Были ли «вавилонские волхвы» предками езидов или нет, но Беннетт придавал им значение в своих поисках Наставников Гурджиева. Но могли ли они быть связаны с таинственным Сарманским братством? Тот вопрос очень занимал меня, но Беннетт не дал на него ясного ответа. Однако совершенно очевидно: если и есть хоть крупица правды в легенде о волхвах, приведенной в Евангелии от Матфея, тогда должна существовать некая связь между ними и зороастризмом — религией народа, который греки называли «магои»^[12]. Соответственно я решил исследовать возможный характер этих связей.

УДОБНАЯ РЕЛИГИЯ

Заратустра, предположительно, родился в пограничной области между Ираном и Азербайджаном на берегах реки Араке. Вообще считается, что он родился около 630 года до н. э.^[13], а основанная им религия — неприкрыто дуалистическая.

Подобно Египту и Месопотамии, Персия очень древняя страна. У нее весьма глубокие религиозные корни, уходящие к заре цивилизации. В тот античный период — еще до строительства пирамид и задолго до эпического путешествия Авраама из Халдейского Ура в Хеврон — уже существовал народ индо-европейского происхождения, живший и в Иране, и в Индии. Эти люди — предки современных персов и европейцев — были организованы в племена, которыми правили царские династии. Их религия была, предположительно, культовой и содержала многие элементы, узнаваемые сегодня в современных культурах региона. Их культ покоился на преклонении перед стихиями, в частности, перед огнем и водой, и на желании сохранить их «чистыми». Их ритуалы включали возлияния и приношение в жертву животных — обычно быков.

Заратустра был жрецом этой древней религии, но имел почти библейское призвание стать пророком. Согласно легендам, собранным в «Гатас»^[14], в возрасте тридцати лет у него было видение, во время которого он встретился с Ахурамаздой — верховным богом иранского пантеона. Не оцененный собственным народом, Заратустра отправился ко двору царя соседнего народа Виштаспы и обратил его в новую веру. По убеждению Беннетта, жрецы более древней, дозороастрийской, религии, уже называли себя волхвами, и признание ими нового пророка стало решающим фактором:

«Волхвы были членами касты, или класса, существовавшего в Центральной Азии до эпохи Зороастра. Они приняли Зороастра, когда он явился ко двору царя Виштаспы, бактрийского короля Хорезма. Два волхва получили задание проверить Зороастра и обнаружили, что его приобщение к знаниям превосходило все, что знали они сами. По их совету царь согласился на обращение».

Религия, которую проповедовал Зороастр и которую теперь собирались принять персидские цари, была, однако, реальным отступлением от более древних культов, ибо он учил, что мир, хоть и смоделированный богом, был создан в качестве поля битвы добра со злом. Согласно Зороастру, Добрый Бог Ахурамазда (или Охрмазд, как его называют в более поздних текстах) существовал в виде вечного света и времени. Однако существовал и его враг Ангра-Майню (позже названный Ахриманом) — дух тьмы и зла, хоть только и потенциально. Сознавая ту опасность, которую представляло зло для чистоты его вечного бытия, Охрмазд задумал план, как заманить в ловушку и уничтожить Ахримана. Такой ловушкой стал наш материальный миp: будучи зависимым от пространства и времени, он вынудит врага проявиться. Охрмазд знал, что злой Ахриман попытается уничтожить этот мир, но в отличие от своего противника, он мог предвидеть и знал заранее, что старания дьявола приведут его в сети пространства и времени. Таким образом, хотя зло и могло одержать первоначальные победы и причинить тем самым страдания миру, в конце концов оно потерпит поражение, и верх возьмет добро.

В зороастрийской религии прототипа человека (равнозначного библейскому Адаму) звали Гайомарт. Вместе со священным быком и первым растением он был создан на шестой день. Ахриман ответил на вызов Охрмазда, дохнув смертью на эти первые создания жизни. Хотя сами они и умерли, все же их семя дало жизнь тысячам: от быка ведут свое происхождение все другие животные, от первого растения — все остальные растения, а от человека — человечество. Так, хоть Ахриман и принес смерть в мир, ему не удалось уничтожить саму жизнь. Битва между богом и дьяволом, добром и злом, жизнью и смертью идет непрерывно.

Согласно Зороастру, человечество призвано сыграть особую роль в этой долгой войне со злом, а его душа является исходным полем битвы между этими двумя силами. Охр-мазд знал с самого начала времени, что Ахриман будет искушать человека грехопадением и тем самым приведет его к смерти. Но несмотря на то, что человеку не избежать падения, со временем он вспомнит о своем божественном происхождении и будет действовать как представитель бога в материальном мире. Для благочестивого зороастрийца жизнь, труд и учение пророка превосходят все, что было раньше, и вооружают его ориентирами этического поведения в жизни. Он предвкушает то время, когда в конце эры родился Саошианс^[15]. Тогда дьявол будет уничтожен раз и навсегда, зло будет запрещено, а в мире наступит порядок. Пока же умный человек следует предписаниям Зороастра, борется на стороне добра и прежде всего старается сохранить в чистоте себя и свой мир.

Около двухсот пятидесяти лет волхвы совершали богослужения для своего народа. Вторжение Александра Великого в 334 году до н. э. вызвало огромные перемены во всей Персидской империи. К тому времени, когда евангелические волхвы, предположительно, явились в Вифлеем, дабы засвидетельствовать рождение Иисуса, зороастризм как религия находился в состоянии почти полного упадка. Хотя позже он будет возрожден и даже переживет свой золотой век при правлении династии Сасанидов, все это произойдет в далеком будущем.

В I веке до н. э. большая часть Месопотамии входила в состав Парфянской империи^[16], которая не была так централизована как, Ахейская до вторжения Александра и Сасанидская (224–651 гг. н. э.), возникшая позже. До установления римского господства в регионе ряд небольших государств на территории теперешней Восточной Турции и в Месопотамии пользовался значительной религиозной и политической свободой. В таких вольных условиях смогли расцвести многие местные культы, самым важным из которых был культ Митры — бога, почитавшегося арийцами^[17] задолго до рождения Зороастра. Существование этих культов на окраинах Парфянской империи навело меня на мысль о том, что евангелические волхвы пришли не из Персии как таковой, а скорее из Месопотамии. Это и подвигло меня на поиск митраистского следа.

ГЕРОЙ МИТРА

Когда в 1953 году Беннетт посетил усыпальницу шейха Ади, его интересовало нечто большее, нежели древняя могила. Он подозревал, что езиды обладали древним знанием и вполне могли быть одним из самых важных источников Гурджиева. У Беннетта были все основания так думать, ибо сам Гурджиев ссылается на езидов во «Встречах с замечательными людьми». В частности, Гурджиев рассказывает о том, чему сам был свидетелем: если нарисовать на земле окружность вокруг езида, он не сможет покинуть этот круг по собственной воле. Круг превращается в клетку, из которой он, как бы ни старался, не может бежать.

«Некая странная сила, гораздо более мощная, чем его (езида) обычная сила, держит его внутри…

Если езида насильно вытаскивают из круга, он немедленно впадает в состояние каталепсии, из которого выходит, как только его внесут обратно в круг. Если же его не внесут в круг, он возвращается в нормальное состояние, как мы имели возможность убедиться, только через тринадцать или двадцать один час.

Невозможно привести его в нормальное состояние никаким иным способом. По крайней мере, ни моим друзьям, ни мне не удавалось сделать это несмотря на то, что мы уже владели всеми известными современной науке о гипнозе способами выведения людей из каталептического состояния. Только их жрецы могли сделать это с помощью определенных кратких заклинаний».