На следующий день мы отправились прямо на рынок, а оттуда прошли к нижней части цитадели, где в свое время стояли дворцы Абгаров. По объяснениям местных жителей, название «Урфа» — производное от первоначального названия города задолго до того, как сюда явились греки, переименовавшие его в Эдесу. Они говорили о городе «Урсу», упоминавшемся в аккадских, шумерских и хеттских текстах, и утверждали, что именно его называют в Библии Уром Халдейским. Согласно этим преданиям, патриарх Авраам родился в пещере у основания цитадели. Сегодня эта пещера является важным центром паломничества набожных мусульман, составляющих большинство туристов, посещающих Урфу. И приезжают они не только из Турции, но и из Сирии, Ирака и других стран. Заплатив за вход, мы с Ди вошли в пещеру. Она оказалась разделенной перегородкой на две части — комнаты для представителей двух полов, ибо — как принято в мусульманских странах — мужчины и женщины молятся отдельно. Я прошел в мужскую половину — тесную и душную каморку. В глубине ее металлическая решетка отделяла ее от мелкого прудика с водой, которую можно видеть, но не трогать, и которая поступала из естественного источника. На правой стене имелся кран, из которого паломники могли напиться, но не в этом, похоже, состояла цель посещения пещеры: на моих глазах мужчины падали ниц и исполняли свой зикр и, занятые этим, даже не заметили моего появления. Смущенный тем, что невольно посягнул на столь интимные проявления веры, я оставался в пещере совсем недолго и вышел на цыпочках. Ди испытала те же ощущения на другой, женской, половине и к тому же большую скученность. Как и в жизни, при посещении пещеры женщин оказывалось в пять раз больше, чем мужчин, и многие из них приводили с собой детей, так что в каморке яблоку некуда было упасть, не то что места, чтобы пасть ниц, как полагалось. Туда втиснуться-то было трудно.

Чувствуя себя добродетельными после отдания долга Аврааму, мы, несколько озадаченные тем, что его мать выбрала для родов такую мокрую пещеру, прошли к собственно рыбным садкам. Они расположены в небольшом парке и представляют собой одну из величайших достопримечательностей Урфы. Сытые по горло только что виденными источниками, мы бы напились из садков, если в них не сновали бы в поисках пищи тысячи ручных карпов. Паломники и другие посетители вроде нас покупают корм у местных продавцов и угощают им рыб. Поскольку карпы считаются священными рыбами, их никто не ест, и они вырастают до огромных размеров. Парк укрывался в тени платанов, и хотя с одной стороны от озерца Авраама высится мечеть, располагающая к спокойному размышлению, находящееся по соседству озерцо Зульха размещалось посреди чайной. Здесь мы могли насладиться бесчисленными стаканчиками чая, кормить рыб и размышлять над нашим следующим шагом.

Оставив позади чайную, мы с помощью двух юных проводников последовали к цитадели. Этот внушительный замок господствует над городом. Построенный на естественном возвышении, с колодцами, снабжающими его водой, с очень гладкими стенами, на которые было бы трудно взобраться, — все это объясняло, каким образом он смог выдержать такое количество осад в прошлом. Как на собственном опыте убедился последний франкский правитель граф Джосиелен, запасшийся продовольствием гарнизон мог продержаться здесь долгое время. На вершине осталось несколько руин, имеющих отношение главным образом ко временам Оттоманской империи и Сельджуков, но были и следы греческих или римских построек. На западном краю вершины имеются остатки здания коринфского ордера, перестроенного в прошлом. Самыми же примечательными были две удивительно хорошо сохранившиеся колонны, которые, собственно, мы и хотели посмотреть.

