Стихи, рассказы и эссе о жизни

Мини-вселенные

Так будь же сам вселенной и творцом,

Сознай себя божественным и вечным

И плавь миры по льялам душ и вер.

Будь дерзким зодчим вавилонских башен

М. А. Волошин

Только вслушайтесь: «…будь … вселенной и творцом». Да, именно так и нужно поступать каждому, кто хочет оставить свой след на Земле. Не каждому дано быть гением, но гении часто вырастают в окружении людей, не боящихся выразить себя и свою душу, стремящихся увековечить свое «я» в этом мире. Не бойтесь создавать свои мини-вселенные. Не важно, какими они будут, главное – вы сможете показать в них свои мысли и чувства. Пишите, пойте, играйте, рисуйте, но делайте все это с удовольствием, и вы сами вскоре заметите, как изменилась ваша жизнь, как много стало в ней светлого и яркого. Ведь свои эмоции нужно выражать любым способом, иначе они поглотят вас.

Мини-вселенные есть в каждом из нас. Они ждут, пока мы придадим им форму, позволим развиться их содержанию. Если вы дружите со соловом, создавайте миры на бумаге, если любите краски и кисти, наслаждайтесь созданием картин. Не нужно бояться. Забудьте «не могу». Всему можно научиться при желании. Главное – хотеть и не лениться. Населяйте свои вселенные, хольте и лелейте их жителей, научитесь «видеть» не только глазами, старайтесь прочувствовать то, что создаете, вникайте во все, что происходит в ваших мирах. Любите то, что заложено в вас. И выпускайте наружу о, что заперто в вас. Позвольте росткам, посаженным в вашей душе, наконец-то прорасти, а цветам – расцвести.

Наслаждайтесь жизнью, ведь она так коротка.

Гимн планете

Ожерелье из звёзд

И морская заря,

Хороводы берёз,

Лепестки янтаря,

Лёгкий шёпот листвы,

Светлый образ Небес,

Изумруды травы,

В нежном пурпуре лес,

Разноцветье лугов,

Тайна сказочных гор,

Неподвижность веков,

Рек широкий простор,

Васильков взгляд-сапфир

И нагие поля…

Вечно юн этот мир.

Имя миру – Земля.

Ангел

Иногда мне кажется, что я – ангел. Ангел, зачем-то посланный на Землю, в этот прекрасный мир, мир боли, зла и насилия, любви, нежности и страсти.

Я могу понять всех и каждого, пропускаю чужую боль через свою душу, я люблю людей. Но умею ли я любить ЧЕЛОВЕКА? Иногда мне кажется , что я не люблю никого именно потому, что люблю всех.

Я – ангел, и я плачу ночами от безнадежности и страха, я не знаю, зачем я здесь, не понимаю своей судьбы, боюсь любить ближних. Я не умею ненавидеть, и от этого любой может причинить мне боль словом или жестом.

Я боюсь людей, так как слишком многое пережила, и поэтому не доверяю даже родным…

Я не умею забывать, и это – моя беда. Я помню все: хорошее, плохое, радость, горе, насилие, счастье…

Я знаю наперед, что случится со мной и с моими близкими. Я не вижу этого, но ЗНАЮ. И от этого мне страшно.

Я – ангел… Даже злясь, я полностью контролирую себя. Но не могу контролировать того, кто сидит у меня внутри, пытаясь не дать вернуться на Землю.

Я боюсь смерти, боли, предательства, наверное, потому, что пережила это…

Я верю в Бога, но не христианского, мусульманского, индуистского, а в Того, кто послал меня сюда, и кто примет меня в свои руки, когда мой путь закончится.

Я ЗНАЮ, что только я ответственна за все, что происходит вокруг, но я не всегда могу контролировать свои желания. Иногда я думаю, что именно я виновата в смерти моих родных, что если бы я действительно захотела, я бы смогла спасти их… Но… Так ли это?

Это очень больно – быть ангелом не Земле…

Паутина звуков

Через Космос и земную даль

Рассыпаются деревья звоном,

Лёгкую вселенскую печаль

Преломляют по своим законам.

Эти звуки будят мысль в душе,

Заставляют верить, ждать, молиться.

