В дверь постучали. Джеджун тусклым голосом разрешил войти, и в комнату медленно забрел Хёкдже. Он выглядел, как школьник, плохо выучивший урок и опасливо бредущий к доске.
- Ты плакал? – спросил «принц» после долгого молчания.
Джеджун неловко вытер лицо кончиком рукава, но остался лежать на боку.
- Мне жаль невинных людей, – пояснил он, взглядом указывая на экран телевизора. – Извини, но такие зверства меня расстраивают. Я не спецназовец, а бухгалтер.
- И девчонка при этом, – негромко засмеялся Хёкдже. Он сел на край кровати Джеджуна, сохраняя, тем не менее, определенную дистанцию. – Папин слуга тебя бросил, да?
- Чанмин больше не слуга, и он меня не бросал, – строго заметил Джеджун. – Все так, как и должно быть.
- А ты все равно ревешь, – сказал Хёкдже, с явным сочувствием посматривая на Джеджуна. – Ты хотел, чтобы он ради тебя к папе вернулся.
- И тут же погиб? Нет. – Джеджун перевернулся на другой бок, и при этом одна слезинка сорвалась с его ресниц, упав на нос. Он быстро смахнул ее кончиком пальца. – Я не виню Чанмина в том, что он оставил меня. У него не было выбора. Даже не надейся заставить меня ненавидеть его.
Хёкдже осторожно потянулся к Джеджуну и, сам удивляясь своему желанию, но не в силах ему противостоять, погладил омегу по спине.
- Да я не заставляю, – сказал «принц» тихо. – Просто пришел узнать, как ты. Мин – он ведь подлый. Но хорошие девчонки вроде тебя всегда западают на мудаков, прощают и оправдывают их. Он тебя бросил, и все тут просто, а ты ему уже целую программу защиты придумал.
Джеджун, как ни старался держаться, жалобно всхлипнул и тут же спрятал лицо в ладонях. Хёкдже сначала испуганно отдернул руку, но сразу вспомнил, что плачущих девушек избегают только дети и мужланы из низших слоев общества. «Я не ребенок и не быдло,» – решил Хёкдже, продолжая успокаивающе поглаживать спину омеги.
- Не плачь, – как-то неуверенно попросил он.
- А ты, наверное, усыновленный, – улыбнулся сквозь слезы Джеджун. – Помню, приносил мне поесть, когда твой покойный брат меня в квартире держал… Теперь сочувствуешь…
- Папа тоже хороший, когда дело близких людей касается, – раздраженно бросил Хёкдже, немедленно прекратив гладить омегу. – А что пол-Токио с землей сравнял – так вот не похер ли?
«Принц» поспешно покинул комнату Джеджуна. Однако резкая перемена его настроения была вызвана совсем не намеком на отличия от «злого» отца. Омега помнил то немногое добро, что он сделал раньше, и был благодарен за расположение, которое ощущал теперь. Слишком трогательно, слишком неожиданно для пленника и фактически врага…
Через три часа, устав размышлять над вопросом в одиночестве, Хёкдже решился просить совета у психолога онлайн. «Что мне делать? – написал он. – У отца есть подчиненный – ну, ничего особенного. Этот подчиненный женат, жена сейчас беременна. Так вышло, что мы много общаемся. Мужа рядом нет, по сути, он от нее ушел. А я, кажется, в нее влюбился, хоть она вообще не в моем вкусе. Папе она совсем не нравится, а мне его мнение очень важно. Но и с той девушкой я сблизиться хочу, она симпатичная, добрая и умная… Как мне не расстроить отца и завязать отношения с девушкой, учитывая, что она еще любит своего мужа?» Беседа была оплачена, и психолог уже через пару минут стала строчить ответы, задавая дополнительные вопросы, чтобы составить более четкое представление о ситуации. В итоге Хёкдже понял, что отец считает его несамостоятельным ребенком и отчасти прав. Пациенту требовалось решить для себя, готов ли он заботиться о брошенной девушке и ее ребенке, а если все-таки да – серьезно поговорить с родителем и показать, что он уже может сам определять свое будущее. С целью взвесить все «за» и «против» Хёкдже без разрешения вломился в кабинет врача Роуз, когда та делала Джеджуну УЗИ; омега возмущенно вскрикнул и поспешно застегнул на себе одежду. «Ладно, вовсе он не противный, – решил «принц», когда омега его прогнал, – хоть и кругленький становится. Даже мило, забавно. Все равно, если к нему привыкнуть, девчонка девчонкой. Да и не вечно же беременным ходить будет. А ребенок – это нормально, все папашины черты вытрясти можно.» Подумав так, Хёкдже отправился беседовать с отцом. Тот находился в своей гостиной и разговаривал о делах с Хангеном, параллельно кормя сидящего у него на коленях Хичоля-певца виноградом. «Принц» с порога прервал серьезное обсуждение и, как умел, последовал совету психолога, то есть взялся капризничать и требовать оставить Джеджуна в живых даже после рождения малыша. Отец в негодовании стряхнул с себя артиста – бедный Хичоль шмякнулся на пол и подавился виноградиной, а Ханген, не меняясь в лице, подошел и в качестве первой медицинской помощи треснул его по спине. На Хёкдже обрушилась волна упреков, но он был к этому готов и резко повысил уровень капризности. Расстались отец и сын в ссоре: когда первый заметил, что Джеджун – это, по сути, физический урод, второй ответил упоминанием нездоровой связи с собственным двойником.
