Прошла неделя. Влад жил с Ладой и иногда заезжал на дачу к родителям увидеть дочь. Лада очень долго и трудно привыкала к чужой квартире и ритму жизни Влада. Он работал по ночам, сочиняя статьи и заметки, спал до полудня, после обеда ездил в редакцию, отвозил готовые работы, обсуждал новости с редактором и брал новые задания, а вечером его ужин растягивался на три-четыре часа перед телевизором или с книгой. Когда работы не было, ужин тянулся еще дольше, до полуночи, потом он мог пойти на улицу подышать воздухом или поездить на машине по городу, совмещая это приятное для него занятие с возможностью подзаработать. Поначалу, Лада подумала, что никак не вкладывается в этот график и, возможно, в семье он вел себя по-другому. Но он быстро опроверг эти предположения, рассказав, что иногда ездил всю ночь, так что успевал подъехать к утру и завезти дочь в детский сад. На Ладу он готов был тратить любое время своего странного распорядка. Он помогал ей готовить обед и ужин, ночью брал с собой кататься на машине, и убирался по ее просьбе в квартире. Лада предчувствовала, что ей будет нелегко сломать такой специфический режим и заранее готовилась повоевать.

Был поздний вечер. Они вышли из дверей кинотеатра и в толпе остальных зрителей направились к лестнице. Внезапно, к ним подбежала женщина. Лада не успела увидеть, откуда она взялась и с трудом узнала ее. Это была Ирина. Ее стеклянный взгляд и странная одежда выдавали жесткую решимость; и в этой упорной решимости и в таком облике она была похожа на шахидку с очевидными намерениями причинить кому-нибудь вред. Она была в длинной кофте, волосы спрятаны под платком, а руки скрывались в недрах одежды. Лада растерялась, с удивлением разглядывая ее внешность. Но Влад интуитивно почувствовал, что-то неладное. Он с силой оттолкнул Ладу себе за спину, закрыв ее собой, в тот же момент Ирина выхватила пистолет и выстрелила. Лада почувствовала резкую боль под ребрами, она схватилась за живот и согнулась, судорожно ловя воздух ртом. Ирина что-то выкрикивала мужу, но тут же замолчала, когда увидела, что Лада, так и не разогнувшись от боли, хохочет наглым и заразительным смехом. Лада осознавала, что Ирина в истерике, но не могла подавить в себе злое ощущение радости чужого бессилия. И Влад... хоть какое-то действие в его пассивном бытие. Что он предпримет? Лада встряхнула головой, пытаясь отогнать эти нелепые, мерзкие мысли, но они разрастались в новые умозаключения и она смеялась все сильнее и громче.

- Отвали с дороги, - прокричала Ирина хриплым голосом, - Это не для тебя, для нее. Она заслуживает. Мерзкая сука!

Она потрясла пистолетом в воздухе. Краем глаза Влад заметил, что из дверей выбежали двое охранников и направились к ним.

- Женщина, уберите оружие, успокойтесь, - скомандовал один из охранников, подходя к ней.

Она направилась к нему и криво усмехнулась, когда охранник в нерешительности остановился перед ней, опустив руки. Выждав несколько секунд, она снова направила пистолет на Влада и с вызовом посмотрела на окружающих. Внезапно, Влад кинулся к ней и резко схватил ее руки с плотно сжатым пистолетом. Охранники и еще несколько человек из толпы придержали ее и Влад вытянул оружие из ее скрюченных пальцев. Он задумчиво покачал пистолет в руке и передал одному из охранников. Сотрудники милиции приехали почти сразу же, после того, как произошла вся сцена. Они посадили Ирину в служебную машину и стали опрашивать свидетелей. Ладу забрали в машину скорой помощи. Она была не сильно ранена. Ирина использовала травматический пистолет, но стреляла с очень короткой дистанции. После медицинской помощи Влад отвез Ладу домой.

- Я не понимаю, кому она делает хуже? Мне жалко ее, - еле процедила Лада, успев сдержаться и не договорить того, что думает на самом деле.

- Мне, наверно, надо съездить к ней. Попытаюсь уговорить, чтобы ее отпустили.

- Не знаю насколько это удастся, но попытаться стоит. Ей нужно успокоительное.

