Из груди Рауля вырвался вздох. Взгляд его случайно упал на цветную вазочку, которую он задумал подарить бывшему любовнику, если всё же удастся заманить его в гости. Это был подлинник Вергатти — одного из любимых художников Ясона; за вазу пришлось выложить целую кучу денег, но Рауль был уверен, что Ясону она непременно понравится, особенно ароматные голографические цветы, которые плавно колышет невидимый ветерок. Что, если совершить обходной маневр и сделать ставку на галантные ухаживания — а секс отложить на потом? Вазу можно послать в подарок вместе с запиской. Ясон, конечно же, не позволит себе принять подобный дар, не нанеся ответного визита. И вот тогда Рауль его удивит — никаких сексуальных домогательств! Почему бы вместо этого не сходить вместе на концерт или еще какое-нибудь культурное мероприятие? Прежде чем безраздельно завладеть телом Ясона, нужно снова завоевать его сердце.

Рауль поднялся с постели и позвал Юи, который тут же явился, словно только того и ждал, и, отводя глаза в сторону, подал хозяину маленькое полотенце.

— Отнеси эту вазу Ясону Минку, — велел блонди. — Передай ему, что это подарок от меня… нет, постой! Я напишу записку.

Рауль подошел к письменному столу, открыл чернильницу и красивым размашистым почерком начертал на листе пергамента: «Подумал, что ты оценишь — зная твою слабость к Вергатти. С любовью Рауль». Он подул на записку, ожидая, пока чернила высохнут, и аккуратно свернул лист. Затем блонди зажег свечу, растопил палочку сургуча, уронил на бумагу горячую кроваво-красную каплю и приложил свою печать. Передав послание Юи, он строго-настрого наказал тому беречь и вазу, и записку как зеницу ока.

— Слушаюсь, хозяин Рауль, — с поклоном ответил фурнитур.

— За эту вазу можно купить с десяток таких, как ты, — добавил блонди. — Если с ней что-нибудь случится, я тебе все пальцы отрежу, только не сразу, а по одному.

Юи давно привык к подобным угрозам со стороны хозяина, так что он даже не вздрогнул, только склонился еще ниже.

— Да, господин.

Рауль часто стращал своего фурнитура ужасными карами, хотя еще ни разу так и не наказал — вероятно, потому, что Юи всегда с величайшим усердием исполнял все приказы и неустанно предвосхищал его малейшие желания. Хозяин никогда его не благодарил, но чувствовалось, что он доволен, когда фурнитур приносит ему то, о чем он только собирался попросить, или готовит его любимые блюда, или предлагает помассировать плечи. Со своей стороны, Юи очень гордился тем, что принадлежит Раулю — красивому, влиятельному блонди, да еще и потрясающему художнику, возможно, величайшему из ныне живущих. У парня сердце кровью обливалось, когда он видел, как безнадежно хозяин сохнет по Ясону Минку. Увы, тут он был совершенно бессилен. Этот Ясон просто ненормальный, раз не способен по достоинству оценить Рауля и предпочитает ему пета-полукровку — если, конечно, слухи не врут.

Хотя хозяин никогда его не наказывал, Юи множество раз видел, как достается петам. Похоже, Раулю нравилось устраивать им разнос исключительно ради собственного удовольствия. Однако последнего пета блонди продал уже несколько недель назад, а нового — к немалому удивлению фурнитура — заводить не спешил. По правде говоря, Юи обожал потихоньку подсматривать, как хозяин удовлетворяет себя, наблюдая за спаривающимися петами, и теперь ему сильно не хватало этого развлечения. Тем более что в последнее время Рауль завел привычку запираться в своей комнате и мастурбировать в одиночестве, лишая фурнитура маленьких невинных радостей.

Взяв записку и вазу, Юи немедленно отправился выполнять возложенное на него поручение и через несколько минут оказался перед дверью пентхауса Ясона. Ему открыл Дэрил, и фурнитуры обменялись теплыми улыбками. Юи всегда нравился сероглазый слуга Ясона с такими мягкими, обходительными манерами.

— Входи, Юи! — гостеприимно предложил Дэрил. — Налить тебе выпить?