Исчезают стёртые клише,

И из мрака восстают вдруг лица:

Цезарь, Иисус, Иуда, Брут,

Магдалина, Суламифь и Ева -

Судеб их таинственный маршрут

Отражает Вечности напевы.

И течёт тот звон среди веков,

Невесомый и неощутимый.

По нему, как по тропе из снов,

Едет Бог, народами гонимый.

Башня

Глава 1

Сущность человека – в удивительной способности привыкать ко всему. Нет в природе ничего такого, к чему бы человек ни притерпелся. Вероятно, Бог, создавая человека, догадывался, на какие муки его обрекает, и дал ему огромный запас сил и терпения.

Аркадий и Борис Стругацкие, "Трудно быть богом"

Башня стояла в самом центре шумного города и была видна из любого его района. Высокое темно-коричневое строение, величавое и стройное, оно, словно нарядно одетая, но скромно накрашенная молодая женщина, приковывало к себе взгляды людей со всей округи. Башня завораживала, манила, звала…

– Лерка, хватит пялиться. Пошла бы вон посуду помыла. Сидит тут часами, уставившись в стену.

Лера нехотя оторвалась от картины. Мать, как обычно, пришла не вовремя. Впрочем, это и не удивительно. Её родительница вечно все делала не вовремя. Женщина молча поднялась и, не возражая, ушла на кухню. Последнее время они мало разговаривали. Лера старалась как можно меньше бывать дома, оставаясь только на неизбежные выходные и праздничные дни, мать обижалась, ревновала, периодически устраивала скандалы и закатывала истерики, кричала, не стесняясь соседей, о неблагодарной черствой дочери, которую она вырастила, отказывая себе во всем. После очередной порции подобных обвинений дочь еще больше замыкалась в себе, холод в отношениях с родительницей лишь возрастал. И снова ничего в их жизни не менялось.

Посуда… Пусть будет посуда…. Что угодно, лишь бы занять себя, постараться хоть на несколько минут отвлечься от горькой, жестокой реальности, забыть, что такую как ты среди людей обычно зовут старой девой, синим чулком, никому не нужной тридцатитрехлетней теткой… И ведь не жила толком, ничего вокруг не видела, жизнь не познала… Вроде и молодая еще. По календарю. А в душе чувствуешь себя седой старухой лет восьмидесяти, не меньше.

Еще и мать рядом… Нет, раньше она мать любила. Очень. Да и как было не любить, когда эта женщина была единственным на свете родным человеком, который делал все возможное, чтобы его ребенок жил достойно, пусть и небогато. Поздний ребенок… Мать родила ее в тридцать, через год отец бросил их, ушел к более молодой, более красивой, не имеющей еще детей, мешавших спать по ночам и отнимавших все свободное время. Мать тяжело пережила расставание, а затем – и развод, долго плакала по ночам в подушку, и как следствие – возненавидела всех мужчин вокруг, посвятила себя дочери, баловала ее, отказывая себе во многом, покупала и сладости, и игрушки, и даже недешевую технику; только одевала так, чтобы мальчики как можно меньше внимания обращали – в длинные широкие вещи серо-коричнево-черных цветов.

В восемнадцать Лера захотела сменить гардероб, желая нравиться парням и ходить на свидания, подошла к родительнице, попросила денег на новую, более яркую и модную одежду, и мать первый раз в жизни ударила ее, влепила унизительную пощечину, закатила истерику, обвиняла дочь во всевозможных грехах, в желании поскорей убежать от той, что ночами не спала, стараясь вырастить ребенка, дать ему достойное образование, выпустить в люди.

Больше Лера с матерью на эту тему не разговаривала. Да и вообще стала меньше общаться с той, кого когда-то так сильно любила, переживая все в себе, не желая делиться чувствами и мечтами ни с кем, и уж тем более – с близкой родственницей; молча отучилась, молча устроилась на работу бухгалтером в небольшой строительной фирме на другом конце города, молча работала за своим столом, приходила в офис самая первая, уходила самая последняя, стараясь не задерживаться дома. Матери это не нравилось, ей хотелось внимания и общения, но Лера на чувства родительницы уже не обращала внимания.