— Для начала заметить, что поступила на вас жалоба.

— Ммм? И что можно сделать с этим? — протянул Алауди. Мукуро безумно захотелось вырвать ему позвоночник.

— Решим, — тем же проникновенным тоном ответил Хибари и тоже пал жертвой его недовольства.

— И после этого людей уверяют в том, что полиция неподкупна! — возмущенно воскликнул Мукуро. — Готовы ради кусочка дряблого старческого тела все преступления покрыть.

— Дряблого? — вскинул брови Алауди.

Мукуро не ответил и, выйдя из лифта, быстро направился к номеру.

— Мукуро, ты сбрендил? — Хибари догнал его и попытался посмотреть на него, но тот опалил его уничтожающим взглядом.

— Кея, заткнись и давай встречаться, — выпалил Рокудо, хватая его за воротник форменной куртки.

— Подожди. — Хибари нахмурился и глубоко вдохнул. — У меня слуховые галлюцинации, кажется, из-за переизбытка феромонов.

Мукуро скосил глаза: Алауди застыл посреди коридора, разговаривая с кем-то по телефону.

— Я не люблю тебя, ты меня вообще раздражаешь, порой я хочу снять с тебя всю кожу и сварить в котле заживо, но я страшно хочу тебя, поэтому давай встречаться, придурок.

Хибари удивленно смотрел на него, ничего не отвечая и, видимо, переваривая услышанное, а потом в его взгляде появились восхищенные огоньки.

— Самое оригинальное признание в моей жизни, — одобрил он, улыбаясь. — И что будет, если я скажу «да»?

— Все будет по-старому, только я буду избивать тебя всякий раз, когда ты начнешь клеиться к кому-то другому. И денег ты будешь давать мне больше. И домашние дела пополам. И никакого репетиторства на дому. И никаких коней. И никаких Савад. Вообще, только я.

— А ты не охренел? Плюсов для меня нет.

Мукуро пожал плечами.

— У тебя буду я.

Хибари посмеялся.

— Ты один вместо коня, Савады и девчонок? Маловато.

В этот момент к ним приблизился Алауди.

— Я должен уйти, — мрачно заявил он, пряча мобильный.

— А допрос? — раздраженно спросил Кея, мгновенно переключаясь.

Мукуро внимательно смотрел на Алауди. Он явно был чем-то обеспокоен, побледнел и так сильно сжимал челюсть, что на лице заиграли желваки.

— Прошу прощения, — сухо сказал Алауди и развернулся.

Хибари непонимающе смотрел ему вслед. Он точно злился из-за впустую потраченного времени и бесполезного прогула на работе.

— Раз уж ты все равно опоздал на работу, — попытался утешить его Мукуро, захватив губами мочку его уха, — а у нас есть номер оплаченный, то…

— Что ж, один плюс перевешивает все минусы, — хмыкнул Хибари, играя ключами. — Я не согласен, но можно попробовать. Только… — его телефон разорвался трелью.

— Не отвечай.

— Алло? — усмехнувшись, все же ответил тот и резко посерьезнел. — Да? Что? — Он стряхнул с себя Мукуро и скрипнул зубами, возвращаясь к лифту. — Сейчас буду.

— Эй, что случилось?

— Савада в больнице, — нервно ответил Хибари, ускоряя шаг. — Я так и знал… Черт, я знал…

Мукуро на мгновение остановился. Значит, Алауди… тоже едет в больницу? И отец наверняка тоже. И они все там встретятся.

— Идешь? — окликнул его Кея, залетая в кабину лифта. Мукуро двинулся следом.

Час от часу не легче.

Хибари с хрустом сжал кулак.

========== Семьи ==========

Международная клиника Святого Луки. Одно из самых лучший и самых крупных многопрофильных медицинских учреждений, в состав которого входит научно-исследовательский центр и даже колледж. Мукуро помнил, как Деймон запихивал его сюда при малейшем подозрении даже на обычную простуду, так что особо не забеспокоился. Зато Хибари едва не рехнулся, увидев огромное величественное здание с подземной парковкой и абсолютно ненужными швейцарами у автоматических дверей.

— Он что, умирает? — спросил Хибари, не обращаясь ни к кому конкретному, и побежал вверх по ступенькам.

