Вмиг слух вернулся, вот только понимания не было. Девушка уставилась на мертвецов, совсем забывая, что нужно делать, чтобы выжить. Казалось, она первый раз встречает кого-то настолько жуткого и мертвого. Она застыла, а после начала хаотично бегать глазами по помещению. Замечая единственное окно, она, отталкивая, наступая на костлявые пальцы мертвецов, подбежала к нему, тут же распахивая и выглядывая, собираясь прыгать.

Но внизу их было еще больше.

Она что-то закричала, а потом гнилые зубы сомкнулись на ее руке, прокусывая кожу, причиняя жуткую боль. Крик повторился, но теперь он звучал бессмысленно, не нужно. Разрывая бардовую толстовку, прокусывая одежду, а после и кожу, мертвецы отрывали от живой плоти кусок за куском. А рыжая перестала кричать, теперь только плача от боли.

***

-А-а! – резко вскрикнув, я распахнула глаза, чуть ли не подскакивая на ноги. Табун мурашек прошелся по коже.

По щеке скатилась одинокая соленая слеза, заставляя удивленно снять ее с кожи, после уставившись. Боль от укусов еще не ушла, а я судорожно задрала рукав, словно ища подтверждение кошмару. Задрав толстовку вверх, смотря на живот, я почти облегченно выдохнула, когда увидела лишь привычные синяки и грязь.

Это был худший из кошмаров, действительно жуткий. Я, словно и не спала вовсе, почувствовала ту боль, когда от тебя отрывают кусок мяса… Тошнотворное ощущение засело где-то внутри, не желая исчезать.

Мой ночной вскрик не разбудил Марты, спящей рядом в фургоне. Девушка лишь что-то промычала, переворачиваясь на другой бок. Мне захотелось на свежий воздух, хотя прохлада была здесь везде: ночь была холодной и чертовски темной, только теперь еле заметный огонь отбрасывал какую-то тень.

Сидя вот так вот на полу фургона, на подстеленном одеяле, я провела рукой по лбу, стараясь прогнать, а лучше и вовсе забыть страшный сон. Хотя он был не так страшен, сколько жуток. Неожиданно, словно я ничего не слышала до это, до слуха донеслись стоны и хрипы.

Я медленно потянулась к двери фургона, собираясь выглянуть в окно, уже проклиная Криса и то, что мы оставили его дежурить этой ночью, когда дверь сама открылась, заставляя меня схватиться за пистолет, наставляя его на светловолосого парня, чьи глаза тут же округлились, а сам он застыл в одной позе.

-Твою мать, Крис! - прошипела я, признавая тем самым, что испугалась. Я думала, что это мертвец, пробравшийся в лагерь, или какие-нибудь мародеры.

-У нас проблема, - выдыхая после того, как я убрала оружие, прошептал светловолосый, кивая в сторону палатки.

-Что случилось? – уже более спокойно, снова мечтая уснуть, спросила я. Но беспокойство тут же вернулось, стоило стону повториться. Это был Отис.

-Вы можете решить эти проблемы утром? – недовольно пробубнила Марта, отворачиваясь от костра, чей свет тебе не перекрывала дверь фургона. – Я хочу спать.

-Что-то с Отисом, - игнорируя просьбу темноволосой, Крис заставил меня вылезти из машины.

На улице было еще холоднее, что и заставило меня нелепо перепрыгнуть с ноги на ногу, будто согреваясь.

И правда, с Отисом что-то случилось. Забывая и о холоде, и о темноте, и о мертвецах во сне, мы с парнем медленно подошли с палатке, где спал темноволосый. По мере приближения, стоны, смешанные с хрипами и ворчанием становились все живее и громче. Пугали все больше.

-Может, ему снится кошмар? – предположила сонным голосом Марта, неожиданно появившаяся позади нас, заставляя подпрыгнуть на месте. Мы постояли пару минут, прислушиваясь, обдумывая слова девушки, а потом Отис громко вскрикнул, тут же зашипев, кашляя.

-Не думаю, что это кошмар, - помотав головой, высказала я свое мнение.

Подойдя еще ближе, двигаясь почти на цыпочках, сами не понимая почему, мы остановились у самого входа в палатку. Шипение все продолжалось. Переглянувшись, словно обдумывая, кому же предоставить такую честь, все единогласно решили, что меня не жалко. Смирившись, я заглянула внутрь, отбрасывая все мысли о том, что во сне меня уже укусили, и почему бы этому не случиться в жизни.