— Нет, спасибо, — ответил тот. Выпить чего-нибудь освежающего было бы неплохо, но фурнитур боялся принимать угощение без разрешения Рауля. Вот если бы хозяин Ясон предложил ему напиток, он бы, конечно, не отказался. — Я пришел по делу. Это — для твоего хозяина, подарок от моего. Бери осторожно! И вот еще записка.

Дрожащими пальцами Дэрил принял вазу, понимая, что вещь эта имеет особое значение и, вероятно, высокую цену. Он тут же поставил вазу на барную стойку, боясь ненароком уронить, и, взяв из рук Юи записку, положил ее рядом с подарком Рауля.

— Зайдешь ненадолго, Юи? — предложил Дэрил из чистой вежливости, прекрасно зная, что ответственный слуга, по своему обыкновению, откажется.

— Спасибо, не могу. Хозяин Рауль ждет, что я вернусь без промедления.

Дэрил кивнул. Идеальное послушание Юи было одним из его самых привлекательных качеств. Само собой, фурнитур Рауля и должен являть собой образец исполнительности — иного грозный блонди, способный содрать три шкуры за малейшую провинность, просто бы не потерпел. И все же, Юи отличался исключительной покорностью, не говоря уже о миловидности — светло-каштановые волосы спускались на плечи обольстительными волнами, а ярко-зеленые глаза придавали облику нездешний, экзотический оттенок. Дэрилу всегда хотелось хоть одним глазком глянуть, как выглядит парень под его шелковым одеянием — по настоянию Рауля фурнитур носил древний традиционный халат с поясом, длиной в пол. Халат полностью скрывал тело, но впечатляющий рост, широкие плечи и узкая талия выдавали превосходную фигуру. Катце часто дразнил своего любовника тем, что он «запал» на Юи, и Дэрил радовался, что тот не против его безобидного увлечения фурнитуром Рауля. У Катце была замечательная способность понимать людей и не придавать слишком большого значения мелочам, не влекущим серьезных последствий. Казалось, бывший фурнитур совершенно не ревнив, хотя, будь Дэрил абсолютно честен с самим собой, он бы признал, что иногда был бы совсем не против, чтобы Катце его слегка приревновал.

Юи уже давно подозревал, что нравится Ясонову фурнитуру, и это всегда его удивляло, а особенно — теперь. Все знали, что Дэрил и Катце любовники, и их отношения заинтриговали Юи — он часто пытался представить себе, чем эти двое занимаются наедине. Как-то вечером Ясон позвонил его хозяину, и фурнитур краем уха услышал, что любовники вместе с Рики затеяли «тройничок» — и попались. Юи и не подозревал, что в природе существуют петы или слуги, способные на такую дерзость. Как ни разбирало его любопытство, сам бы он никогда не осмелился вкусить запретный плод. Он даже мысли подобной не допускал.

Откланявшись, Юи покинул пентхаус и поспешил домой.

Несколько минут Дэрил созерцал подарок Рауля, зачарованный голографической цветочной иллюзией и тонким, естественным запахом, наполнившим комнату. Тут к барной стойке подошел Рики, без определенной цели слонявшийся по пентхаусу. Вазочка сразу пробудила в нем живой интерес.

— Круто! — восхитился монгрел. Он провел рукой по голограмме и улыбнулся, когда рисунок исказился. — Откуда такая штуковина?

— Принесли для Ясона от Рауля, — прошептал Дэрил.

Выражение лица Рики вмиг изменилось, его взгляд упал на лист бумаги с печатью.

— А это еще что? — спросил он, хватая записку.

— Это для Ясона — только не открывай!

Монгрел злорадно усмехнулся, и печать тут же треснула пополам.

— Рики! — зашептал перепуганный Дэрил. — Ты же печать сломал!

— Ой, и правда! — Со шкодливой улыбкой монгрел прочел послание. — Ух, ты! «С любовью Рауль»! — жеманясь, как юная девица, продекламировал он. — О, Ясон, я та-а-ак тебя люблю! Дарю тебе эти цветочки, мой сладкий!

— Теперь тебе несдобровать, — предупредил его Дэрил.

— Рауль, сволочь! — выругался Рики, швырнув записку через плечо, и взялся за вазу.

— Рики! Не трожь! Поставь на место!

Не обращая никакого внимания на фурнитура, монгрел направился прямиком к балкону.

— Рики! Стой! Он же убьет тебя… Ты нарываешься на крупные неприятности! Эта вещь… жутко дорогая!