— Пришли ко мне дворецкого для сопровождения гостьи мистера Хэнсона.

Я машу рукой.

— Ох, в этом нет необходимости.

Кивок его головы я интерпретирую, как предложение отойти в сторону и подождать.

Я делаю так, как он говорит.

По крайней мере, это закрытое помещение оснащено кондиционером. Жара и влажность начинают добираться до меня. Сегодня вечером впервые нет никакого ветерка, чтобы охладить воздух.

Жарко, как в аду.

В течение нескольких минут, мужчина, одетый в костюм-тройку, сильно накрахмаленную рубашку и шляпу с твердыми полями, стоит рядом со мной.

— Здравствуйте, мадам. Ваше имя будет..?

— Зои.

Он кивает.

— Следуйте за мной.

Мы заходим в огромное помещение, и голубая дымка покрывает комнату. Потоки ядовито-зеленого прожектора направлены на танцпол. Кругом люди, но мужчина впереди меня обходит толпу, не обращая внимания на вечеринку и выпивку.

Вдруг, откуда ни возьмись, парень в дорогом костюме останавливается передо мной.

— Как насчет того, чтобы потанцевать?

Его глаза приклеиваются к моему бюсту, и я вынуждена быстренько глянуть, чтобы удостовериться, всё ли на месте.

Да. Но, кажется, мои соски хотят поиграть в «ку-ку» с тканью платья. Возможно, я должна была надеть лифчик, но он походил к платью.

Мужчина подходит ближе.

— Давай, пойдем потанцуем.

Он выглядит неплохо, вообще-то, он очень даже ничего.

Глядя на него, я начинаю задумываться, не является ли это тем, чем я должна заниматься, чтобы удовлетворить то желание, от которого никак не могу избавиться. Ни к чему не обязывающие связи и бессмысленный горячий секс могли бы стать лекарством от боли. Этот клуб вполне может быть ответом на отмеченные галочкой пункты в моем списке.

Он прижимается ко мне ближе и начинает двигаться.

— Со мной неплохо.

Я пристально смотрю на него и покачиваю бедрами, желая, чтобы вспыхнуло моё сексуальное желание. Когда этого не происходит, мне понятен мой ответ — нет, это, должно быть, не то, что мне нужно. Мои настойчивые сексуальные желания не реагируют на тесную близость с этим мужчиной. В конце концов, я сдаюсь и посылаю ему слабую улыбку, чтобы смягчить отказ.

— Прости, не могу, я встречаюсь кое с кем.

Он подергивает головой в такт музыки.

— Разумеется, я понимаю. Но если тебе станет с ним скучно, я буду здесь.

Повсюду трущиеся, извивающиеся и прыгающие тела. Парочки находятся близко друг к другу и двигают своими бедрами в унисон так, что я почти могу представить себе, как они трахаются. Вдруг образ Нейта вспыхивают передо мной: его очерченный торс, непослушные волосы, зеленые глаза, квадратный подбородок, полные губы и то, как он двигается.

Желание возвращается, словно голод, связанный узлом в моем животе, пульсирует в глубине моей сущности и посылает мурашки прямо вниз по ногам, заставляя сжиматься пальцы моих ног.

— Мадам, пожалуйста, следуйте за мной.

— Ох, простите. — Я понимаю, что просто стою на месте.

Мужчина, похожий на гангстера, провожает нас до двери, которая запрашивает пропуск с помощью ключ-карты. Как только мы проходим через эту дверь, нас встречает другой вышибала, и он быстренько отцепляет большой ярко-желтый карабин, прикрепленный к красной бархатной веревке.

Мне кажется, будто я в лабиринте бесконечных коридоров, поскольку мы проходим ещё один коридор.

Этот искусно оформлен в стиле арт-деко, благодаря сводчатым проходам и дизайну эпохи. Место выглядит словно по-королевски. Мы подходим к концу коридора, и мужчина открывает несколько красиво оформленных двойных дверей с инкрустированным над ними терракотовым узором. Слова на дверях гласят: «Добро пожаловать в “Особняк”».

Не могу поверить, что я сделала это.

— Бар здесь, мадам. — Мой сопровождающий ведет меня через большую комнату, заполненную изящно одетыми людьми, которые сидят на кожаных диванах и увлеченно беседуют. Женщины, одетые в форму в стиле «флэппер» (прим.стиль 1920-х годов) подают напитки. Наверняка это старый подпольный бар, превратившийся в светский клуб.

