- Я думаю для того, чтобы не опозориться, ведь ты изгнал её. Пострадала её гордость, поэтому она не смогла с этим смириться. Вернувшись обратно, она вернёт и своё прежнее положение. Ну… практически. Пусть она и не будет больше матерью твоих детей, но она всё ещё твоя первая жена. Она держится за этот титул, это очевидно. А ещё я думаю, что, вернувшись, она захочет родить от тебя ещё ребёнка, ведь она лишилась своих сыновей, пожертвовав ими. Получается, что для неё тройняшки стали вынужденным ущербом, чтобы вернуться. Омерзительно!

- Думаю, ты права на счёт её узкого мышления. Однако, как только это произойдёт, и она вернётся вместе с нами в резиденцию, ничего больше для неё не будет, как прежде. У вампиров не принято бросать своих детей. Те, кто это делает, становятся изгоями. Видимо, Корделия не знает об этом, раз подписала бумагу, – Александра была удивлена.

- Что значит “непринято”? Люди тоже, знаешь ли, умеют заботится о своих детях. Мы ведь не звери, хотя ты знаешь, даже они заботятся о своём потомстве.

- Нет, я о другом. Люди могут отказаться или бросить своего ребёнка в любой момент, но вампиры обязаны воспитывать своих детей. Мы их не бросаем, а, если осмелимся сделать это, то нас не поймут, не примут. Такие вампиры становятся изгоями. Поверь мне, её решение ещё аукнется ей, – с ухмылкой произнёс вампир, – Мне даже делать ничего не придётся. Она фактически сама себя уничтожила.

- Ты уверен, что мы сделали всё правильно? – Александра находилась сейчас в глубоких сомнениях. Не то, чтобы она не желала, чтобы Корделия заплатила за все свои злодеяния, а в особенности за то, что эта полоумная стерва так легко продала своих родных детей, но, тем не менее, она всё равно проявляла к ней сочувствие.

Карл приблизился к ней и, утерев ласково ладонью её слёзки с щёк, поцеловал. Сминая её губы, они сами не заметили, как их поцелуй перерос в более развязный и страстный. Они переплели свои языки, наслаждаясь близостью между собой.

- Не думай об этом, не думай… не думай, – сквозь поцелуй вырывались нежные фразы шёпотом. Александра обняла Карла за шею и прижалась к нему. Он крепко сжал её в своих объятьях, после чего резко одним движением скинул все предметы с тумбы и посадил свою возлюбленную на неё.

- Только не трогай полынь. Ты же не хочешь, чтобы мои стоны услышал весь дом? – ясновидящая ухмыльнулась и снова утянула своего любимого мужа в долгий, страстный поцелуй. Ему даже слова вставить не дали.

Карл схватил пиалу, в которой лежал пучок горелой полыни и отставил её в сторону, чтобы не задеть. Александра медленно начала стягивать с него пиджак, а король сбросил с её плеча накидку от сари после резко разорвал её длинную юбку и, схватив за ногу, прижал к своему бедру.

Ясновидящая прикусила мужа на нижнюю губу и, оттянув её, облизала. Кажется королю это нравится. Быстро развязав на спине её топик, своей рукой он залез под него и сжал одну из молочных желёз. Его язык пробежал от её оголённой груди до щеки.

Он ненадолго остановился от возбуждённой ясновидящей и не менее возбуждённым и влюблённым голосом произнёс, – Александра… прошу, скажи, что согласна обратиться… что готова стать моей навеки, и я сразу же продолжу, – она посмотрела в его затуманенные глаза, в которых плескалась надежда на положительный ответ, и снова впилась ему в губы.

- Неужели для тебя это так важно, что ты останавливаешься на пол пути? – она прижала его ладонь, которая сжимала её молочные железы к себе.

- Да, важно, – он медленно начал от неё отстраняться. Александра печально посмотрела на него, – Ты важна для меня, как и твоя жизнь. И я не позволю вселенной, Богу, судьбе и уж тем более смерти разлучить нас. Потому, что ты – моя жизнь.

Карл говорил такие трогательные, влюблённые слова, что Александра просто не могла не улыбнуться.

- Я тоже люблю тебя, – произнесла в ответ она.

- Но не настолько, чтобы провести со мной вечность, – шёпотом ответил вампир. Это звучало, как смертный приговор. Его голос был обречённым и очень печальным, – Тебе нужно сказать только оду фразу, и мы будем вместе навеки. Ты единственная, кому я доверяю и от кого я мечтаю услышать заветные слова о том, что ты хочешь разделить со мной вечность.