- Я не хочу, чтобы ты оставалась одна, пока я буду там. Я позвоню Олегу, он приедет к тебе.

Влад пробыл в отделении милиции до полуночи. Он добился того, что Ирину не стали задерживать, но ее и не отпустили, а сразу же перевезли в психиатрическую клинику. Утром ему пришлось ехать по новому адресу. В больнице ему сообщили, что оставят ее на курс постстрессовой реабилитации на неделю, а потом она будет обязана каждый месяц проверятся в клинике, чтобы в случае ухудшения ее состояния начать своевременное лечение. Ему выдали справку о ее невменяемости и склонности к припадкам. С этой справкой Владу удалось оформить развод без согласия жены. Впоследствии оценивая всю ситуацию, он понял, что этой выходкой Ирина только помогла ему получить развод.

Через месяц после побега из Калининграда Лада получила по электронной почте письмо от Игоря. Он сообщил, что знакомый юрист помог быстро уладить дело с разводом (он может прислать ей все документы заказным письмом) и теперь он, как бывший муж, просил ее дать знать: как она хочет разделить имущество. Игорь был готов оставить ей все кроме своего судна. Лада задумчиво перечитывала письмо снова и снова. «В этом весь Игорь. Он всегда умел быстро улаживать все вопросы. Что ж, это хорошо. На его лодку я не претендую. Это единственное, что у него осталось от трехкомнатной квартиры в Москве, внедорожника Вольво и престижной работы». Лада ответила, что он может оставить себе квартиру и машину, но попросила продать Мерседес и переслать ей деньги.

Поздней осенью Лада и Влад поженились. Родителям Влада новая жена сына сразу понравилась - они понимали, что она подходит ему как никто другой. Лада предчувствовала, что с ее родителями будут проблемы: они любили и уважали Игоря и не могли так легко смириться с переменами. Но как ни странно, оказалось, что Влад - такой человек к которому нельзя не проникнуться доверием. Все складывалось удачно. Все, кроме благополучия. После переезда в арендованную квартиру, они остро почувствовали нехватку денег. Олег уговаривал их остаться в его квартире, но они не могли согласиться на это предложение, зная, что ему придется каждый день добираться с дачи на работу по три часа. Влад нашел неплохую однокомнатную квартиру на Ленинском проспекте, но из-за такого удачного месторасположения им приходилось много платить за аренду. Вскоре они переехали в квартиру попроще в городе Одинцово. Это тоже была однокомнатная, но большей площади. Влад старался брать больше заказов, но этих денег катастрофически не хватало: почти все уходило на оплату аренды и на алименты его дочери. Их спасали короткие командировки Влада, после которых он обычно получал большую премию. Но и эти деньги быстро разлетались. Лада с внутренним дискомфортом осознавала, что так бедно не жила даже в Калининграде, после того как Игорь, по доброте, помогал другим морякам и был вынужден подрабатывать на сервисе.

Зима принесла в город холод, влажность и пронизывающий ветер. Лада не могла позволить себе что-нибудь новое из верхней одежды и обновила свой гардероб старыми куртками и пальто, которые хранились на даче, с тех пор как она переехала в Москву. Но даже при таком положении вещей, она старалась чувствовать себя счастливой и не хотела дать этой грусти нарушить внутреннюю гармонию, хотя это не всегда получалось и временами реальность начинала тяготить.

Они с Владом сидели на кухне: она обедала, а он завтракал. Лада досыпала остатки быстрорастворимого кофе себе в чашку и залила кипятком. Это была четвертая чашка за утро, но она и не собиралась делиться с мужем.

- Объясни мне, - вдруг, начала она, посмотрев так, что он с трудом проглотил кусок, - Как получается так, что ты - талантливый журналист, имеешь такую скудную зарплату?

- На журналистике много не заработаешь.

- Что ты мне собираешься внушать?! Заработать можно везде, только помимо творческих талантов, надо еще иметь коммерческий подход. Ты ждешь пока тебя пошлют в какой-нибудь городок, типа Суздаля или Пскова, напишешь цикл статей и всё. На этом заканчивается весь твой бизнес. Тогда как, в этот момент он должен только начинаться.