Тогда понятна проблема попасть внутрь, отсутствие музыки, играющей наверху, и приглушенные голоса. Такое ощущение, будто я переживаю эпоху сухого закона.

Мне интересно, «Клуб Коттон» или «Сторк Клуб» (кинофильмы 1984 и 1945 г.) выглядели вот так?

Мой взгляд блуждает по помещению, и любопытство резко возрастает.

Я понимаю, почему мой брат мог быть сюда привлечен, это что-то, что подходит ему, что так на него похоже. Теперь всё становится ясно. Даже костюмы моего брата обретают смысл.

Мы проходим через следующие двери с написанным сверху текстом «Бар». Я оглядываюсь. Это не похоже ни на одно место, в котором я когда-либо была. Оно выглядит, как сцена из фильма «Великий Гэтсби»: огромная барная стойка справа, столики и кабинки окружают танцпол, а сцена прямо напротив меня. Сцена и столики пустуют, но в баре есть несколько свободных мест.

Женщина с волосами, как у Мэрилин Монро сидит, и рядом с ней на сиденье лежит её сумочка — эта женщина с фотографии. Узнаю по её прическе.

— Могу я вам помочь чем-нибудь ещё, мадам?

— Нет, спасибо вам огромное. — Я тянусь в сумочку за кошельком, чтобы дать ему чаевых, но он мотает головой.

— Не нужно. Это моя работа.

— Спасибо.

Дверь захлопывается за мной, и чувствую, будто я в кино. Я приближаюсь к этой даме, и мои каблуки скользят по гладкой поверхности пола. Я замедляюсь, но все равно дохожу до неё прежде, чем решаю, о чём начать говорить. Вообще-то, я не рассчитывала, что найду её, поэтому не подготовила речь.

Глубоко вдохнув, я склоняюсь к барной стойке и смотрю на женщину.

— Вы Джордан Скотт?

Её пальцы сжимают бокал.

— Да, это я. Я могу вам помочь?

— Позвольте? — Я указываю на её сумочку и кладу её на стойку бара.

— Вообще-то, я встречаюсь здесь кое с кем.

— Да, с Художником.

Она охает.

— Когда поспрашивала, то думала, я уточнила, что ищу мужчину. — Её глаза тщательно меня осматривают. — Но из этого соглашения может что-то выйти. Оплату, конечно же, необходимо будет уменьшить.

Я моргаю, не понимая, к чему она клонит. Какая разница, мужчина или женщина нарисуют её портрет?

— Я надеялась, что смогу задать вам несколько вопросов.

Её губы сжимаются в линию.

— Полагаю, вы должны подойти к этому с другой стороны. Я задаю вопросы.

Я кусаю губу.

— Да, простите. Продолжайте.

Её тяжелый взгляд продолжает оценивать меня, и она напоминает мне Стервеллу Де Виль, жадно рассматривающую щенков далматинцев. Чувствую себя неуютно и будто обнаженной.

— Мне не нравится ходить вокруг да около, — начинает она, в то время как тянется за своей сумочкой, чтобы достать черную коробочку с электронными сигаретами. — Давайте начнем с… каковы ваши, если таковые имеются, жесткие ограничения?

— Мои жесткие ограничения?

Это не просто светский клуб.

Мои мозги кипят.

Я не знаю, что сказать.

— Это простой вопрос. — Её губы соприкасаются со стеклянным кончиком насадки, и она втягивает в себя дым.

Приближается бармен и кладет салфетку передо мной. Я быстро отворачиваюсь, чтобы избежать её выдоха. На бармене кепка, как у разносчика газет, белая рубашка, без галстука, жилет и мешковатые штаны.

— Что вы будете пить сегодня вечером?

Я смотрю на него, пытаясь побороть свой испуганный взгляд.

— Всё, что вы посоветуете.

— «Леди Джой»?

Киваю.

— Звучит здорово.

Он улыбается мне и хватает стакан с охлаждающей установки, что стоит перед ним. Мой взгляд блуждает по всей комнате, и не успеваю опомниться, как он ставит передо мной красивый напиток с голубой жидкостью.

— Наслаждайтесь.

— Благодарю.

Он переключается на другого посетителя, оставляя нас наедине.

Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на Джордан. С дымящейся сигаретой, она косо посматривает на меня. Она ждет, когда я отвечу на её вопрос о моих жестких ограничениях. В моей голове начинает вертеться миллион различных причин, по которым она могла бы спрашивать меня об этом, но только одна причина имеет смысл.