Синхронные ласки ксеронца и альфазенца сводили блонди с ума.

— Святая Юпитер! — выдохнул он и покрутил задом, мечтая о более глубоком проникновении. — О да! То, что нужно!

Командор Хоси, хотя и получал удовольствие от процесса, тем не менее чувствовал, что его собственный болезненно напряженный член не желает оставаться в стороне. Он взял руку Энью, поднес ее к своему паху и, не отрываясь от дырочки блонди, показал, какие ласки придутся ему по вкусу. Энью с готовностью отозвался на его безмолвную просьбу, отчего Востан так завелся, что начал издавать тихие короткие стоны, и эта легкая вибрация, передаваясь на тугое колечко мышц Омаки, довела блонди до исступления.

— О да! — вскрикнул он, до такой степени охваченный неземными ощущениями, что у него всё поплыло перед глазами.

Между тем терпение Востана оказалось на исходе. Он отстранился и, сменив язык на член, сходу вогнал его в отверстие блонди на всю длину. Из груди его вырвался глубокий, звучный стон, а когда блонди подался ему навстречу, по всему телу прошла сладкая судорога.

— Трахни меня от души! — прошипел Омаки — он был так возбужден, что мог кончить в любой момент.

— Непременно, — ответил командор хриплым от похоти голосом.

— Продолжай, Энью, — распорядился блонди. — Да, вот так, работай языком!

Ксеронец что-то промычал в знак согласия — рот его был занят ублажением хозяина.

— Я сейчас кончу, — предупредил Омаки. — И ты должен проглотить каждую каплю.

Командор схватил его бедра, потянул на себя и принялся яростно, почти жестоко, вколачиваться в его узкий проход.

— Это очень… о да! Сейчас, Энью! — Блонди что-то коротко прорычал, бурно выплескиваясь в жадный рот пета. Разрядка вызвала сокращение мышц, которые со всех сторон сжали член командора.

— Гаман, помоги! — закатив глаза, прошептал Востан.

Невыносимо чувственная пульсация внутренних стенок блонди подтолкнула альфазенца к вершине наслаждения, и он забился в экстазе, наполняя Омаки щедрыми порциями семени. Все его тело мелко дрожало, а с губ рвались хриплые стоны удовольствия.

Энью, не дожидаясь, пока кто-нибудь позаботится о его нуждах, решил проблему собственной рукой и присоединился к страстному дуэту.

— Это был, пожалуй, — хватая ртом воздух, произнес Омаки, — самый яркий сексуальный опыт в моей жизни.

— Я тоже рад был с тобой познакомиться, — отозвался Востан, который откинулся на кровать и удовлетворенно закрыл глаза.

— А со мной, командор Хоси? — возмутился позабытый Энью.

Востан открыл один глаз и улыбнулся.

— Ты просто чудо, маленький пет. И тебе совсем не обязательно звать меня «командор». Можно просто «Вос».

— Вы довольны мной, хозяин? — не унимался ксеронец, потираясь всем телом о тело Омаки.

— Как всегда, Энью. Ты хороший пет.

Энью улыбнулся, прижался к боку хозяина, и вся троица провалилась в глубокий сон.

Таи метался по кухне, решив, что лучше сконцентрироваться на приготовлении идеального ужина, чем крутить в голове мысли о возможном наказании от руки Ясона. Он всё равно уже ничего не мог исправить, зато прекрасно знал, что, когда действие сидра прекратится, все, кто его пил, почувствуют мучительный голод.

Теперь уже никто не мог бы с точностью сказать, в котором часу этот самый ужин начнется, поэтому повар решил выставить всё на стол в блюдах, накрытых термокуполами. Как только все наконец соберутся в главном зале, им не придется долго ждать.

Он расставил посуду, не забыв про лучший аристийский хрусталь и тарелки с серебряной каемкой, и принялся вносить приготовленные блюда. Аристиец не знал, что, как правило, блонди и другие представители элиты питаются отдельно от фурнитуров и петов — в доме Ясона такое разделение никогда не практиковалось, и хозяин не дал ему на этот счет никаких указаний. Таи раздвинул стол, чтобы все могли свободно разместиться, и помещение превратилось в банкетный зал. На стол повар постелил тонкую белую скатерть с замысловатым красно-желтым узором по краю и расставил белые свечи. В качестве украшения он добавил вазы с едва успевшими раскрыться алыми и желтыми амойскими розами.

