— Вам надо с Кюхёном сойтись, — покачал головой Джеджун. — Вы оба — извращенцы, но хоть, по большому счету, нормальная пара получится… А Джунсу знает?

— Конечно, — махнул рукой Ючон. — Я ему сразу сказал. И он, кстати, не назвал меня «извращенцем», а пошел со мной на свидание.

— После того, как я несколько раз тебе отказал, — напомнил Джеджун. — И правильно сделал. С омегой-то встречаться…

И в самом деле: в том мире, куда Джеджун попал некоторое время спустя, можно было бы провести параллель между этой парой и двумя лесбиянками, одна из которых весьма удачно прикидывается мужчиной, но все равно, как ни крути, при этом женщиной остается.

Скоро уже все в компании знали, что Джеджуну предстоит декретный отпуск. Многие посмеивались, ведь он не был замужем и даже ни с кем не жил, но ему не было никакого дела до этих пересудов. Все его мысли занимал будущий ребенок, а все силы отнимали ссоры с братьями, которые боялись, что из-за племянника перестанут получать материальную поддержку.

Когда Джеджун был уже на шестом месяце, Ючон стал искать ему замену (декретная позиция с перспективой перевода в штат). И, встретив в своем кабинете очередного кандидата, чуть не упал со стула.

— Чон Юно, какая встреча, — произнес он, поднимаясь, чтобы пожать ему руку. — Вы ищете работу? Неожиданное решение…

— Да, — признал он. — У меня, конечно, почти нет опыта, но знания хорошие, учился в США. Вот рекомендации от первого… и единственного работодателя.

— А зачем работа-то? — усмехнулся Ючон, просматривая полученные листы. — Муж бросил?

— Странно вы интервью проводите, — укоризненно заметил Юно. — Честно говоря, нет, но это — в ближайших планах. Моих. Хотелось бы стать независимым… Кстати, раз уж я так неожиданно встретил вас здесь… Вы не знаете, где сейчас Ким Джеджун? Он, кажется, дал мне неверный номер. Аппарат абонента вечно отключен.

— Вот дурак, — сказал Ючон. — Подождите, я сейчас позову бухгалтера, он с вами побеседует. У меня не получится определить вашу компетентность.

Менеджер по персоналу привел того, благодаря кому позиция и открылась, то есть Джеджуна. Бухгалтер, увидев в кабинете кандидата, попробовал сбежать, однако Юно успел схватить его за руку.

— Это… Это же мой ребенок, да? — спросил он, взглядом указывая на уже хорошо заметный живот. Джеджун промолчал, глядя в сторону. — И ты пропал… Ничего не говорил мне… Собирался воспитывать его один, глупенький?

— Да, у тебя ведь есть муж, — ответил Джеджун.

— Я объяснил тебе ситуацию. Мы друг друга не любим. Его постоянно нет дома. А когда есть — у нас ночуют мужчины, имен которых я даже не знаю. Развода он, может быть, и не даст, но уверен, что смогу быть с тобой. А ты сам оттолкнул меня, скрыв тот факт, что ждешь ребенка!

— Я думал, так будет лучше.

— Помню еще со школы, — ностальгически улыбнулся Юно. — Ты все время чего-то лишнего надумывал, делал поспешные выводы… Не надо так делать. Доверься мне. Понимаю, что после прошлого предательства будет сложно, но ты все-таки попробуй.

И Джеджун попробовал. Юно устроился на работу в другую компанию (менеджер по персоналу решительно заявил, что сюда его не возьмет) и все свободное время проводил с ним. Создалась достоверная иллюзия семейной жизни. Они даже часто ночевали вместе. «Наверное, он и правда может уйти от мужа, — думал Джеджун, глядя утром на то, как Юно собирается в офис. — Этому парню нет до него дела.» Впрочем, один неприятный случай все же произошел. Когда пара уже была в постели, готовясь ко сну, Юно позвонили. После нескольких коротких фраз Юно печально извинился, оделся и покинул квартиру. Джеджун его не останавливал, но заплакал, когда он ушел. Все-таки иллюзия была лишь иллюзией, и ему следовало это понимать.

Джеджун скоро смирился с тем, что настоящей семьи не получится, и был счастлив от того, что Юно просто был в его жизни и радовался скорому появлению на свет сына. Однако все это закончилось в мгновение ока. Человек, которому был приписан статус монстра, вышел из тени.

Джеджун выходил из магазина, когда перед ним остановился неприлично дорогой автомобиль.

— Дже, садись, подвезу, — предложил привлекательный молодой мужчина с наглой улыбкой и жестоким взглядом.

— Я вас знаю? — осторожно поинтересовался Джеджун.

— Шим Чанмин, — ответил владелец автомобиля, открывая боковую дверцу. Не заметив никакой реакции, он пояснил: — Мы с одним альфой спим. Хотя тебе сейчас, полагаю, не до секса. Какой срок? Стой, не говори, сам вспомню. Восемь месяцев. — Джеджун не пошевелился, и тогда Чанмин приказал так, что его страшно было ослушаться: — Сел сюда, сейчас же.

Джеджун решил, что с законным мужем Юно требуется все обсудить, и поехал с ним. Как учил Джунсу? «Юно тебя не любит, у нас будет ребенок, отстань от него, в конце концов, ваш брак не удался.» Но эти слова застряли в горле, и Джеджун стал говорить совсем другое. «Простите, я давно его люблю, если хотите, я вас больше не побеспокою, попрошу Юно вернуться к вам, он больше никогда не услышит ни обо мне, ни о ребенке.» Чанмин ответил неожиданно:

— Да я на тебя не злюсь, милашка. Рожай. А потом отдавай ребенка нам. У меня детей быть не может: два аборта еще в школе, диагноз — бесплодие. Но было бы здорово, если бы сын приходился родным хотя бы одному из нас. Я щедро заплачу. Закрою ипотеку на твою квартиру, отселю бестолковых братьев, да еще останется — махнуть куда-нибудь в Карибский бассейн и залететь снова. Ну, как тебе предложение? По-моему, заманчивое.

— Остановите машину! — попросил Джеджун. Вылезая из салона, он сказал: — Забирайте Юно, если он так нужен вам, хоть вы и не любите друг друга. Но ребенка я не отдам!

— Юнни — такая врушка, — усмехнулся Чанмин. — Наверняка нагородил про то, как я принудил его к браку, как держу этого невинного ангела в ежовых рукавицах… Да, когда мы познакомились, он еще был хорошим мальчиком. Но это — в далеком прошлом. Юно радует статус моего «коврика для ног», как он выражается, и только воспоминания о первой любви заставили его временно измениться. Правда, эта перемена — лишь относительная. Как думаешь, откуда я так много про вас знаю? Частный детектив? О нет. Мне даже не пришлось тратиться на него, потому что благоверный сам мне все рассказывает. Кстати, если решишь все-таки получить за «плод греховной любви» богатое вознаграждение — скажи нашему альфе.

В тот вечер Джеджун, встретив Юно на пороге своей квартиры, устроил скандал (ну, как умел: слегка повысил голос и расплакался). Юно стал уверять его, что Чанмин — чокнутый наркоман, слушать которого — бессмысленно. Сегодня у него одни идеи, а завтра — другие. Все будет в порядке. Юно рядом и не даст в обиду ни любимого, ни их малыша. Джеджун опять поверил. Зря: когда он, возвращаясь от врача, спускался в метро, кто-то столкнул его с лестницы. Роды начались преждевременно, и ребенок появился на свет мертвым. Джеджун думал, что это — трагическая случайность, пока к нему в больницу не явился Чанмин с цветами.

— Ну, вот, я все правильно сделал, — хищно улыбнулся он, запихивая огромный букет роз в вазу. — Без живота ты вполне себе куколка. Быстрее приходи в себя. У меня новое, более интересное предложение: менаж а труа.

Тогда Джеджун и попал в ад. Чанмину он понравился, и наследник преступного клана вздумал переселить его к себе. Джеджун этой идее воспротивился, но получил весьма жестокое предупреждение с ножом в переулке неподалеку от дома, на которое получившая заявление полиция не обратила никакого внимания. Юно же, как ни странно, одобрил это безумие.

— Чанмин уже хотел меня отпустить, но, познакомившись с тобой, изменил свое мнение, — принялся он уговаривать Джеджуна, которого буквально силком доставили в особняк. — Сейчас жить втроем — это единственная возможность для нас быть вместе. Прошу, пусть все будет хотя бы так.

Джеджун согласился. Ему, в общем-то, уже на все было плевать. Ребенок оказался для него слишком важен. А теперь его не было.