- Я не хочу с тобой расставаться. Правда, – Александра всеми силами старалась подобрать нужные слова для мужа, – Но я не хочу быть вампиром, – ей было тяжело признаться ему в этом, но Карл так сильно настаивал, что она просто обязана была сказать ему то, что на самом деле чувствует. Карл отошёл от неё на несколько шагов. Его лицо внешне не изменилось, но Александра знала, что ему больно, – Прости, – ей стало стыдно. Она опустила голову вниз, – Я правда хотела бы сказать то, чего ты хочешь, но…

- Ну, спасибо, что хоть сказала правду, – кажется, он выглядел очень расстроено. Он принудительно о чём-то размышлял. После, Карл подошёл к жене и, облокотившись рукой о стену, навис над ней, – Всё в порядке, – он поцеловал её в лоб. Провидица была уверена в том, что на самом деле ничего для него не в порядке. Её правда ранила его, а он делает вид, что всё в порядке. Он не сдаётся, – Со временем ты захочешь получить от меня вечность и, когда это произойдёт, я сразу же подарю её тебе, – он улыбнулся.

- Ты сердишься, да? – осторожно спросила она, скрещивая с ним руки.

- Немного, – искренне ответил король и чмокнул девушку в губы, – Давай поговорим об этом позже. Завтра мы с тобой уезжаем. Уильям, как узнает о сегодняшней выходке Корделии, скорее всего откажется от неё. Она вернётся в особняк, но, поверь мне, теперь она больше не станет нам мешать. Её жизнь сама по себе станет Адом.

- Рейнхард, ты меня пугаешь. Ты постоянно говоришь о том, что она станет изгнанником, от неё отрекутся, не поймут, что её жизнь изменится, и что она ещё не раз пожалеет о содеянном, но я не понимаю, – Александра была в недоумении от слов Карла, – Я лишь хотела обезопасить своих детей, сделать так, чтобы она больше не имела над ними власти.

- Я тоже преследовал эту цель. Именно поэтому права на тройняшек перешли к тебе, ну, а Корделия осталась ни с чем. Мой посланник поехал к Беатриче. Он предложит ей такую же сделку. Поэтому скорее всего через пару дней двое моих старших сыновей так же перейдут к тебе. Беатриче слишком гордая, чтобы оставаться в ссылке слишком долго.

- Оказывается у меня довольно мстительный муж, – насмешливо произнесла ясновидящая, – Однако, я не могу сказать, что не рада тому, что права на детей перешли ко мне, но, как мы это скажем им?

- Давай подумаем об этом после, ладно? А сейчас, мы просто обязаны лечь баиньки, – Карл резко опрокинул Александру на кровать и продолжил срывать с неё остатки одежды.

- Какой ещё сон? Сейчас пять часов утра, – смеясь, крикнула ясновидящая и, словив лицо Того, снова поцеловала его.

Этим же утром Александра вместе с Карлом и шестью детьми покинули Голландию. Корделия поехала с ними, даже не подозревая о том, какие последствия вызовет её решение об отказе от своих детей. Уильям даже не смотрел в её сторону, когда та уезжала, а вот с Александрой он попрощался более тепло, чем с дочерью. Уильям чувствовал в ней родственную душу, а ясновидящая видела в нём человека, на которого можно было в любой момент опереться, возможно даже отца. Рейнхард был прав, когда говорил о том, что жизнь Корделии превратится в её личный Ад. Когда она приехала обратно в японский особняк, ей сразу же вручили письмо от её отца. Он написал отказ от неё, поэтому теперь она официально не его дочь. Её в буквальном смысле выгнали из дома. Маленький гость по имени Руки всю дорогу держал за руку Александру, как напуганная овечка, что сильно раздражало сидящего напротив Рейджи. Он буравил Руки взглядом всю дорогу.

POV Александра:

Прошло два с половиной месяца с прошлых событий. За это время не так уж много изменилось. Мой любимый и обожаемый муженёк, как только привёз меня в Японию, смотался, как вы думаете, куда? В Калифорнию! Видите ли ему срочно понадобилось отыскать какую-то важнецкую стаю оборотней. Он гоняется за ними по всему материку. Раз в неделю, как по часам, мне приносят письмо отправленное им. Наверное он думает, что мне и этого достаточно. Мой муженёк резко поменял своё мнение, когда в одном из ответных писем, написанных мной, я вставила все матерные слова, которые только знала.