-Ладно, я согласен, - вздохнул Карпов.
-Отлично! – обрадовалась она, - Тогда давай отметим наш взаимовыгодный союз! Стас, если на столе вино – оно должно быть выпито.
-Я за рулём! – строго ответил Стас.
-Ой, да не будем же мы всю бутылку пить! Так, по глотку. Совсем чуть-чуть. Остальное выльем. Я же должна снять на видео нашу с тобой встречу! – открыто заявила Вера, - А что не нужно - мои ребята, телевизионщики, просто отредактируют.
-Ты хочешь снять всё на видео? – сделал изумлённые глаза Стас.
-Да, чтобы всё выглядело натурально. Вон там, в цветочном горшке, видеокамера. Я же потом это видео Терентьеву покажу.
Карпов едва не засмеялся: да, ситуация! Шпионы отдыхают.
-Отчаянная ты, Верочка! Ох, и влетит же мне от Любы за это кино. Ладно. Что делать-то?
- Ой, ананас разрезать надо! На кухне найди нож, пожалуйста. Поухаживай за мной, хоть немного,- лукаво улыбнулась она и грациозно потянулась всем телом.
Стас поднялся, направился в кухню. По дороге нажал кнопку вызова, тихим шёпотом спросил:
-Илья, что там?
-Всё по плану! В твоём бокале уже кое-что есть. Будь аккуратен!
-Я понял, спасибо! – ответил Илье Стас, отключился. А про Верочку с усмешкой подумал: «И у меня, детка, для тебя кое-что есть!» Он без всякого труда нашёл на кухне большой нож с широким лезвием. Вернулся в комнату. Вера уже ждала его. В её лице ни дрогнула ни одна чёрточка, лишь в глазах было едва заметное беспокойство, скорее, похожее на волнение.
Стас присел за столик, очистил экзотический заморский фрукт, разрезал его на дольки, пачкая руки в сладком липком соке, при этом, сопровождая сей процесс своими мыслями вслух:
-Знаешь, когда-то в детстве я только мечтал поесть свежий ананас! В магазинах почти ничего не было. Очереди за всем трехкилометровые были. Мандарины и апельсины привозили только ближе к Новому году, бананы тоже были редкостью. А вот ананасы продавались в пакетиках - замороженные. Это сейчас в магазинах круглосуточно любые фрукты, любая еда.
-Я не помню этого. Мои родители уже тогда были люди не бедные, и для меня всегда было всё, чего я пожелаю.
-Повезло тебе! – усмехнулся Стас, - Ну, что? Выпьем по глотку за наше сотрудничество! – подполковник предложил тост.
Он протянул Вере дольку ананаса. Девушка уже держала в руках бокал, аккуратно, чтоб сильно не испачкаться, взяла фрукт красивыми наманикюренными пальчиками другой руки. Улыбнулась кавалеру.
Карпов, как будто нечаянно, убирая руку, задел ею свой бокал. Тот опрокинулся, вино разлилось по белоснежной скатерти, оставив большое ярко-вишнёвое пятно.
-Ой, прости! Я так неуклюж. Сейчас всё исправим! - виновато улыбнулся Стас, мысленно усмехаясь, глядя Вере в глаза, моментально ставшие холодными. Видимо, он нарушил её планы. Стас поднял бокал, поставил его на столик. Взял бутылку и налил вина. Вера слегка улыбнулась и заметно успокоилась. Что бы это значило? «Стало быть, у этой девицы ещё заготовлена какая-то пакость!»- был уверен Карпов. «Глоточек» шампанского с ней он запомнил крепко-накрепко, а потому пить не торопился. Взял дольку ананаса, с удовольствием принялся жевать.
-Вер, ты извини, я не обедал ещё. Хоть, фруктов поесть. Голодный, как волк! – его улыбка была неотразима.
Девушка понимающе кивнула:
-Да, ешь, конечно!
Стас умял ещё пару долек, вытер руки салфеткой:
-А теперь можно и выпить!
-А руки помыть ты не хочешь?- спросила она.
-Да, действительно, лучше помыть! – согласился Стас, вновь поднялся и вышел из комнаты.
Ситуация повторилась. Стас вернулся из ванной, взял бокал и чокнувшись им с Верой, имитировал глоток. Вера тоже лишь слегка пригубила вино, затем поставила бокал на столик.
-Да, питоки из нас! – иронично выдал Карпов.
-Стас, мне нельзя пить. Я беременна от Кости, - неожиданно сказала Вера.
-Вот так номер! - Карпов сделал удивлённое лицо, будто впервые об этом слышал, - А Терентьев в курсе? – поинтересовался он.
-Ещё нет. Но, я не думаю, что он будет рад, - призналась она.
-Почему?! – тут уж Стас удивился искренне.
- Зачем ему такая обуза? – голубые глаза стали печальными и, как будто, немного уставшими.
-Ну, рожать-то ты собираешься?
