-Да, слушаю!
-Слушай меня, детка! Я соскучился по тебе. Ты тоже соскучилась, я знаю! Приду сегодня, не прогонишь?
Я сразу расстроилась: так хорошо всё было! И, как назло, он позвонил! Зачем?! Что ему надо от меня? Опять поиздеваться надо мной? Нет, уж! Не бывать этому! Я резко ответила:
-Стас, не приходи! Прогоню! Я же тебе русским языком объяснила, что ты мне больше не нужен! Я не люблю тебя. У меня другой мужчина.
-Что?! Другой мужчина? У тебя?! Врёшь! Да кто на тебя, ТАКУЮ, польстится? Дура, ты должна быть мне благодарна и счастлива, что я, время от времени, вспоминаю о твоём существовании!
-Стас, прекрати! Я уже тебе не один раз говорила, что на тебе свет клином не сошёлся. Я сейчас не одна. Всё, прощай!
Я нажала отбой, завела на утро будильник, выключила телефон, чтобы нежеланный гость не донимал меня своими звонками. Да, чтобы помотать мне нервы, Стас мог звонить каждый час в течение всей ночи.
Карпов вышел из ванной в расстёгнутой рубашке, открывающей так же «умеренно волосатую» грудь и «шерстяной» живот. На груди виднелись две небольшие отметины: шрамы от прошлых пулевых ранений. Чуть сбоку, на рёбрах, виднелся побледневший, заживающий кровоподтёк. Я всё ещё держала в руке мобильник.
-Кто-то звонил? Поди-ка, твой бывший жених?
-Да, он хотел сюда прийти! Я ему запретила, но разве он послушает? Стасик, тебе придётся показаться ему, чтоб он от меня окончательно отстал. Поможешь?
-Да, без проблем! - улыбнулся Стас.
-И ещё я хотела попросить : можно я буду тебя иногда звать по фамилии, чтобы не было путаницы с Маркицким?
-Да зови, как хочешь! – разрешил Стас.
Маркицкий - такая фамилия была у того Стаса. Он очень ею гордился и хвалился, что его давние предки каких-то благородных польских кровей: не то графья, не то князья. Вот только их потомок вёл себя далеко неблагородно!
Карпов снял рубашку, повесил её на «плечики» предоставленные мной, убрал в шкаф. Я опять рассматривала его, любовалась. Джинсы Стас далеко убирать не стал, положил на кресло.
-Укладывайся, сейчас свет выключу! - я уже протянула руку к выключателю.
Он лёг и укрылся одеялом. Одеяло я отдала ему тёплое, со своей кровати. В зале было прохладнее, чем в спальне.
-Эй, а «Спокойной ночи!» пожелать? А поцеловать на ночь? – и вновь озорные искорки в глазах подполковника вызвали мою улыбку.
Пришлось подойти. Стас приподнялся, вытянул губы трубочкой для обещанного поцелуя. Я не стала его разочаровывать: чмокнула в губы, пожелала хороших снов. Подпол, очень довольный, улёгся и пожелал мне спокойной ночи. Я ушла в спальню, сняла с себя халат, улеглась под тонкое одеяло. Выключила свет, блаженно улыбнулась. События дня меня изрядно утомили и вымотали, я быстро уснула. Карпов поворочался немного на диване, потом тоже уснул.
Я проснулась от настойчивой трели дверного звонка. Сколько времени прошло, я не знала. Глянула на часы: без четверти час! Кого там поздно так принесло? Мысленно ругая незваного гостя, на чём свет стоит, я поднялась, накинула халатик на плечи, вышла в прихожую. Глянула в глазок: ну, точно – Маркицкий!
-Стас, уходи, я не открою! – через дверь сказала я.
-Не уйду! Открой! – судя по голосу Стас был пьян, он начал стучать в дверь кулаком…
Я разозлилась на него, резко открыла дверь. Маркицкий, точно навеселе, слегка покачиваясь, стоял, придерживаясь ладонью о дверной косяк. Наглая ухмылка была на его красивом, но очень неприятном мне, лице. Он двинулся навстречу, хотел зайти в квартиру. Я преградила ему путь:
-Тебе чего здесь надо?! Я сказала: видеть тебя не желаю!
-Зачем ты мне врёшь, что у тебя есть мужчина? Ты же совсем не красавица, да и в койке – бревно-бревном! Ладно, хоть девственницей оказалась, - бурчал он.
Обидел он меня этими словами до невозможности! У меня даже горло перехватило, сказать ничего в ответ не смогла. Да, первая близость была для меня не совсем приятной. Вернее, совсем неприятной! Кроме боли, я ничего не чувствовала, а Стас эгоистично заботился лишь о своём удовольствии. Ну, ладно, думала я тогда: «Все говорят, что первый раз больно, потом всё наладится!» Но, увы! И последующие разы тоже не принесли мне никакого обещанного удовольствия.
