— О, малыш! — воскликнул Джунсу, в свою очередь, и впрямь готовый заплакать. Он горячо поцеловал Ючона в щеку. — Как же я не понял… Это настоящая психологическая травма… Каюсь, решил было, что ты, как и Джеджун, просто потерял контроль над собой во время этой вашей течки и отдался другому парню, о чем потом сильно жалел, а про изнасилование наврал… И я перегнул палку, думая, что это не настолько серьезно…

— Все в норме, ты тоже не железный, — улыбнулся Ючон, хлопнув его по спине. — Че я, понять не могу? Ладно, давай, снимай резинку-то, а то сидишь в ней, как будто так теплее. И потом в карты скинемся.

— В карты, — повторил Джунсу, вставая с кровати. — Ты еще и азартным стал. Но тогда на поцелуи, ладно?

— Не-е-е, — категорично протянул Ючон. — На деньги.

— Ни в коем случае, такую дурную привычку я поощрять не буду, — еще более твердо парировал Джунсу. — Либо на поцелуи, либо на желания.

— На желания, — сказал майор, доставая из тумбочки колоду карт.

— Ну-ну, еще пожалеешь о своем решении, — подмигнул ему Джунсу.

Джунсу был счастливым обладателем многих пороков: он любил красивых мужчин, дорогой алкоголь и, разумеется, свою особу. Но вот с картами был на «вы». А в африканской резервации на захваченной инопланетянами Земле дети учились считать, запоминая цифры на замусоленных картах. Ючон легко обыграл Джунсу в пять разных игр подряд и загадал свое желание: поверженному требовалось нарисовать «черт-те-что и сбоку бантик». Джунсу почти тридцать минут сидел с открытым альбомом, не подпуская заскучавшего Ючона к себе, а затем показал свой набросок. Там был сам майор, но не такой, каким он привык видеть себя в зеркале (в последнее время — слишком часто, минимум раз в день). В наспех созданном портрете была едва уловимая возвышенность, утонченность, чего в нем никогда не наблюдалось. При этом под наброском было написано что-то по-корейски. Ючон пробурчал под нос, что это — не по правилам. Он ведь не мог прочитать очередное признание художника: «Мое странное, непонятное и бесконечно любимое черт-те-что. Бантик — на волосах, сзади. Съехал за день, вот его и не видно.»

Потом Джунсу лег спать, предварительно поцеловав майора на ночь и объявив, что ему нужно постепенно привыкать к их близости, а поцелуи — лучшее для этого средство. Ючон еще некоторое время грустно смотрел на Джунсу. Они были из разных миров во всех смыслах этого выражения. Безусловно, майор не имел никакого права претендовать на эту частицу прекрасного. Даже если другой Ючон был мертв, он все равно, как бы ни хотелось думать иначе, совершал кражу — тянул свои грязные лапы к произведению искусства. Захотелось не то уйти навсегда, не то завернуть Джунсу для надежности в одеяло и оставить себе на вечное хранение. Не привыкший к таким метаниям майор ушел на кухню, достал телефон, зажег сигарету и стал разгуливать по бескрайним просторам интернета — тем более, что так можно было подтянуть навыки чтения хоть на одном языке. Сначала он посмотрел, какие мексиканские блюда непременно включают в себя укроп, чтобы снова не пострадать из-за собственной беспечности, а затем решил проверить, знают ли местные ученые планету его угнетателей и, к сожалению, ближайших родственников. Выяснилось, что знают. Но в весьма странной форме…

Террон оказался одним из злодеев в российской компьютерной игре «Космические Рейнджеры 2: Доминаторы», и выглядел он, по сути, как планета, — шарообразно. А еще точно так же назывался магазин автозапчастей в городе Кстово, который рекламировала симпатичная молодая девушка с выкрашенными в белый цвет волосами.

Ючон точно знал: это была та самая терронская принцесса, которая своим коротким романом с землянином спровоцировала войну.

«Бывают же совпадения, » — заключил майор, тем не менее, интуитивно предчувствуя какой-то подвох.

Неделю спустя, в Сеуле

— Я забираю Чанмина, — сказал Кюхён, хватая друга за руку и стаскивая его с дивана, где тот сидел вместе с Джеджуном и Юно (первый сидел на коленях у второго). — У нас по плану — фансервисная фотосессия в трех местах подряд, а времени — в обрез.

