Удивительная вещь – тест на беременность. Маленькая белая полоска с реактивом на конце может успокоить, обрадовать, разочаровать, а иногда даже напугать. Наверно, нет такой женщины в мире, которая отнеслась бы к результату этого теста спокойно.

Мы с мужем хотели ребенка. Я не могла забеременеть больше двух лет, и каждый раз, видя только одну полоску, ощущала разочарование и почему-то вину. По меньшей мере раз двадцать я надеялась увидеть две полоски и сказать мужу: «Я беременна!» Было все: и разочарование, и слезы, и лечение, и новая надежда, а затем опять опустошенность…

Пока в один прекрасный летний солнечный день тест не показал бледную-бледную вторую полоску, настолько бледную, что увидеть ее можно было лишь под определенным углом и при хорошем освещении. Но я ее увидела! Увидела и поняла, что, кажется, получилось!

Анализ крови подтвердил мою беременность. Я боялась радоваться сильно, но в душе просто ликовала: у нас получилось! у нас будет ребенок!

Врач-узист показал мне две точки на мониторе и сказал: «Их двое, и у обоих сердечки бьются», а потом добавил, что срок еще очень маленький, и возможно, одна из точек все-таки исчезнет.

Дома брат-медик рассказал мне, как рождаются детеныши акулы. В утробе им нечего есть, и они, чтобы выжить, пожирают друг друга, поэтому рождается всего один или два акуленка, но зато самые живучие. Таков закон природы – выживает сильнейший.

Я не хотела в это верить, гладила свой живот и просила обе свои точечки остаться со мной, не исчезать. «Места хватит всем, – убеждала я их, – я обязательно вас выношу и рожу». Я уже любила их и не хотела расставаться.

Чуть позже врач обрадовал нас, что обе точечки растут и развиваются, и все у них хорошо. А вскоре мы узнали, что у нас разнополая двойня: мальчик и девочка. Сбылась моя детская мечта – я стану мамой двойняшек!..

Так началась моя беременность. У меня появился здоровый аппетит, мне все время хотелось есть. Детская одежда маленьких размеров меня умиляла, мультики трогали до слез, а картинки с близнецами давали волю фантазии. Если я чувствовала какое-то недомогание, то напоминала себе, что беременна, и снова умилялась.

На четвертом месяце матка стала активно расти и тянуться в разные стороны. Это было довольно болезненно, поэтому я обратилась в женскую консультацию. Врач недолго думая дала направление на госпитализацию.

Я собрала свои вещи и поехала в дежурную больницу. В приемном покое мне сказали, что беременных смотрят не здесь, а в другом здании: выйти на улицу, повернуть налево, потом направо, сделать столько-то шагов. Я пошла по указанному маршруту, но не нашла нужного корпуса. Я запаниковала: живот болит, в руках сумки, куда идти – не знаю, но все же кое-как добралась до отделения гинекологии.

Почему я об этом рассказываю? Потому что это был мой первый опыт общения с равнодушными российскими медиками, и я осталась под большим впечатлением. Мне, наверно, надо было лечь на землю и помирать, чтобы на меня обратили внимание. А так – ну сидит и сидит, ходит и ходит себе пациент тихонько, значит, ничего страшного. Увы, твои проблемы, даже медицинского характера, – это только твои проблемы, и решать их в большинстве случаев приходится самому. Думаю, многие со мной согласятся.

Словом, я нашла отделение гинекологии, оформилась и легла на сохранение.

Странное дело – больница находилась в центре города, рядом с кремлем и городской администрацией, но при этом была весьма запущенной. Палаты – маленькие и убогие, санузел – просто без комментариев. Скажу лишь одно: в раковину, где мы умывались и мыли посуду после еды, уборщица выливала грязную воду после мытья полов. Антисанитария была жуткая.

А кормежка… Капуста вареная или тушеная, дешевая рыба с острым запахом, причем каждый день. Конечно, мы это не ели. Мясо? Что вы, беременным мясо не положено! Кормили нас наши родственники и друзья. Мы всей палатой накрывали общий стол, все друг друга подкармливали.

Однако ужаснее всего было то, что женщины на сохранении лежали в одной палате с женщинами, пришедшими на аборт. Это накаляло и без того напряженную обстановку, но деваться было некуда – нас даже не выпускали на улицу, мы сидели там взаперти.

Сейчас я понимаю, что все это было неправильно и не стоило лежать там столько времени, смотреть на это все и портить свои нервы. Беременные и без того очень впечатлительны и эмоциональны, а находясь в больнице, видишь проблемы других, и часто с печальным исходом. Это очень давит психологически.

Я до сих пор хорошо помню женщину, беременную, как и я, двойней, только у нее были мальчики. На 20-й неделе у нее начали подтекать воды. Поначалу все было под контролем, врачи решили сохранять беременность. А потом воды отошли в большом количестве, и ей сказали рожать. Ей поставили капельницу, вызывающую роды, у нее начались схватки. Мы видели это все, слушали ее стоны. Чуть погодя она вышла в коридор и родила одного мальчика прямо там, на кушетке. А рожать второго ее забрали в смотровую…

Была еще женщина, пережившая выкидыш на 23-й неделе из-за несовместимости с мужем. Ей подсадили кусочек плоти мужа, чтобы организм начал бороться с инородной тканью и временно «забыл» про ребенка.

Токсикоз с непрерывной рвотой, отслойка плаценты, тонус матки, угроза прерывания и еще масса других диагнозов – беременные сталкиваются со многими проблемами, но борются за жизнь своих детей с самых маленьких сроков.

Здесь, в больнице, я впервые почувствовала шевеление моих малышей. Сначала в животе как будто булькали пузырьки, потом появились какая-то возня и копошение, а затем уже начались активные толкания и пиночки. Это были прекрасные ощущения, такие долгожданные и приятные. Я наслаждалась своей беременностью, несмотря на то что находилась в спартанских условиях.

На 20-й неделе у меня стала укорачиваться шейка матки. Врач установила пессарий, и процесс прекратился. Позже я узнала, что у меня была истмико-цервикальная недостаточность, ИЦН, но тогда я ничего не знала об этом, не знала, насколько коварна эта штука, а врач мне не рассказала. Я специально ничего не читала в Интернете, чтобы не тревожиться понапрасну, и после всего, что произошло потом, долго еще корила себя за это.

Меня выписали. Чувствовала я себя хорошо и радовалась, что больничный режим наконец-то остался позади. Единственное, что все еще меня беспокоило, – постоянный тонус матки. Живот довольно часто твердел, я пила гинипрал, но он не всегда помогал. Однако я не сильно переживала по этому поводу: все же я была беременна двойней, и конечно, организму было тяжело. Главное, что с детьми все хорошо, а я потерплю.

На 25-й неделе я простудилась. У меня был насморк, без кашля и температуры, но я довольно быстро его вылечила, не запустила.

На 26-й неделе я обнаружила, что выделений стало намного больше, чем раньше. Позвонила врачу – она успокоила, что это из-за пессария: мол, организм борется с инородным телом, пытается вытолкнуть его. Сначала я успокоилась, а потом на душе снова заскребли кошки: дети активно толкались, живот твердел. Что-то было не так.

На сроке 26 недель и 5 дней я поехала к наблюдавшему меня акушеру-гинекологу с жалобами, и та сразу же отправила меня в роддом на сохранение. Пока собирали вещи, пока доехали, в роддом меня привезли только вечером. В больнице осталась только дежурный врач, основной медперсонал уже ушел домой.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.