-Отис? – на мой вопрос он не ответил, продолжая тяжело дышать и смотреть куда-то вверх. Наплевав на все, слыша это свистящее дыхание, полное боли, я вытащила парня из палатки, заставляя лишь закричать. Крис помог мне с этим делом, забирая приятеля, делая все более аккуратно.

-Эй, что с тобой? – уже под открытым небом, в слабом свете костра, уложив Отиса на холодную землю, спросил светловолосый, заглядывая в глаза болезненному парню. – Что случилось?

-Он весь горит! –прикоснувшись ко лбу Отиса, Марта одернула руку, словно обожглась о горячий чайник.

-Отис? – опираясь на колени, я, чтобы убедиться в словах девушки, прикоснулась ко лбу, продолжая сидеть на земле. – Твою мать…

Когда парень хотел было оттолкнуть мою руку, пытаясь сделать вид, что все хорошо, то его расстегнутая раньше куртка открыла нам кровавое пятно на кофте в районе плеча. Медленно, не обращая внимания на протестующее хрипение парня, я одернула край теплой куртки, но раны, которая могла бы кровоточить, не было видно.

-Крис, помоги снять, –указывая на рукав, позвала я бывшего одноклассника. Когда один рукав был стянут с руки Отиса, который лишь издавал болезненные звуки, заставляя иногда прикрывать ему рот ладонью, после оглядываясь по сторонам на наличие неожиданных гостей, то все увидели укус чуть ниже плеча с правой стороны.

-Сука! – вскрикнула Марта, тут же прикрывая рот ладонью. Ее глаза были испуганными, а сама девушка будто не могла больше выдерживать подобного. Казалось, то, что произошло с ней за день, оставило больше впечатлений, чем что-либо другое.

-Твою мать… - прошептала, повторяясь я, оседая на землю, поддерживая теперь слишком тяжелую от всего этого голову рукой.- Твою мать…

Крис просто сидел, склонившись над Отисом, чей взгляд был устремлен в небо, а пес Сэм и вовсе не обращал на нас внимания, перебравшись ближе к костру, где недавно нес свою вахту Крис.

Мысли переполняли и тяготили. Что, если бы Отис обратился, если бы выполз из палатки, если бы укусил кого-то? Что было бы тогда?

-Что, что нам теперь делать? – голос темноволосой девушки дрожал, она была готова расплакаться, продолжая прикрывать рот руками.

-Мы же просто… - не верящим взглядом Крис смотрел на Кита, будто спрашивая, почему тот не рассказал нам с самого начала. Теперь нашлось объяснение той усталости темноволосого парня. Похоже, скорее всего, Отиса укусили еще в том городишке, куда группа отправились прошлым утром, когда мы подобрали парня…

Любой выход за забор заканчивается плачевно для тех, кто неспособен защитить себя. Для тех, кто полагается на других, ждет помощи, верит в чудо или Бога. Его уж точно нет, надежда на всевышнюю силу убьет тебя быстрее, чем что-либо другое. Теперь, в этом мире, стоит верить в человека, его силу, разум и инстинкты. Теперь ничего не имеет смысла…

Лицо Отиса было бледным с просвечивающимися венами. Оно иногда кривилось в гримасе жуткой боли, словно все тело парня протыкали иглами, острыми и длинными, втыкая их с силой в самые болезненные места. Глаза парня были открыты, он смотрел куда-то вверх, иногда прикрывая веки, но в то же время казалось, что это уже взгляд мертвеца, невидящий, непонимающий. Только вскрики и частые тяжелые вдохи, будто на грудную клетку Отиса положили огромный валун, придавливающий его к земле, позволяли понять, что бывший одноклассник еще жив. Ненадолго…

-Приятель, я… постарайся не двигайся. – слова Криса были немного глупыми, потому что Отис и не смог бы уйти куда-то, даже если бы захотел. Еврейский мальчик взвалил руку Кита себе через плечо, после оттаскивая того к костру, ближе к свету, чтобы разглядеть укус. – Терпи…Нужна вода!

-Я принесу, останься с ним,- резко поднимаясь, я побежала в сторону фургона, бросая Отису. Найдя свой рюкзак, я достала бутылку холодной воды.

-Привяжите меня, - часто дыша, словно воздуха не хватало, неожиданно попросил Отис, вцепившись в рукав куртки Криса. – Привяжите меня к дереву. Я не хочу, чтобы кто-то умер…