— Тебе не жирно с фансервисом, зараза? — возмутился Джеджун, пытаясь удержать Чанмина за руку. Тот прямо-таки разрывался: и на предстоящую вечеринку остаться хотелось, и выполнить долг перед родиной — не меньше.

Кюхён дважды кивнул и резко дернул Чанмина на себя, пояснив:

— У меня любовники в двух группах, я круче всех на этой эстраде.

— У меня тоже, — напомнил Чанмин, помахивая рукой Юно. — Я же еще с нашим лидером шашни кручу.

— С лидером у меня шашни, и это вообще святое, мелкий! — закричал Джеджун, стискивая бедного Юно так, что тот едва не захрипел.

— Взрослые Касси осуждают юнджешниц, это для малолеток! — авторитетно заявил Чанмин.

— На своем прошлом концерте я видел пенсионерку с юнджешным баннером, — возразил Джеджун, переставая душить терпеливого лидера, но зато начиная на нем безжалостно ерзать. — А малолетки ни меня, ни тебя вообще не знают.

— Серьезно? Это только к тебе относится, дезертир! — Чанмин злорадно засмеялся. — На нашем прошлом концерте в первом-втором рядах стояла большая группа соплюшек, и они все время вопили мое имя!

— А ну пошли работать! — приказал Кюхён, дав товарищу-макнэ подзатыльник.

— Ты чего делаешь? — обиделся Чанмин, потирая голову ладонью. — Я тебе тогда не покажу ту ржаку, которую обещал!

— А, опять люди похожие? Как голый дурак — на Юно хёна?

— Да-да! — оживился Джеджун, спрыгивая с колен Юно. Тот наконец смог свободно вздохнуть. — Вообще угар! А знаешь, что самое смешное? Ючон все же как-никак говорит по-английски. Он попросил у пользователей на «ютьюбе»: переведите, пожалуйста, что говорят люди на видео. И знаете, что? Блондин сообщает: «Я Джеджун, а это — Ючон. Мы из Кореи.» Да сам посмотри. Реально похожи, но ведут себя не слишком правильно. Ючон сказал, что это — как плохие пародисты: подметили одну черту, раздули до неузнаваемости — и играют, довольные. Вообще, рассуждать так стал, актером себя возомнил…

— Джеджуни, я же просил про него не говорить, — мягко напомнил Юно.

— А он просил не говорить про тебя, — улыбнулся Джеджун, делая неправдоподобно виноватое лицо. — А я все равно обоим говорю и вы гавкаете в ответ. Гав-гав-гав.

— Как на тебя, балбеса, обижаться…

— Да никак. Шампанское? Вермут? Мою любовь и ласку?

— У меня тоже работа, скоро — интервью на радио.

— Эх ты… Замученный… Ну хоть пивка?

— Нет. Давай мороженого, говорил же, что покупал.

— Вот тут — «нет» с моей стороны! Ты на диете!

— На, посмотри, хён все равно уже рассказал, — обиженно заметил Чанмин, поднося к лицу Кюхёна телефон. — Коротенькое. Угар, особенно если они действительно так представляются. Копии, да?

Кюхён сначала смотрел на экран с улыбкой, однако скоро она стала не более, чем кривой усмешкой. Чанмин это заметил и спросил:

— Ты почему такой? Не похожи, что ли?

— Вообще не похожи, видно, что просто фанбои, — невесело хихикнул Кюхён, снова хватая Чанмина за руку. Правда, в машине он несколько раз отправил Хичолю sms с текстом: «Ты где и с кем?!»

Ответа не было.

====== Глава 14 ======

Когда Чанмин пришел на свидание, Анжелика уже ждала его на лавочке. Это была тоненькая блондинка двадцати лет, с большими голубыми глазами и поистине ангельским личиком. С чем, впрочем, никак не вязался ее откровенный наряд — короткая юбка, полупрозрачная блузка и босоножки на столь бессовестно высокой шпильке, что при росте ниже среднего она почти сравнивалась со своим бойфрендом.

— Прости, задержали посиделки с друзьями, — сказал Чанмин, протягивая девушке букет белых роз. Глаза вампира светились чистым преклонением, которое сложно было предположить в его сердце. — Но я ведь не сильно опоздал, правда? Ты не сердишься?

— Опять розы, — вздохнула Анжелика, принимая и подарок, и довольно целомудренный поцелуй. — Саш, это уже третье свидание. И я каждый раз получаю цветы.