— Это вряд ли, — вздохнул Мукуро, топая следом и молясь про себя, чтобы никто из персонала не узнал в нем постоянного пациента. Его здесь не особо любили: из-за хамского отношения, высокого требования к лечащим его врачам и медсестрам и, конечно, что разыгрывал сцены скорой смерти всякий раз, как чихнул или кашлянул. В любом случае, если они узнают о его нынешнем плачевном состоянии, то ждать от них любезности не стоит точно.

А он в пижамных брюках, да.

В просторном холле, заставленном цветами и дорогими скульптурами, их уже ждала вся их супердружная компания. Почти вся — не было Каваллоне. Зато его отсутствие с лихвой возмещал Гокудера, нервно расхаживающий из стороны в сторону под пристальным и подозрительным взглядом охранника, замершего наготове неподалеку. Хаято ругался на спокойно восседающего на диванчике Ямамото и агрессивно огрызался на замечания шустрых медбратьев. Причина того, что персонал дорогой клиники терпел подобное хамское отношение от человека, выглядевшего, по их меркам, чуть лучше, чем бомж, оказалась совсем проста: Ямамото, в отличие от него, выглядел, как минимум, как сын неплохого бизнесмена. Наверняка ему позвонили, когда он трудился в поте лица на какой-нибудь старухе с перекошенным от бесконечных подтяжек лицом.

Увидев Хибари, он изменился в лице и вскочил, дергая разбушевавшегося Хаято за рубашку. Гокудера недовольно отпихнул его и обернулся, растерянно наблюдая, как к ним приближается Кея. Мукуро, которого некстати узнали на ресепшене, в это время тихо и угрожающе вдалбливал в головы охранников и медсестер новую информацию о себе, делая особый упор на том, что это все его забава, очередная прихоть. Хоть работники медицинских учреждений любят хвастаться своим умением хранить секреты, рисковать не стоит, чтобы на следующей неделе не видеть заголовки в «Никкан Коге» о том, как известный предприниматель выкинул из дома своего бедненького сыночка.

— А… ты что тут делаешь? — неожиданно в несвойственной себе манере промямлил Гокудера.

— Я так думаю, причина у нас одна, — фыркнул Хибари. — Какого черта никто из вас не позвонил мне? — процедил он, хватая Гокудеру за ворот. Тот оторвал от себя его руку и враждебно нахохлился.

— Как-то не до этого было, извини, — мрачно ответил он.

— У Тсуны обычное переутомление, — вмешался Ямамото, пресекая конфликт. — Не волнуйся, Хибари.

Мукуро расслабился. Переутомлением страдает каждый второй — слава богу, ничего плохого.

Так… а с чего это вдруг такое облегчение? Разве он не рад должен быть?

— В какой он палате? — осведомился Хибари, чуть успокаиваясь. Гокудера шумно выдохнул и сел на диван, обменявшись взглядами с Ямамото.

— К нему сейчас не пускают. Сказали подождать немного. — Ямамото ободряюще потрепал его по плечу, улыбаясь.

— Если простое переутомление, то зачем ждать?

-…ну-у-у… он пока не пришел в сознание — поэтому.

Хибари на мгновение призадумался, напряженно глядя на безмятежно улыбающегося друга, а потом сел. На его лице застыло беспокойное выражение и… будто бы затравленность. Ему было явно неуютно, и он старался не глядеть по сторонам, уставившись в одну точку на полу.

— Коня нет еще? — глухо спросил он.

— Не дозвонились, — пожал плечами Ямамото, и Гокудера запоздало пнул его по ноге.

— Значит, ему вы позвонить удосужились? — разозлился Хибари.

— Хибари, ты же прекрасно знаешь, почему, — вздохнул Хаято так, словно разговаривал с несмышленым ребенком.

— Не надо нянчиться со мной, травоядное.

— Эй, не называй меня так снова! Я же не для смеха это делаю и не для себя…

— Гокудера. Сейчас не время. — Ямамото не сказал больше ничего, но Мукуро понял, что они замолкли из-за него. — Прости, Хибари, просто мы заботились… ну, о тебе.

Хибари пренебрежительно хмыкнул и откинулся на спинку дивана, скрещивая на груди руки. Разозлился или смутился, что представить было сложно, но лезть к нему явно сейчас не стоило.

— Я отойду в туалет, — махнул рукой в сторону Мукуро, отходя.

— Нахер ты вообще приперся? — фыркнул Гокудера, даже не оглянувшись на него.