— «En el nombre supremo

de mi Dios y de mi Diosa,

(nombre de la persona),

callo tu mezquina boca,

que si hablas de mí,

te ardan los labios,

te sangre la boca o te

muerdas la lengua.

Слова, что я произносила были на непонятном, странном языке. Я даже не до конца понимала, что именно я говорю. Я просто внутренне была уверена в том, что именно это нужно сказать. Я читала заклинание.

Que si te acercas a mí,

te ardan las piernas y los pies,

si quieres alzar tu mano en mi

contra que los dedos te irriten,

si tienes ojos no me veas,

si tienes boca no hables de mí y ni me hables,

si tienes pies no me alcances,

si te levantas contra mí que el peso

de la Diosa Paya caiga sobre ti.

Asi sea.»

Оно будто всплыло у меня в голове. Я знала его наизусть, мне оставалось лишь его прочесть.

Я держала навесу свои ладони над грудной клеткой Канато, при этом раз за разом прося Бога помочь мне, дать мне силы для того, чтобы я смогла вернуть его к жизни.

— Прошу! — я прокричала это в слух в пустоту. Я была уверена в том, что он меня слышит. Я не видела его, но была уверена, что он рядом. — Смилуйся над ним. Верни его к жизни. Открой для меня врата Ада, пропусти его обратно. Я знаю, ты можешь! — из моих глаза всё ещё текли слёзы.

Вдруг окна в комнате резко распахнулись. Ветер с диким воем пробрался внутрь. Стёкла в оконных рамах стали биться о них и трещать. Одно из них даже треснуло. На улице поднялся сильный ураган. Деревья качались в разные стороны из-за бушующего ветра. Внутри спальни, в которой я сейчас и сидела, этот самый ветер начал сметать предметы, что там стояли: ваза на пол упала и разбилась, бумаги плавно опустились на пол.

— Умоляю, не злись! — воющий ветер лишь усилился. В окне я заметила, как на небе блеснула синяя жгучая молния. Это был ОН. И он злится на меня. Я буквально чувствую его недовольство.

Я понимала, что Бог не допустит того, чтобы я лезла в дела самой судьбы, чтобы я кого-то воскрешала, но я не была намерена отступать, хоть и подсознательно точно знала, что он рядом и продолжает злится на меня за то, что я пытаюсь сделать. Я насильно тяну из него силы, пользуюсь связью между нами, тем самым нарушая природный баланс и подрывая его доверие.

«Прости меня! Прости! О Господь, ты велик. Тебе ведомы все мои тайны и секреты. Ты, как никто, понимаешь, что я не могу поступить иначе! Я должна применить силу, чтобы вернуть его.»

— Прошу, пойми! — я чувствовала, как у меня повышается температура тела. Сосуды начали лопаться от напряжения. У меня потекла кровь из носа. — Дай мне силу, которую я так желаю! Позволь мне открыть те врата! — я умоляла его помочь мне. Он не давал мне воспользоваться своей внутренней силой, чтобы воскресить ребёнка. Он не позволял мне зайти слишком далеко, останавливал меня.

Кто-то внутри меня словно кричал: «Не нужно!», «Ты совершаешь ошибку!», «Остановись!»

Этот голос звенел у меня в ушах, из которых полилась кровь. Мои глазницы начали набухать. В итоге, кровь потекла и из глаз тоже. Весь подбородок был покрыт маленькими тоненькими кровавыми струйками. Это заклинание выдавливало из меня все соки, но даже не смотря на слабость, я продолжала крепко прижимать Канато за голову к своей груди. Его лицо и тело были по прежнему безжизненны.

«Чёрт! У меня не получается! Господь не позволяет мне открыть ту дверь.»

— Пожалуйста, не сопротивляйся! — мои упрашивания и мольбы были громкими и искренними, но даже не смотря на это, он не торопился мне помогать. — Я знаю, что мне придётся заплатить за это! Я готова! — моим единственным желанием было вернуть сына из Ада к жизни. Ничто другое меня не волновало, хоть я и знала, что платить за всё это придётся именно мне. — Ты можешь забрать мою душу, если хочешь! Я даже не буду возражать, если ты изгонишь меня из своего рая и обречёшь на Ад после смерти. Я сильная. Я справлюсь. Если хочешь, то можешь укоротить мою жизнь, а если этого мало, то и саму жизнь взамен его забери. Этой платы достаточно?! — громко прокричала я, истекая кровью. Она всё текла и текла не прекращаясь. — Бери всё, что хочешь, только пощади моего сына. Разреши ему вернуться.

