Сейчас она просто женщина, которая истекла кровью и колеблется между жизнью и смертью.
Но хоть что-то же надо делать! Хоть что-то! Не стоять же так, ожидая трагической вести!
- Мы хотели с другом сдать кровь, чтобы ей перелили.
- Ей уже перелили восемьсот граммов крови, но она потеряла больше. Осуществляются все реанимационные мероприятия. А кровь уже сдали человек сто. И все требуют, чтобы её перелили Королевой. Но даже четыреста литров крови ей сейчас не помогут. Больше перелить пока нельзя.
- Но надежда хоть есть?
- Надежда есть всегда. И мы надеемся до последней минуты, даже когда кажется, что больного уже не спасти. В отделение все ещё находится хирург, который её оперировал, и хотя его рабочий день давно уже закончился, он неотлучно при ней. Бригада реаниматологов тоже. Делается все, чтобы её спасти, но давление все время падает.
- Спасите её доктор... - тронул его за руках халата Казанова. В его глазах стояли слезы.
- Кто она вам?
- Подруга... Верная боевая подруга... - Он отвернулся, смахивая слезы.
- Я понимаю, - врач положил ему руку на плечо. - Поверьте, мы сделаем все возможное.
- Спасибо, доктор... - Игорь потянулся к карману, но хирург жестом остановил его:
- Не надо. Если вытащим её, заплатите в кассу. А если нет... За что ж я возьму с вас деньги?.. Мужайтесь, - кивнув, врач ушел.
Казанова молча смотрел ему вслед.
- Хороший мужик, - сказал Виталий.
- Да толку-то, что он хороший!
- По крайней мере, сделает все, что возможно. Видишь, предновогодний вечер, а врачи все здесь. Не разъехались по домам.
Игорь почти не слушал его.
- Виталь, как же так, а?.. Хороший человек умирает, а всякая погань живет. Эти пятеро, что на неё напали, живы, а Алка при смерти... Разве это справедливо?
- Им тоже не жить, если она умрет, - глухо сказал сыщик. - И даже если верная боевая подруга выживет, им-то уж точно не выжить.
- Слабое утешение, - покачал головой Казанова. - Ты помнишь, вчера, когда мы у неё играли в преферанс, Алла заплакала и сказала, что увидела себя в гробу, в могиле... Видно, предчувствовала... Чутье у неё всегда было.
- Не могу себе простить, что отпустил её одну. Ведь было же и у меня нехорошее предчувствие. Потому и поехал к дому этого ублюдка Василия. В квартиру сразу подниматься не стал, думал, он там не осмелится что-то ей сделать, а если её выведут или Алка там слишком долго задержится, то я вмешаюсь. Пушку уже снял с предохранителя... А потом мы занялись делом Николая, верная боевая подруга была энергичная, мы обрадовались, что нашлись координаты свидетеля Глеба. Про этого Василия как-то забылось. Я поехал к Глебу, а Алла в офис. Мне и в голову не пришло, что они так оперативно сработают и нагонят её по дороге. Мирон допросил всех пятерых, и они сказали, что Алла оставила свою визитку любовнице Василия. Там телефон и адрес её офиса. А её "фольксваген" девица увидела в окно и описала им. Меня она не видела, я стоял у подъезда, а их окна выходят в торец, Алла как раз мимо проехала. Вот они её и караулили. У них было две машины, они не знали, какой дорогой она поедет, на всякий случай перекрыли обе. Стояли во дворе и ждали её. А Алла срезала небольшой кусок и поехала через пустырь мимо гаражей. Там они её и догнали. На людной улице они бы вряд ли стали стрелять, автомата у них не было, а попасть из ствола в мчащегося с большой скоростью водителя не так-то просто, а они не стрелки, так, мелочевка уголовная. Да и остановить её на людной улице было бы труднее, чем в узком проезде между гаражами, Алла ушла бы от них по тротуару.
- Не ушла бы верная боевая подруга, - покачал головой Казанова. Остановилась бы и стала с ними разбираться.
- Да, пожалуй, - согласился сыщик. - Бандиты на второй машине покружили вокруг офиса и встали во дворе при въезде в "Приму". Охранники Аллиной фирмы все время смотрят в окошко, они бы сразу увидели, что её пытаются взять. Так что и я во многом виноват. Надо было прислушаться к своему ощущению тревоги и ехать вместе с ней к Глебу. И вообще не оставлять её одну.
