Я жду ответа. Я не уйду отсюда, пока не узнаю ответ, что к чертям собачим, значит вся эта радуга из ее крыльев? И почему они так часто меняются.

– Валя! – Я умею быть настойчивой. А еще я прикрываю ее, когда она бегает курить.

– Я очень люблю красивое нижнее белье… – смущенно начинает Валя. Я тоже люблю. И что? – У меня много разноцветных комплектов. Понимаешь, я люблю чтобы низ и верх были из одного комплекта.

Продолжай, продолжай.

– Я недавно новый набор купила, известной фирмы. Очень дорогой, почти всю заначку отдала.

И? Шо ж ты тянешь так?

– Это лимитированная коллекция. С миньонами. На лифчике много маленьких, а на трусиках один большой на попе.

Тот что мне так задорно подмигивал?

Ой!

Вот почему у него лицо так натянулось, когда Валя наклонилась.

Все, никогда больше не буду смотреть на ее крылья! Зачем мне знать, в каких трусах она сегодня пришла на работу? Ну йомайо.

Валина страсть – трусы разного цвета? И чем только люди не живут…

Мая смеялась так, что мне пришлось на нее шикнуть, чтобы Захара не разбудила. Как ему объяснить, почему мы тут ржем? Хотя да, смешно получилось. Как вспомню это натянутое удивленное лицо миньона на крыльях…

Мне приятно смотреть, как Мая смеется. Слишком много тревог было у нее в последнее время. Самое страшное уже позади, уже можно расслабиться и выдохнуть. Начать жить нормальной жизнью и не бояться быть счастливой.

– Спасибо, насмешила, – говорит Мая, вытирая слезы. Она, наверное, представила эти крылья во всей красе. – В этом доме давно так не смеялись. Понимаешь, больница, операции – это очень страшно. Но самое страшное для Захара и для меня – это то, что Алиса уехала.

– А где она сейчас? Вы с ней как-то связываетесь? Есть возможность общаться?

– Да. Буквально пару дней назад мы разговаривали с ней по скайпу.

– И как она? Где она?

– В Швеции. Со своей мамой и новым богатым папочкой. Живут в замке. Алиса в таком восторге, что даже говорить толком с нами ей некогда. Вот так звонит раз в неделю, скажет, что жива-здорова и все.

Это ужасно. Нет, для Алисы, наверное, все хорошо – гораздо больше возможностей, жизнь на совсем другом уровне. Мама рядом, в конце – концов. Но вот по отношению к Захару и Мае – это ужасно и невыносимо.

Вот еще одна причина, почему я не хочу рожать детей. Носишь его девять месяцев, рожаешь, растишь – воспитываешь, недосыпаешь, а он потом такой раз – и уехал за тридевять земель.

– Мы договорились, что весной, когда Захар уже совсем поправится, мы поедем к ней.

– В замок?

– Нет, будем встречаться где-то на нейтральной территории.

– Алиса знает, что случилось с Захаром?

– Ну, шрамы и повязки мы скрыть не могли. Сказали, что он попал в аварию, но сейчас уже все хорошо. Не хотим волновать ребенка.

– А как продвигается расследование той аварии? Нашли водителя, который наехал на Захара?

Тогда такая шумиха поднялась, новость о том, что автомобиль сбил человека носилась по всему городу. Искали свидетелей, любую информацию. Конечно, такое случается каждый день и не раз, к сожалению. Просто цинизм и жестокость, с которыми был совершен наезд, говорили о преднамеренности. Водитель не пытался тормозить и сбросить скорость, а наоборот, на полной скорости сбил Захара. Об этом говорили и немногие свидетели, и следы шин на асфальте. Ни автомобиль, ни водителя не нашли. Зато всем стало известно, что бренд “Захар-ок” принадлежит нашему общему другу и он сам лично готовит эти обалденные десерты, за которыми всегда очередь стоит.

– Водителя не нашли. И не найдут. – Лицо Маи становится злым.

– Почему ты так думаешь? Дай полиции шанс, еще…

– Захар видел, кто его сбил.

– Да ты что? А почему он не сообщил в полицию?

– Потому, что это сделала Регина.

– Какая Регина? – Спрашиваю я, а потом вспоминаю, что так зовут первую жену Захара. – Но ведь все говорят, что наезд сделан преднамеренно, Захара хотели убить…

– Вот именно. Пока Захар был в реанимации, Регина сбежала и Алису увезла. Она подделала документы. Знаешь, как все это делается, если у тебя достаточно денег?