Эти колонны пятнадцатиметровой высоты также символичны для древней Урфы/Эдесы, как Тауэр для Лондона. Надпись на сирийском языке на одной из них свидетельствует, что она была посвящена царице Шалмас, возможной жене Абгара Великого. Он умер в 212 году, будучи последним независимым царем Эдесы перед ее присоединением к Риму в качестве колонии. Таким образом сооружение колонн можно датировать концом второго — началом третьего столетия новой эры. Именно во время его царствования в 201 году случилось сильное наводнение, разрушившее значительную часть города и погубившее более двух тысяч жителей. Абгар повелел народу не строить больше «будок» (вероятно, имелись в виду магазинчики) вблизи от реки и построил новый дворец на горе, хотя и имел уже один дворец внизу, на месте нынешних рыбных прудов и соответствующих им мечетей. Комплекс дворца включал Храм бога Луны Сина и постройку, получившую позже название «Башня Персов». Согласно местным легендам, она была так названа потому, что стала частью здания, в котором размещалась знаменитая «Школа персов» вплоть до того, как в 489 году она была закрыта, а ее наставники изгнаны в Нисиби.

Ассоциация бога Луны с источниками и прудами Эдесы представляется вполне закономерной. В античных цивилизациях Луна всегда ассоциировалась с водой, будь то облака, дождь, реки или даже море. Происхождение источников в пещерах под горой цитадели всегда было величайшей тайной. В отличие от непредсказуемой Дайсан, они никогда не высыхали и давали чистую пресную воду. Неудивительно поэтому, что их воспринимали за дар богов, в частности бога Луны, который правил всеми водами. Я же заподозрил, что здесь скрывалось нечто большее, и мое подозрение лишь укрепилось через несколько дней, когда мы посетили самое знаменитое святилище бога Луны в Харране.

Оставив позади «благоухание» и пыль Урфы, мы отправились на такси в поездку по равнине Северной Месопотамии. В отличие от районов к югу от Дьярбакира, эта равнина весьма богата буроземом и в высшей степени плодородна. И речь идет не о причуде природы, а об усилиях населяющих ее людей. Двумя днями ранее на пути в Коммаген^[70] мы сделали остановку и полюбовались плотиной им. Ататюрка — несомненно, одним из чудес современного мира. Огромное бетонное сооружение, построенное с помощью и по технологии США, сдерживает сегодня могучий Евфрат и заполнило водой лежащую выше долину, превратившуюся в огромное озеро. Получение электроэнергии было лишь одной из целей создания водохранилища. Не менее важно и использование воды с помощью акведуков для орошения полей вокруг Харрана. Результаты этих усилий теперь ощутимы в виде высоких урожаев, главным образом хлопка, выращиваемого там, где когда-то легионы Красса умирали от жажды. Весь этот район, который Иаков называет в Библии «Падан Арам», быстро становится новым садом Эдема, и такое превращение, несомненно, поразило бы не только Красса, но и Авраама.

Еще предстоит изучить последствия для Сирии и Ирака уменьшения полноводности Евфрата — быть может, они даже не заметят разницы. Бум же вокруг Харрана лишний раз свидетельствует, как важна всегда была вода для этого изолированного города. Ближайшая к нему река — Балых находится приблизительно в десяти километрах, и хотя еще в античные времена был построен акведук, поступавшая по нему в город вода всегда была неприятна на вкус. К тому же подача воды легко могла быть прекращена во время осады, что оставляло Харран беззащитным в отличие от Эдесы. Его жителям оставалось только полагаться на колодцы^[71], которые часто пересыхали в жаркие летние месяцы.

И все же, несмотря ни на что, с незапамятных времен Харран был самым известным местом поклонения богу Луны Сину. Во времена Ассирии город пользовался почти уникальной привилегией — не платил дани. И не только это: ассирийские цари проявляли личную заинтересованность в благосостоянии поистине священного города — святая святых богов. В одной из своих булл ассирийский царь Саргон, разгромивший Израиль и изгнавший самаритян, объявляет о том, что Харран находится под его защитой в соответствии с желанием двух высших ассирийских богов — Ану и Адада. Незадолго до того царь Салманасар III — на «Черном обелиске»^[72] он изображен получающим дань от израильского царя Ииуя, сына Омри — построил в Харране Храм Сина. Это было, по-видимому, весьма большое и тщательно украшенное здание. Храм был реставрирован Ашшурбанипалом (668–626 гг. до н. э.), нашедшим время для описания не только своих военных побед, но и этих работ: