- Да, если не приносить человеческие жертвы, – уточнил Чанмин, которому Кукурузник рассказал тайну его «рождения». – Мы не живые. Нужна чужая жизнь, которая переходит в нас. Душа. Или энергия, если твоя атеистическая натура этого не приемлет.

- Ну охуеть теперь! – коротко и ясно прокомментировал Хичоль.

Певец был уверен, что никогда не сможет привыкнуть к своему новому положению. Однако он ошибался. К тому моменту, как вымышленный Джунсу раскрыл перед своими товарищами правду, он уже считал себя частью этого неполноценного, но забавного коллектива. Случилось прямо противоположное тому, что он испытал во время романа с Хангеном из фанфика: эти несчастные жертвы «OOC» стали казаться ему не копиями друзей, а совершенно другими людьми. И его сердце заныло от боли, когда им сообщили правду. Все то хорошее и плохое, что происходило с ними до попадания в реальность, было частью сюжета. Джеджун мог бы и не страдать, если бы автор придумала что-то более позитивное. Юно не был бы аристократичным вожаком стаи, если бы автор не обожала сильных и властных оборотней. Джунсу никогда не стал бы великим художником, если бы автора не возбуждали сцены написания портретов с обнаженной натурой. Ючон бы имел образование и жил в комфортных условиях, если бы автор не превратила его в какого-то викинга будущего…

Так хотелось уберечь их от горькой истины.

- А ведь теперь все сходится, – отрешенно пробормотал герцог, выслушав рассказ Хичоля.

- У нас нет ни своих лиц, ни имен, – мрачно сказал Джунсу.

- А у меня еще и жизни нет, – глухо произнес Джеджун. – Ну, я смотрел российский фильм с таким же сюжетом. Про девушку, которая встречалась с парнем еще в школе, потом увиделась с ним, женатым, через много лет… Ее подруга-феминистка забеременела и хотела избавиться от ребенка… Я – плагиат. А еще… Хичоль, только скажи, пожалуйста, правду… – Джеджун помолчал, собираясь с силами, чтобы высказать ужасное предположение. – Я – извращенная эротическая фантазия?

- Очень извращенная, – ответил вместо певца Джунсу. – Баба без сисек… Хотя, насколько я понял, у некоторых омег немного увеличивается грудь перед рождением ребенка, чтобы можно было кормить. То есть, по сути, и с сиськами, только пенис мешается и вагины нет. Полный изврат, этих авторш в клинику надо.

Джеджун разрыдался: он был именно таким.

- Стоп, не понял. Нас че, кто-то придумал? – удивленно спросил Ючон.

- Аплодисменты: дошло даже до идиота. – Джунсу медленно похлопал в ладоши. – Мне искренне жаль артиста по имени Пак Ючон: какая-то дура решила, будто сделать из него такого кретина – смешно.

- А какая-то дура решила, что вредный Джунсу – это оригинально! – закричал Хичоль. – Ты знаешь, какой он на самом деле хороший, трудолюбивый, честный парень?!

- Не знаю и знать не хочу, – прошипел художник.

- Аристократ, значит… – Юно невесело усмехнулся. – Это все из-за какой-то юной девицы, которая насмотрелась исторических фильмов про Англию… Или начиталась любовных романов про восемнадцатый век…

- И увидела Юно в роли принца в мюзикле «Дворец», – продолжил Джунсу. – Я эти фотографии тоже распечатал, сможешь полюбоваться. Благородный ты наш британец… с деревенской корейской мордой. Хорошо хоть Чон Юно зубы нормальные вставил, а то ходить бы тебе, мачо, экскаватором.

- Я вызываю тебя на дуэль! – воскликнул Юно, резко поднимаясь с дивана.

Джунсу пожал плечами.

- У меня другой фанфик, оставь дуэли в своей ахинее авторства тринадцатилетней школьницы, – посоветовал он холодно.

- А стёб – это типа смешно должно быть? – снова подал голос Ючон. Выглядел майор так, словно Армию сопротивления перебили почти полностью, и терронцы наконец беспрепятственно измывались над населением Земли. – И че же в моей жизни смешного? Над чем тут ржать? Война – это весело?

- А Ким Джеджун знает про таких, как я? – тихо спросил омега. Хичоль кивнул. – И его… не тошнит от нас?

- Нет, ему это кажется забавным, – признался Хичоль. – Да я и сам часто омега… У меня имидж женственный… Я половину своей группы родил, теперь EXO плодить взялся…

- Кого-то убили, чтобы я жил, – прошептал Кюхён, глаза которого стали почти безумными, что было непривычно для спокойного и рассудительного монаха. – Кого-то убили…

- Я не знаю, что делать дальше, уважаемые персонажи, – сказал Джунсу, обреченно бросая на пол собственный фанфик. – Желания продолжать эту жизнь, которой не должно быть, у меня не наблюдается.

*«Леди в красном» – песня Криса де Бурга.

====== Глава 24 ======

Когда Хичоль вошел в номер Чанмина, тот уже заканчивал разбираться со свежей раной: наклеивал на отсутствующий глаз повязку с лекарством. Господин, всем своим видом показывая, что преступник уже прощен, взял его за плечо и заставил развернуться к себе, чтобы осмотреть лицо.

- Мальчики всерьез хотели пустить тебя по рукам, но я бы не позволил, – почти ласково пояснил Хичоль, касаясь марли кончиками пальцев – проверить, надежно ли зафиксирована. – Они как будто из другого фанфика сбежали, честное слово. У нас все серьезно, а им подавай одни извращения. Не знаешь, там, случайно, какой-нибудь гадости с их участием не планировалось?

- Насколько мне известно, нет… – Чанмину даже с трудом верилось, что его так легко простили. Он рухнул на колени и припал губами к человеческой руке Хичоля. – Мой господин, вы так великодушны…

- Я не могу на тебя долго злиться, ты самое лучшее из моих неудачных творений. – Хичоль жестом заставил Чанмина выпрямиться. – А с нашим участием «гадостей» не планировалось? Ты и я? – Чанмин, поколебавшись, отрицательно мотнул головой. Вообще-то, он не знал, до чего могла дойти в своих фантазиях Вероника. – Иногда мне кажется, что у тебя ко мне странные чувства. Ненависть, тесно переплетенная со слепой любовью. Неплохая завязка для слэша. – Хичоль поцеловал Чанмина в щеку, чуть ниже приклеенной пластырями марлевой повязки. – Но это было бы слишком: главный романтический герой и его соперник отдыхают от сражений за сердце дамы в одной постели! Пожалуй, настолько безумных авторов нет на свете.

- Вы правы, было бы странно, если бы Вероника такое выдумала, – устало улыбнулся Чанмин. – Боролись за нее, боролись… надоело, «помирились».

- Интересно, а кто в такой паре должен быть пассивом?.. – Хичоль замолчал и посмотрел на телефон Чанмина, который тот вынул из тумбочки, но все равно оставлял без внимания. – Кто-то звонит тебе. Омега?

- Да, господин. – Чанмин сел на край кровати и взял телефон двумя руками, словно опасаясь, будто его отнимут и тем самым разорвут последнюю связь с Джеджуном. – У нас… отношения. Настя, наверное, говорила.

- Ответь на звонок. – Хичоль устроился рядом с ним и аккуратно постучал указательным пальцем по экрану. – Леди волнуется.

Чанмин не хотел отвечать. Он понимал, что добром это не кончится. Но не выполнить требование господина у него не было никакой возможности.

- Только прошу вас, не злитесь на этих артистов! – с жаром попросил Кюхён, выходя в центр образованного товарищами круга. – Они – причина, по которой все мы существуем!

- Проводница Анастасия и бандит Леонид – причины, по которым мы существуем, – сухо поправил его герцог. – Да еще, пожалуй, девицы, авторы наших историй. А испытывать неприязнь к этому крестьянину, – оборотень поднял вверх фотографию лидера, – я имею полное право. Предлагаю, кстати, посмотреть какие-нибудь их выступления, дабы удостовериться, что копии лучше оригиналов.

- Прекрасная позиция! – воодушевленно похвалил его Хичоль. – Так и рассуждайте, ребята! Вы – лучше! Может, вас когда-то и придумали, но это дало вам силу, которой не бывает в реальности!

- И все же это никак не меняет того факта, что мы – неполноценны, – осадил его Юно. – Даже смешно звучит. Я, герцог Кентерберийский и вожак стаи, признаю свое ничтожество перед лицом плебея, что развлекает публику…

- И Чанмин все это время знал? – спросил Джеджун. – Он справился с этим? Бедный…