На следующее утро, когда слуги вошли в его комнату, они обнаружили лишь повсюду разбросанные пустые бутылки от выпитого алкоголя, помятую постель и раскрытое настежь окно балкона. Комната была пуста. Мамидзи лишь печально улыбнулся, глядя на это. Лишь он один понял, куда именно отправился король.
В это же время, Франция:
На часах не было и четырёх утра. Все жители особняка мирно спали. Все, кроме королевы ночи, которая, лёжа на кровати, тихо плакала уже второй день. Она была повёрнута лицом вниз, уперевшись лбом в правую руку. Её слёзы стекали по щекам прямо на подушку. Её левая рука была опущена на живот, с силой сжимая его.
Светло-голубая ночная сорочка, которую сменили из-за пятнов крови, была одета на ней, но лично для Александры это было лишь лишним напоминанием о прежней ночи, когда она лишилась своего дитя.
Чья-то холодная, но в тоже время очень знакомая, ласковая рука легла на её дрожащее плечо, – Не плачь.
Этот голос Александра сразу же узнала, так же, как и эту руку. Она даже поворачиваться не стала, а просто зажмурила глаза и тихо прошептала, – Как я могу не плакать? Это была наша с тобой дочь, – снова всхлипы и слёзы.
Карл присел на кровать, а руки поставил по обе стороны от неё, как бы беря в оковы, – Прошу, я не могу видеть, как ты плачешь. Твои слёзы для меня невыносимы, – нежно взяв один из светлых локонов супруги, он нагнулся к её уху и тихим шёпотом произнёс её имя, – Александра…, – только от этого волна дрожи усиливалась, – Повернись ко мне, ну же.
Она быстро замотала головой, отказываясь.
- Милая, прошу… взгляни на меня, – попросил ещё раз король, настаивая. Он хотел убедить, что с той, кого он любит больше всех на свете, сейчас всё в порядке.
Девушка вздрогнула, учуяв странный запах, но всё равно не повернулась, – От тебя пахнет алкоголем. Ты пил?
- Немного, – признался король.
- Хех, да ты же пьян, – заметила девушка, улыбаясь про себя. Карл опустил свой взгляд на левую ладонь, которой ясновидящая сжимала свой живот. Он накрыл эту самую ладонь своей рукой и заставил жену переплести с ним пальцы.
Карл больше не чувствовал пульсации, как раньше и сердцебиения ребёнка тоже не слышал, – “Он действительно мёртв.” – теперь король убедился в этом окончательно. Ничего не было: ни пульса, ни сердцебиения, ни ауры ребёнка. Пустота.
- Нашего ребёнка больше нет, – продолжила отчаянно шептать Александра. Её отчаянные всхлипы пробивали тишину в комнате.
Это причиняло невыносимую боль Карлу Хайнцу, – Не печалься, любовь моя. Ты всё ещё молода и здорова. Ты подаришь мне ещё много прекрасных детей, – он хотел успокоить свою любимую, не желая видеть её в таком отчаянье.
Девушка приподнялась и, сев на кровать, посмотрела на мужа залитыми слезами, слегка покрасневшими глазами, – Дело не в этом! – крикнула она, кулаком ударяя мужа в грудь и продолжая заливаться слезами, – Не имеет значения скольких детей я рожу тебе после…, – она упёрлась лицом в его грудь, – Сейчас… наш с тобой ребёнок, наша дочь… Как ты можешь быть настолько спокойным?
Карл крепко прижал её к себе, безрезультатно стараясь успокоить жену, – Вовсе я не спокоен, – этот шёпот заставил девушку вздрогнуть. Он был жалобным, печальным.
Она отпряла от его груди и посмотрела ему в глаза, из которого полились две слёзы. Это поразило девушку. За всё время их брака, она видела лишь пару раз, как Карл плакал, – Дорогой, – не успела она договорить, как её перебил всё тот же печальный голос.
- Это был наш ребёнок… наш… твой и мой, – слёзы всё ещё лились из его глаз. Он тоже тяжело переживал эту потерю. Их отчаянье слилось воедино. Это быль не похожа на физическую, но это другая боль – боль от потери ребёнка.
Карл держал её за лицо и слизывал дорожки слёз. Он сам плакал, – Я тоже потерял дочь. Это – наша общая потеря, – их крепкие объятия были единственным спасением из этой ямы отчаянья.
Александра обняла мужа двумя руками за шею и упёрлась носом уму в ухо, – Прости, прости, что не смогла уберечь наше дитя.
