— А почему именно мои песни? — влез Тилль.
— Я — фанатка, и этим все сказано. А остальных я просто подсадила. Потом появилась идея собрать группу, и понеслось. Адам Роули из «Night Florida» здорово помог нам, да и сейчас помогает. Он пропихнул нас в лаунж-кафе, теперь мы там хоть и редко, но выступаем. То же самое и с этим клубом. Только за это надо благодарить нашу Сандру. Только вот всем не нравится, что мы редко обновляем репертуар и готовим что-то новое. Вчера мы исполнили «Rosenrot», над которым корпели почти месяц. И то, напороли кое-где.
Моника замолчала, и вместо нее заговорила Сандра:
— Ульрика у нас самый главный молодец. Быстро выучилась на своих барабанах играть.
— Все дело в моем тонком музыкальном слухе, — сказала девушка и тут же рассмеялась, обращая все в шутку. — На самом деле, все это упорный труд и постоянное прослушивание барабанных соло.
Шмидт посмотрела на Кристофа, давая понять, чьи соло сподвигли ее к труду, и продолжила:
— Мы не просто так играем, для нас это способ самовыражения. Порой нам с Моникой нелегко — мы ведь еще посменно работаем горничными в отеле, где вы остановились…
— Правда? — воскликнул Пауль. — Я вас не видел, иначе запомнил бы…
— Ладно, ребятки, я — курить. Кто со мной? — произнес Линдеманн, хлопнув ладонями по коленям и поднимаясь.
К его удивлению, руку подняла Джей Пи:
— Я пойду.
И, галантно взяв свою даму под ручку, Тилль вышел из комнаты.
========== Яблоко раздора ==========
— Уборка комнат!
Моника, передвигая от номера к номеру тележку с принадлежностями для уборки, терпеливо стучала в двери. Кое-где ее впускали, позволяя приступить к выполнению прямых обязанностей, а кое-где и вовсе не открывали, хотя, судя по шорохам, там явно кто-то находился. Вот и сейчас, около минуты «штурмуя» 547 номер, девушка раздраженно поджала губы. Ей не улыбалось после тратить свое свободное время на уборку номера, в котором засел тормознутый постоялец.
— Иду-иду, сейчас! — раздался за дверью женский голос, и мисс Райан облегченно вздохнула.
Однако, едва дверь открылась, ее благодушное настроение мигом испарилось, уступив место всепоглощающему изумлению:
— Джей Пи? Как ты сюда попала?
Без тени смущения, клавишница поплотней стянула на груди простыню, в которую она завернулась наподобие тоги, и ответила:
— Через дверь, Моника. Я взрослая девочка, и, да, я провела эту ночь с Тиллем Линдеманном.
Мисс Райан не знала, смеяться ей или плакать — столь нелепой казалась ей утренняя ситуация.
— Слушай, а как же Адам?
Джей Пи фыркнула:
— Кому нужен Адам, если в твоей постели — Тилль Линдеманн?
— Хм, резонно, — качнула головой Моника. — Так мне можно убраться?
— Не знаю. Сейчас Тилльхен выйдет из душа, поговоришь с ним.
— Что там, meine kleine? — поинтересовался Линдеманн, появляясь в дверном проеме в одном полотенце на бедрах.
Моника сглотнула и заставила себя поднять глаза:
— Уборка комнат, мистер Линдеманн.
— Что? Ах, да. Зайди позже, Моника, где-то… — Тилль обнял Джей Пи за талию и прижал к себе. Та хихикнула, — …минут через сорок. А пока погуляй.
С этими словами мужчина захлопнул дверь прямо перед носом ошеломленной горничной.
— Погуляй. Хм, легко сказано — «погуляй», — пробормотала мисс Райан, направляясь к 548 номеру.
— Уборка комнат!
«Интересно, что ожидает меня за этой дверью?» — мысленно поежилась девушка, сопровождая свои слова троекратным стуком.
Дверь тут же распахнулась. На пороге стоял Пауль Ландерс в одних плавках. По-видимому, он собирался на пляж.
«Интересно, почему они все так любят демонстрировать свой обнаженный торс?» — мелькнуло в голове у Моники. Девушка тут же приветливо улыбнулась и еще раз спросила, можно ли заняться уборкой в номере.
— Конечно, Моника, проходи, — Ландерс по-джентльменски посторонился, позволяя Райан пройти, а сам захлопнул дверь и остался стоять на том же месте, скрестив руки на груди.