Меню было составлено в соответствии с подробными указаниями хозяина: аристийский фазан, зажаренный на открытом огне, нежная голова барашка, грибы и корни каламы на шампурах, печеные яблоки с корицей, свежий зеленый салат, заправленный острым амойским уксусом, голубая сахарная кукуруза, улитки, приготовленные на пару, картофельное пюре с фазаньей подливой, горячие булочки только что из печи, смазанные растопленным чесночным маслом, и нежные зимние ростки фасоли, залитые густым сырным соусом. Кроме того, гостям предлагалось изысканное вино, газированная вода и холодный гарданский брусничный чай, а для самых требовательных ценителей — богатый выбор прочих напитков из автоматического дозатора.

Разумеется, Таи не забыл про кофе и десерт.

Всё это было красиво расставлено на длинном столе, блюда томились под термокуполами, а повар стоял рядом, довольный результатами своей работы. В этот момент в зал вошел Оди и, заметив юношу, направился прямо к нему.

— Таи, — задыхаясь, прошептал он.

Аристиец с улыбкой повернулся.

— Ты снова здесь! Я не видел…

Его прервал требовательный поцелуй охранника, руки которого принялись лихорадочно шарить по его телу. Таи резко оттолкнул его.

— Только не говори мне, что ты пил сидр!

— Хм-м-м? — Оди был слишком возбужден, чтобы отвечать внятно, и еще более настойчиво припал к губам повара.

Таи попытался отстраниться, но Оди прижал его к стене и запустил нетерпеливую руку ему в штаны.

— Ох! Оди! Мы… мы не можем! — Тело Таи само отвечало на ласки охранника, и аристиец, покраснев, отвернулся, пытаясь уклониться от поцелуев. — Блонди могут выйти к ужину в любой момент, а я буду… не-м-м… готов.

— Помолчи! — прошептал Оди, покусывая его шею.

Таи вскрикнул.

— Больно же!

— Прости, но… ох, Таи! Мне просто необходимо взять тебя. Прямо сейчас. — Охранник потерся щекой о шею парня, продвигаясь к его уху. — Ты уже готов.

— Даже… даже если и так, — пропыхтел Таи, — мы не можем заняться этим сейчас, Оди! Мне нужно убедиться, что с ужином всё в порядке!

— Всё идеально, — с легким раздражением заверил его Оди. — Мне необходимо в тебя войти. И это срочно!

— Но…

Отрицательный ответ охранника не устраивал. Он схватил своего упрямого любовника и, перекинув через плечо, потащил в спальню.

— Оди! Опусти меня вниз!

— Обязательно. Как только доберемся до кровати.

— Я не могу оставить свое рабочее место!

— Скажи Ясону, что я тебя похитил, а потом надругался, — посоветовал Оди, сопровождая свои слова смачным шлепком по заднице повара.

— Ой! Но я… еще не готов!

— Тогда советую приготовиться, — не уступал охранник. Войдя в спальню, он грубо швырнул свою ношу на постель. — Раздевайся!

Таи посмотрел на него снизу вверх. Оди стоял, уперев кулаки в бока, и его голодный взгляд заставил повара поежиться от страха.

— Ты будешь слушаться — или мне самому тебя раздеть? — грозно спросил охранник.

— Ну… — неуверенно протянул Таи.

Оди сорвал с себя рубашку и, поигрывая мышцами, отшвырнул в сторону. Затем он расстегнул ширинку и с тихим стоном освободил из заточения измученный желанием член. Таи следил за каждым движением решительного охранника, испуганный и завороженный, как кролик перед удавом.

Избавившись от брюк, Оди оказался на постели и потянул Таи за рубашку.

— Что тебе сказано? Раздевайся!

— Я боюсь, — заныл повар.

— Я буду делать всё медленно, — пообещал Оди, хотя отнюдь не был уверен, что сумеет это обещание сдержать.

Охранника так распирало, что ему казалось, он вот-вот взорвется. Дрожа от нетерпения, он помог Таи расстаться с одеждой, сорвав с него рубашку и стянув штаны. Всё это тряпье полетело на пол, а Оди, наслаждаясь теплом обнаженного тела, подмял под себя юного аристийца и пробрался языком в его рот. Таи попытался издать какой-то звук, но его заглушили настойчивые губы партнера. Оди откинулся на спину и уложил юношу на себя, чтобы без помех получить доступ к его ягодицам. Он принялся мять нежные округлости, разводя их в стороны, затем, смочив палец слюной, просунул его в узкое отверстие и слегка пошевелил.