Сразу же, как только я оговорила последнее слово, ветер мгновенно затих. Окна перестали биться. Наступила тишина.

«Неужели, не сработало?» — я сидела в недоумении.

Вдруг я начала кашлять кровь, задыхаясь. Брызги летели во все стороны. Меня вырвало ею на простони. Я побелела, как мел. У меня больше не было сил на то, чтобы удерживать Канато. По всему моему телу прошёлся мелкий заряд тока. От кончиков пальцев по моей гладкой коже начали расползаться чёрные линии, будто черви, обвивая меня. Они поднимались всё выше и выше. Дошли до самих глаз, а после просто исчезли, но именно это стало для меня знаком о том, что наступило начало конца. Перед тем, как потерять сознание, я рухнула в собственную лужу крови на кровати и, продолжая истекать кровью, в судорогах смотрела на вампира рядом с собой. Он всё так же продолжал лежать без сознания.

«Я использовала магию, благодаря которой изменила ход судьбы, и за это мне нет прощенья, но, что сделано, то сделано. Ты взял с меня плату. Теперь твоя очередь исполнить обещание…»

END POV Александра.

POV Канато:

Я уснул рядом с мамой. Она подарила мне мишку. Я был так счастлив.

Я знаю, что виноват перед ней. Она переживает за меня и сдерживает слёзы, пытается убедить меня и саму себя в том, что всё будет хорошо. Я не хочу, чтобы она плакала, но в тоже время я счастлив, что её слёзы обо мне.

Я знаю, она любит меня и моих братьев тоже, а ещё она любит отца. Я хотел доказать, что хоть чего-то стою, что я ничем не слабее своих братьев, поэтому и напросился на охоту. Я хотел, чтобы меня похвалили, не хотел оставаться обузой. Я думал, что она меня стыдится из-за того, что я слабый и никчёмный. Я ведь даже из лука хуже всех из братьев стреляю, хотя дольше всех тренировался.

Я был уверен в том, что на охоте ничего не случится. Я был горд тем, что сумел поехать с братьями и дедушкой. Хотел привезти самого большого кабана, но всё вышло иначе… я сделал только хуже и всё испортил!

Тигр подкрался ко мне незаметно. Он напал на меня неожиданно. После, я почувствовал резкую боль во всём теле, а дальше темнота. Я не хотел причинять никому неудобств и маму расстраивать я тоже не хотел.

Я злюсь на себя за то, что так слаб. Сначала не смог справиться на охоте, а теперь ещё и со своими ранами. Я доставляю всем столько беспокойства! Я даже заставил свою любимую мамочку плакать из-за себя! Вместо того, чтобы защищать её, я приношу ей одни лишь разочарования. Я бесполезен!

Этой ночью я даже не заметил, как заснул. Моя мама держала меня за руку. В один миг боль просто прекратилась. Я перестал что-либо чувствовать, даже прикосновения своей мамочки. Всё произошло так быстро, я поначалу даже и не понял, что уже нахожусь в другом мире.

Я резко распахнул глаза. Это уже была не моя комната, и мамы не было рядом. Вокруг гулял сильный ветер. Повсюду был красный, жгучий огонь, дым, горсти пепла и камней. Я больше не ощущал никакой боли, и раны на моём теле отсутствовали, поэтому ничто больше не мешало мне подняться на ноги.

Осмотревшись, я не увидел ничего знакомого: ни одного предмета или члена семьи. Я был абсолютно один посреди огненного, полуразрушенного города. Ни мамы, ни братьев — никого.

«Что это за место? Здесь так жарко! Мне нечем дышать!»

Я никак не мог понять, где именно сейчас нахожусь. Это место было мне не знакомо. Почему-то мне стало страшно. Это место какое-то жуткое.

На мне была всё та же пижама, в которой я заснул, но кровати не было. Лишь тот самый мишка, которого я держал за лапу был мне утешением. Я прижал плюшевую игрушку к себе, уткнувшись носом.

«Мм… он пахнет мамой, — я начал принюхиваться всё сильнее и сильнее, стараясь вдохнуть побольше. — Она всегда пахнет мёдом и полевыми цветами. Это так успокаивает. Почему её нет рядом со мной? Где все? Она ведь засыпала со мной на одной кровати».