Я почти с ненавистью посмотрела на Маркицкого. Только я собралась выдать ему что-то очень нелицеприятное, даже почти нецензурное, как вдруг почувствовала … теплое дыхание и нежное, но крепкое объятие. Карпов! Он практически бесшумно подошёл ко мне сзади. Видимо, звонок тоже разбудил его. Стасик вышел, в чём был – в семейных трусах.
-Фирочка, детка, это кто такой? – услышала я мелодичный, бархатный голос. Его щека прижалась к моей. Я улыбнулась, слегка надменно ответила:
-А, это мой бывший жених, Стас Маркицкий. Всё забыть меня не может, названивает, таскается ко мне зачем-то! Ведь, знает, что бесполезно!
Маркицкий вытаращил глаза от удивления:
-Так ты, правда, не одна?! - он не знал, что предпринять. Увиденное поразило его. Он в упор рассматривал Карпова. А тот по-хозяйски обнимал меня.
-Да, я не одна. Надеюсь, ты в этом убедился и больше не станешь докучать мне своими звонками и визитами? – спокойным, ровным голосом сказала я. Хотя, далось мне это нелегко.
-Фира, как ты могла променять меня на него?! – выдал мой бывший женишок.
-Очень даже обыкновенно! Ты же променял меня, неизвестно на кого! И вижу, что жалеешь об этом. А я, наоборот, благодарна тебе за урок. Теперь я счастлива!
-Слышь, ты! Мокрицкий, или как там тебя… Ноги в руки и вали отсюда, понял? – спокойно сказал Карпов .
-Моя фамилия Маркицкий! – возмутился Стас.
- У меня нет ни желания, ни времени запоминать твою фамилию. Ты врываешься среди ночи, отвлекаешь нас от приятного занятия. Пшёл отсюда! - затем обратился ко мне, - Фирочка, сладкая моя! Пойдём, продолжим! Доставим друг другу удовольствие! - Стасик улыбнулся своей очаровательной улыбкой, прижал меня к себе покрепче, впечатал мне поцелуй в губы. Стас усмехнулся:
-Ага, удовольствие! Да она в койке, как мумия: холодная и неподвижная! Уж я-то знаю!
Что он там говорит? Наплевать! Поцелуй Карпова меня так взволновал, что у меня вырвался невольный стон. Стасик неохотно отпустил мои губы.
-Да ты что? - сделал он удивлённые глаза, перевёл их на этого гада, - А подо мной она стонет и кричит от страсти, - выдал он Маркицкому.
Значит, Стасик, ты просто не можешь девушке удовольствие в кровати доставить! Всё, устал я от твоего присутствия! Избавь меня от него. И, не дай Бог, ещё позвонишь или явишься сюда! Понял меня? Предупреждаю по-хорошему.
- Да ты кто такой, чтоб мне указывать?! Когда хочу, тогда и буду звонить и являться!
Карпов отстранил меня, схватил Маркицкого за грудки, заговорил тихим голосом. Но от этого голоса у меня, аж, мороз по коже пошёл! Стало жутковато:
-Ты плохо слышишь или просто тупой? Повторяю ещё раз, для самых непонятливых! Это моя девушка! И ты больше не смеешь приближаться к ней, а также беспокоить её своими звонками и визитами! Иначе … очень пожалеешь…
Карпов сверлил его своими потемневшими глазищами, буквально, насквозь. Затем оттолкнул на лестничную площадку, захлопнул дверь у него перед носом. Специально громко сказал, обращаясь ко мне:
-Фирочка, зайка, пойдём! Я так приласкаю тебя, ты забудешь про все свои огорчения! – он приобнял меня, подмигнул, весело улыбаясь.
-Пойдём, котик! - выдала я, улыбнулась в ответ. Потом осторожно, затаив дыхание, прильнула к дверному глазку. «Бывший» стоял в полной прострации: он струхнул, было видно сразу. Карпов отодвинул меня от глазка, заглянул в него сам. Прошло несколько секунд. Мы услышали шаги: Маркицкий спускался вниз по лестнице. Стасик махнул рукой, типа: всё, он ушёл! Обернулся ко мне. Мы прошли по коридору на кухню и … оба громко расхохотались!
-Карпов, ты меня просто убил этим своим: «Фирочка, зайка! Я так приласкаю тебя!» - я, продолжая ржать, поставила чайник на плиту, - Даже спать расхотелось! Давай чаю попьём?