- Не нужно, ты ни в чём не виновата, – вампир успокаивающе поглаживал супругу по голове, – Мы вместе переживём это. Слышишь? Всё будет в порядке. Успокойся, любимая, – ему было больно смотреть, как его возлюбленная страдает.
- Нет, ничего не будет в порядке, – эти слова заставили Карла напрячься, – Мне не станет легче, если я не отомщу за нашего ребёнка, – её пальцы крепко сжали рубашку мужа.
- О чём ты? – он явно не понимал, о чём конкретно идёт речь.
- Рейнхард, неужели тебе не кажется всё это странным? Это не первая моя беременность. Ранее я уже родила тебе четверых здоровых детей и, хоть тут нечем хвастаться, но я знаю, как должна себя чувствовать беременная женщина. Моя беременность проходила нормально. Врач осматривал меня каждую неделю. У меня отменное здоровье. И я не верю в то, что за столь короткое время мой ребёнок мог просто взять и за одну ночь умереть во мне! – Александра отказывалась верить в то, что прежде все три месяца превосходно протекающая беременность могла оборваться столь внезапно.
- Но, любимая, порой такое случается, – разумеется, Карл тоже не сразу поверил в такую нелепость, но в тоже время он понимал, что способствовать выкидышу могло, что угодно.
- Нет! – завопила она. Карл вздрогнул, – Я не верю в то, что наш ребёнок так просто умер. Поверь мне, Рейнхард! Я не сошла с ума от горя или ещё от чего-то. Я чувствую, что здесь что-то не так! Я знаю! Прошу, разберись с этим. Найди тех, кто так поступил с нами, со мной… и убей.
Голубые глаза прорицательницы засветились ярким фиолетовым огнём, подаренным ей после обращения. Карл всегда любил смотреть в эти глаза, ведь для него они были доказательством того, что Александра обратилась в вампира ради него. Его любимая супруга, с которой он провёл больше шестидесяти лет, отдала свою жизнь в юном возрасте, добровольно, без давления, лишь бы только быть рядом с ним и сопровождать его на протяжении последующих столетий.
“Все эти шестьдесят лет мы всегда были вместе и никогда не расставались. Ты родила мне четверых прекрасных детей, защищала нашу семью, наш род и меня. Существует ли женщина более преданная, чем ты?“ – Карл невольно улыбнулся, – “Как же я люблю эти глаза.”
- Хорошо, Александра, – согласился король, нежно придерживая пальцами её подбородок и в упор смотря в горящие зрачки фиолетового цвета, – Если такого твоё желание, я всё выясню для тебя, – на его лице воцарилась ухмылка.
“Эти фиолетовые глаза прекрасны… мои глаза… они принадлежат лишь мне.”
- Только успокойся, любимая. Тебе нужно отдохнуть, ведь ты ещё слаба, – он видел, как руки его королевы трясутся. Ей до сих пор было больно. При выкидыше она потеряла много крови и сейчас была почти без сил, – Прошло слишком мало времени. Тебе вредно волноваться, иначе у тебя может вновь открыться кровотечение. Я не позволю тебе подорвать своё здоровье. Для меня ты – самое важное. Я буду в порядке только лишь тогда, когда с тобой всё будет хорошо. Ложись спать. Тебе сейчас это необходимо. Я обо всём позабочусь, солнышко, просто отдыхай.
Поняв, что Карл заботится о ней, девушка согласно кивнула. Её горящие глаза нехотя потухли, а гнев спал на смирение.
Заботливо уложив супругу в кровать, Карл поцеловал Александру в щёчку, а сам ушёл, так же, как и пришёл, растворившись в воздухе.
После, как Карл и обещал, он выяснил, что выкидыш его королевы был подстроен его врагами – Испанцами, которые хотели свергнуть его. Они подсыпали ей в пищу яд, который должен был убить Госпожу, при этом даже и не подозревая, что королева тоже не человек. Однако, яд убил ребёнка, что находился в её чреве. Узнав об этом, Карл впал в такую ярость, что закончил трёхлетнюю войну с Испанией всего за три месяца. Под его горячую руку попало множество людей. Там была настоящая бойня. Я не преувеличу, если скажу, что великая Испанская инквизиция была сотворена именно им. Повсюду текли реки крови. Поймав того, кто за всем этим стоит, он отдал его тело своей жене, разрешив решать, как тот должен умереть. Александра велела сжечь его.