- Чего уж теперь... - махнул рукой Игорь. - Как Ларочке сказать - не представляю. Ее это просто убьет. С ее-то больным сердцем... Алка для неё роднее сестры, роднее матери.
- Лариса уже все знает.
- Откуда?
- Тамара ей сказала. Лара позвонила в офис "Самаритянина", хотела пригласить всех к себе встречать Новый год, а Тамара говорит: "Какой может быть праздник?.. Алла ранена, в больнице, при смерти..."
- Я поеду к Ларисе!
- Не надо. Я только что от нее.
- И как она?
- Плачет. Хотела сюда приехать, я её отговорил. Если бы Лариса сюда приехала, и ей эта бездушная сучка сказала бы то же, что и нам... Мирон все время звонит хирургу, который её оперировал. Да и Толик на связи со своим командиром. Вон он. - Сыщик кивнул в сторону верного оруженосца, сгорбившегося на стуле и уставившегося себе под ноги в безнадежном оцепенении. - Я обещал Ларе съездить в больницу, а потом ей позвонить.
- Нет, я поеду к ней. Не могу тут больше находиться. До чего же здесь все равнодушные! От бездействия я тут рехнусь.
- Поехали вместе. Если нас будет двое, она, может быть, перестанет плакать. А если ты будешь один, Лариса будет плакать у тебя на плече.
- Поехали.
Олег Павлович Меркулов вышел на крыльцо больницы и увидел Мирона, прислонившегося к сверкающему лаком "шевроле". Увидев врача, тот бросил сигарету под ноги и направился к нему.
- Это вам, доктор, - сказал он, протягивая ключи и техпаспорт.
Тот молча смотрел на него, не спеша принять подарок.
- Пожалуйста, доктор, - произнес Мирон с непривычными ему самому просительными интонациями.
Врач понял, что этот человек не привык кого-то упрашивать. И не привык дважды повторять.
- От такого подарка трудно отказаться, - сказал хирург, забирая ключи и техпаспорт.
- Вы не откажетесь поужинать со мной? - спросил Слава и, увидев, что тот колеблется, добавил: - Я понимаю, время позднее, вы устали после работы, но я вас долго не задержу. Выпьем по бокалу, а потом мои ребята вас отвезут.
- У меня есть водительские права. И машина есть, правда, не такая шикарная. - Он кивнул в сторону стоянки служебных машин.
- Ребята отгонят любой из ваших автомобилей. Скажите - куда.
- Тогда я предпочту сесть за руль "шевроле", а мои "Жигули" пусть оставят возле моего дома. - Олег Павлович назвал адрес и отдал ключи и техпаспорт одному из телохранителей Мирона, и тот направился к стоянке.
- Пока мы будем ужинать, он привезет вам ключи и техпаспорт, - сказал Слава, и врач согласно кивнул. - В какой ресторан вы хотели бы поехать?
- Не знаю, - пожал плечами хирург. - Я не очень компетентен в этом вопросе.
- Не возражаете, если мы поедем в "Итальянский сад"? Это недалеко. Алла любит этот ресторан.
- Не возражаю, - ответил Олег Павлович, отпирая дверцу "шевроле", и добавил с неуловимой усмешкой: - Тем более, раз Алла его любит.
Мирон прекрасно понял подтекст - врач иронически отнесся к его сентиментальности, давно поняв, кто он есть. Что ж, и бывшие бандитские авторитеты порой бывают сентиментальны, когда им пошел шестой десяток.
Слава Миронов сел в машину - у него тоже был "шевроле", он намеренно велел своим ребятам купить для хирурга машину той же марки. Телохранители тоже сели, и водитель тронулся с места, проехав вперед. "Шевроле" Олега Павловича двинулся следом.
"Самаритянки" сидели в своем офисе и дружно ревели, все одиннадцать женщин. Лишь Матвей Лопаткин ходил из угла в угол, пытаясь их успокоить и хватая трубку телефона, когда раздавался звонок.
Каждые четверть часа Матвей звонил в больницу, спрашивал, как состояние Аллы Дмитриевны Королевой, и, выслушав нелюбезный ответ раздраженной многочисленными звонками медсестры, молча вешал трубку.
Было уже заполночь, но никто не собирался уходить домой. Два часа назад с клубной встречи вернулись Олеся с Татьяной, но, увидев заплаканных подруг и узнав печальную новость, даже не стали делиться новостями.