-Да, этот ребёнок желанный и любимый. А Костя… Я всё-таки надеюсь, что он захочет видеть своего сына.
-Вера, это очень хорошо! – вдруг взволнованно сказал Стас, - Знаешь, давай начистоту…
Через пятнадцать минут они уже сидели рядом и заговорщически тихо переговаривались:
-Вер, иди-ка в ванную, смой свою раскраску боевую. Я не люблю в постели слишком накрашенных женщин! – усмехнулся подпол.
Вера удивлённо посмотрела на него, но, послушно пошла. И тогда … Стас достал из кармана рубашки миниатюрный флакончик, открыл, влил несколько капель полупрозрачной жидкости в бокал Веры. Она вернулась немного другая: чистое, милое личико казалось моложе. Не было того вычурного - модного, наносного в её лице. Стас тепло посмотрел на неё:
-Вот теперь другое дело! Иди ко мне! – позвал он, протягивая ей бокал.
Она подошла, присела рядом с ним, взяла бокал в руки.
-Ну, за успех нашего предприятия? – весело спросил Карпов.
-Да, за успех! – согласно кивнула Вера
После хрустального звона бокалов, она выпила небольшой глоток вина, а Стас опять лишь обмочил губы. Они ещё о чём-то говорили, но совсем скоро Карпов увидел, как Вера начала зевать. Прошло ещё немного времени, девушка уже засыпала сидя:
-Стас, извини! Что-то я устала немного. Я прилягу?
-Да, конечно! - улыбнулся он, помогая ей прилечь на кровать, укладывая её, как ему было удобно. Стас решился исполнить задуманное. Всё у него было приготовлено заранее. Он попрощался и отключил связь с Ильёй, отправил его домой….
Прошло немного времени. Стас сделал фотографию, отослал её на адрес Терентьева:
-Итак, Костик! Считаешь меня маньяком – вот тебе маньяк! Посмотрим, что ты теперь запоёшь! - саркастически усмехнулся он.
Ещё раз довольно осмотрел творение рук своих, вытирая краем простыни широкое окровавленное лезвие, затем, ещё более тщательно - ручку ножа, того самого, которым часом ранее резал ананас. Положил его на край кровати, рядом с распростёртым на ней женским телом…
========== Часть 66 ==========
Терентьев примчался через полчаса. Он вбежал в незапертую квартиру, с пистолетом наготове в руке, и , медленно и осторожно ступая, зашел в комнату. Он понял, что маньяка здесь уже давно нет. Растерянно сунул пистолет за пояс. Его взору предстала жуткая картина.
На расправленной кровати лежала женщина, накрытая белой простынёй, сквозь которую проступали ярко-красные и бурые пятна. Константин похолодел, его бросило сначала в жар, а потом в холод. Ужас затмевал рассудок, парализуя волю, заставляя всё тело дрожать мелкой противной дрожью. Постукивая зубами, Терентьев приблизился к кровати, двумя пальцами аккуратно взялся за уголок окровавленной простыни. От страха зашумело в голове, горло сдавил спазм. Костя боялся посмотреть, что же там скрывается под простыней. Воспалённая фантазия рисовала видения, одно страшней другого…
Когда пришла фотография на его адрес, он был удивлён. Но, внимательно рассмотрев изображение, и прочитав адресованное ему послание, он в бешенстве взревел: «Карпов, с*ка! Я убью тебя!»
Константин понял: на фото была Вера Лучникова. ЕГО Вера - единственная женщина, которая помогла ему в беде, когда он в своём безумном отчаянии был на грани жизни и смерти. Да, он считал, что у них ничего серьёзного получиться не может. Тогда он всё ещё любил свою погибшую Оленьку, которую мысленно возвёл на недосягаемый пьедестал. Все остальные девушки и женщины были недостаточно хороши для него. НО, Оли уже давно не было в живых. А он - то был жив! И тело требовало утешения, как его страдающая душа. Может быть, поэтому Константин и не дорожил Верой, часто использовал в своих интересах, иногда дозволяя ей «приближаться к телу». Она и этому была рада, безропотно слушалась его, выполняя все официальные приказы и неофициальные, даже секретные , поручения. Эта известная журналистка, шикарная светская львица, в постели с ним была нежной и страстной. Только он смотрел на другую – на Любу Сербину. С Любой ничего не получилось, как бы он не изощрялся. Что ж, продолжил встречаться с Верой. Они порой действовали с ней , как заговорщики. Костя чувствовал, что девушка неравнодушна к нему, но считал всё сугубо её блажью. Что ещё могло привлечь к нему эту особу? А она, словно зачарованная, с восторгом в глазах смотрела на него, хотя, у её ног могли быть самые богатые и знаменитые мужчины. Костя уединился в одном из своих тайных убежищ. Никто его не мог и не должен был найти. Ему всего-то нужно было пересидеть там дня два.