- Господин, вам стоит разрешить ему эту интрижку, – сказал Ханген, когда Хёкдже ушел, погромче хлопнув дверью. – Позвольте ему заботиться об этом несчастном существе, сколько хочется, но при условии, что убьете омегу, как только он перестанет проявлять к нему интерес. Это может немного научить молодого господина ответственности, что в любом случае будет полезно, даже если он охладеет к омеге уже месяца через два.
- Поддерживаю, – добавил настоящий Хичоль.
- Я подумаю, – поморщился вымышленный. – Может, Ханни, ты и прав, но легче было бы купить Хёкки щенка.
МЕХИКО
- Передай Джеджуну, что я буду вечно любить его, но поступаю так из необходимости, – сказал Минни на выдохе. Юно властно махнул рукой, приказывая завершить разговор, и он послушно сбросил вызов.
- Ты молодец, – одобрил герцог, погладив макнэ по щеке. – Голос даже ни разу не дрогнул. Что ж… – Он взял мобильный и снял крышку, чтобы вытащить SIM-карту. – Теперь надо незаметно вернуть номер владельцу. Думаю, этот монстр больше не позвонит.
- А можно я все-таки скажу ему? – спросил Минни, глядя на оборотня блестящими от слез глазами. – Чанмин так волнуется о жене… Он должен знать, что Хичоль звонил, что нуна в порядке и с ребеночком ничего не случилось…
Герцог снисходительно улыбнулся и взял Минни за обе руки.
- Душа моя, если он узнает о предложении бывшего господина, то найдет способ передать свое согласие, – объяснил оборотень мягко, как добрый воспитатель – наивному малышу. – Даже зная, что идет на смерть. Просто чтобы увидеть Джеджуна еще раз. А я как вожак не позволю ему снова совершить бессмысленное предательство, за которое сам обязан буду его убить. Мы вместе спасем Джеджуна, но в честной битве с чудовищем.
- Ты такой благородный, – прошептал, всхлипнув, Минни. Юно притянул его к себе, сжав пальцами волосы на затылке, однако поцеловать не успел: в комнату без стука вошли Ючон и Чанмин.
- В принципе, дон Эстебан собрал вполне боеспособную армию, – сообщил вампир. Он снова стал бледным и худым, как во время голодовки, линзы носить не хотел – иными словами, выглядел довольно мрачно. – Но она годится разве что на захват власти в полудиком африканском государстве. Почти нет профессиональных военных, никакой тяжелой артиллерии… Конечно, оружейные бароны ведь танками не снабдят. – Он недобро усмехнулся, посмотрев герцога. – А ты не ходишь с нами на учения, потому что не видишь в этом смысла? У нас нет шансов с армией уголовников дона Эстебана?
- Я жду, когда ситуация сложится благоприятно для объявления войны, – возразил Юно, встав с дивана, который занимал вместе со своим инфантильным возлюбленным. – Волчье чутье подсказывает мне, что сейчас – не лучшее время.
- Оно не будет лучшим никогда, – с горечью процедил Чанмин. – Хичоль превратил Токио в один большой постапокалиптический пейзаж, а у нас даже единственного мага скоммуниздили! Но это не дает нам право ждать манны небесной, пока тот поехавший ублюдок издевается над нашими друзьями и моим Джеджуном! – Глаза Чанмина словно стали еще более ярко-красными. – Черт возьми, Хичоль правда рехнулся! Украсть Дже… просто так?! – Он коротко и довольно истерично засмеялся. – Не связывается, не предлагает сделку… Просто забрал и мучает беспомощное существо!