Не знаю и знать не хочу. Деньги – это одно, а порядочность это другое. Информация о том, что Захар чуть не погиб под колесами автомобиля Регины меня ошеломила.

– Лично я готова была бежать пешком впереди самолета за Алисой, драться с Региной, перегрызть ей сонную артерию зубами, но отвоевать ребенка. А вот Захар…

– Что Захар?

– Когда Алиса сказала ему, что хочет жить со своей мамой, он будто бы надломился. Он пришел в отель за Алисой, а она стала кричать – не обижай мою маму, я хочу с ней жить!

Вот ведь маленькая засранка! Папа ее вырастил, всю душу в нее вложил, а эта мамаша заявилась и все – она уже уехала. Предала?

– Но если Захар знает, что это Регина на него наехала, почему не сообщит в полицию? Это ведь шанс вернуть Алису?

– Я тоже так думаю. А Захар так не считает. Он в этой ситуации беспокоится больше всего об Алисе. Говорит, что никогда не сможет сдать Регину полиции, чтобы его дочь узнала, что ее мать хотела его убить. Он не может так поступить с дочкой.

Это так… мудро. Благородно. Это такая преданная родительская любовь вопреки всему. Но как он сам с этим живет?

– Да и доказать что-либо ему будет очень непросто. Его слово против ее слова. А теперь с ее деньгами нам уже не тягаться. Захар говорит, лишь бы Алисе было хорошо.

– Слушай, – я не претендую на какую-то мудрость или истину, но мне кажется, я сейчас имею право вмешаться, – в вашем доме сейчас такая атмосфера, будто кто-то умер. Я понимаю, что после недавних событий не очень-то и порадуешься, но в конце – концов, так жить нельзя! Все живы, Захар поправляется, Алиса рядом со своей мамой и логично допустить, что ей с ней хорошо. Вам надо встряхнуться и начать жить нормальной жизнью. Поверь мне, если ты с Захаром будешь счастлива, вас никто не осудит.

Мая закрыла лицо руками. Это я так ее расстроила? Надо было придержать свой язык за зубами, вечно лезу, куда не надо.

– Мая, прости меня. Я болтаю лишнее. Вы столько пережили, а я тут лезу со своими советами.

– Нет, ты права. Я действительно боюсь быть счастливой. Мне кажется, я не имею на это права, раз у нас забрали Алису.

– А ты думай об этом иначе. Вот Алиса там живет, растет, учится. Потом вырастет достаточно, чтобы самостоятельно принимать решения, захочет приехать домой, и что она тут увидит? Двух несчастных, для которых время остановилось, которым больше ничего в жизни не надо. А жить вам надо так, чтобы она вами гордилась, чтобы она была за вас рада. Или ты хочешь навешать на нее чувство вины за свое несчастье? Хотите, чтобы Алиса была счастлива, вы должны сами жить счастливой жизнью. Вы должны жить достойно, чтобы в любой момент быть готовыми ее встретить.

В конце своей пламенной речи я так выдохлась, что залпом допила бокал вина, чтобы не захлебнуться в своих чувствах. Опять я учу людей, как им жить. Вот кто бы говорил о счастье, а?

– Спасибо, – ответила Мая. Она, в отличии от меня, ест и пьет мало. Зато очень много грустит. Ничего, вот крылья я ей подлатала, больше она терять силы не будет, а вместе с Захаром они выстоят.

– Какая у тебя сейчас есть мечта? – Спросила я Маю. – Можешь мне не говорить, просто подумай об этом и займись ее воплощением.

– А ты о чем мечтаешь? – В ответ спросила Мая. По ее виду я поняла, что она уже что-то задумала. Ну, в добрый час!

– Я? О чем я мечтаю? – Она застала меня врасплох. Я горазда раздавать советы, а не самой им следовать. – В отпуск хочу. Есть, спать, читать и ничего не делать. А что, у тебя есть специальный отпускной пирожок для подруги?

Когда я уходила из этого дома, его атмосфера уже поменялась. Безысходность сменилась на надежду. Маленькую такую, слабенькую еще, но надежду. Даже морда дракона на фасаде дома не была уже такая печальная. Кажется, он мне подмигнул и махнул крылом.