Девушка тут же принялась перестилать кровать, заменяя смятое постельное белье более свежим. Все то время, пока она убирала, Моника ощущала на своей пятой точке оценивающий взгляд гитариста. Ей было и не по себе, и лестно одновременно. За пару лет работы в качестве горничной, ей было не впервой сносить на себе жадные взгляды состоятельных постояльцев. Внимание же Ландерса ей было приятно — еще бы, кумиру определенно по душе ее округлости.
Усмехнувшись про себя, Моника развернулась и проследовала к мини-бару, проверяя, следует ли что-либо доложить туда. Затем — к окну, на балкон и в ванную комнату. Убедившись, что все в порядке, девушка подошла к постояльцу и произнесла:
— Вроде все. Еще будут какие-нибудь пожелания?
— Пожеланий нет, но есть вопрос, — наконец, нарушил молчание Пауль. — Что вы делаете сегодня вечером, мисс?
Моника так и застыла на пороге, не в силах поверить в услышанное:
— Простите?
— Какие планы на вечер? — громче и уверенней произнес Пауль, уперев руки в бока.
— Сегодня у нашей группы репетиция, — быстро ответила девушка, пряча предательский румянец, выступивший на щеках.
— А завтра? — похоже, Ландерс не собирался сдаваться.
— Не знаю. Скорей всего, буду смотреть телевизор.
— Понятно. Тогда, до встречи, — Пауль подмигнул и, как бы невзначай, заметил: — Мне нравится твой кокошничек на голове. Такой милый…
— Э-э-э… Благодарю, — выпалила Моника и поспешила скрыться в коридоре. Ее всю буквально трясло мелкой дрожью. Комплимент от Пауля Ландерса — это нечто!
Уже в коридоре Райан наткнулась на Джей Пи и Тилля. Девушка уже была полностью одета, через плечо свешивалась сумочка на длинном ремне. Она встала на цыпочки и поцеловала Линдеманна в губы, положив руки к нему на плечи. Наконец, оторвавшись от нового любовника, брюнетка развернулась и, победно подмигнув Монике, пошла по коридору, соблазнительно виляя бедрами.
— Эх, огонь-девка! — с чувством произнес мужчина, ударив кулаком о ладонь. Затем, повернувшись к замершей у стенки Монике, улыбнулся и сделал приглашающий знак: мол, можешь входить в номер. Девушка прошмыгнула мимо него, словно мышь, ощущая всей кожей мощь и силу солиста, его властность. А еще собственную неуверенность в себе, невесть откуда взявшуюся.
***
Под конец дня Моника Райан, передав смену, вместе с Ульрикой шла к гаражу Сандры, где девушки репетировали перед выступлениями. Их бас-гитаристка была дочерью сенатора, а потому уговорила отца выделить им хотя бы уголок для репетиций группы. Мистер Джонсон, человек крутого нрава, любил дочь и часто потакал ее прихотям. Но играть в гараже рок, словно какая-то шпана… Этого он понять не мог. Но, в очередной раз пойдя на поводу по-щенячьи карих глаз, согласился, скрепя сердце. Мисс Джонсон и ее подругам был отведен «укромный уголок» — так условно называлась половина гаража, отгороженная от машин тонкой стеной из гипсокартона. Тут стояла барабанная установка Ульрики, синтезатор, пара-тройка стульев, стол, и даже мини-холодильник. И именно тут рождались музыка и сплетни.
Вот и сейчас, едва Моника и Ульрика вошли, им в глаза бросилась следующая картина: Джей Пи сидела на самом большом барабане установки, вокруг нее, на стульях, сидели Тори Роуз и Сандра, ловя каждое слово клавишницы. Однако, едва девушки переступили порог, Джей Пи замолчала. Солистка все-таки догадалась, о чем шла речь, но не проронила ни слова.
— Джей Пи, а ну, брысь, — шутливо произнесла Ульрика, снимая с плеча сумку и вешая ее на стул. Брюнетка подчинилась, изящно соскочив с барабана и встряхнув при этом черно-красной шевелюрой.
— А где Джулия? — поинтересовалась Моника, не досчитавшись одной гитаристки.
— Опаздывает, как и всегда, — бросила сквозь зубы Тори Роуз, резко ударив по струнам, словно вымещая на гитаре свое раздражение. Девушка всегда была самой вспыльчивой в коллективе, никто никогда не знал, что выведет ее из себя. Тогда уж прячьтесь все.
