Практически ровесники, занимающиеся сбором античных рукописей, естественно, они были знакомы, Поджо и Гуарино, и активно переписывались между собой. Сохранилось письмо Поджо, адресованное Гуарино, которое он написал 16 декабря 1416 года из Констанца[13]. В нем он, в частности, пишет, что ему удалось найти в монастыре Санкт-Галлена бесчисленное количество старинных книг. Среди них книги Квинтилия и содержание восьми речей Цицерона (не тех ли речей, которые потом уже в полном объеме «нашел» Гуарино?), которые он собственноручно переписал, чтобы как можно скорее отправить списки с них своим нетерпеливым заказчикам, неким Леонардо Бруни и Николло Николли, любителям древностей, платившим за них большие деньги, которые и сами были нечисты на руку. «Si ius violandum est, librorum gratia violandum est» («Если закон должен быть нарушен, пусть он будет нарушен ради спасения книг»), – писал в своем письме Бруни к Николли[14]. Оригиналы же древних рукописей у обоих этих гуманистов эпохи Возрождения имели обыкновение исчезать сразу после снятия с них копий. Во всяком случае, до нас тексты оригиналов дошли только в их изложении. Поэтому сомнения в подлинности произведений античности, явившихся миру через Поджо Браччолини и Гуарино из Вероны, как, впрочем, и через многих других собирателей античной литературы того времени, вполне обоснованны.
Считается, что рукописи Тацита, основные части его «Анналов» и «Истории», были найдены Боккаччо в монастыре бенедектинцев Монте-Кассино ок. 1370 года. Боккаччо часто цитирует Тацита, ни разу не называя его имени, и вплоть до своей смерти об этой рукописи, как и о самом Таците, он не упоминает. Богатая библиотека Боккаччо была почти полностью уничтожена пожаром в XV веке, но странным образом рукопись Тацита уцелела и через пятьдесят лет после смерти Боккаччо попадает к Поджо Браччолини, который, в свою очередь, хранит о ней непонятное, несвойственное ему молчание и лишь единожды, в одном из частных писем к Николло Николли, датированном 1427 годом, он говорит, что читает ее. Многие ученые уверены, что Тацит не был никому не известным автором не только в Средние века, но и в античности и приводят в доказательство, в частности, Орозия, христианского теолога V века, написавшего «Историю против язычников», и Петра Диакона, монаха все того же монастыря Монте-Кассино, монастыря, прославившегося своими подделками документов и фальсификатами манускриптов[15], использующего (ок. 1135 г.) начало тацитовской «Агриколы». Но те авторы, которые в Средние века цитировали Тацита, как правило, не называли его имя, а те, которые его упоминали, не имели на руках его работ. Только когда итальянские гуманисты, изрядно потрудившись, «собрали» и систематизировали тексты, приписываемые Тациту, появился важнейший, если не единственный, источник наших знаний о Римской империи от Тиберия до Нерона. Историю явления миру тацитовской «Истории» и других его произведений достаточно щепетильно проанализировал И. М. Тронский:
«В 1425 г. известный гуманист, папский секретарь Поджо Браччолини, получил от монаха из Герсфельдского аббатства инвентарную опись ряда рукописей, в числе которых находилась рукопись малых трудов Тацита. Откуда была эта рукопись, из Герсфельда или из Фульды, получил ли ее Поджо и когда именно, до конца не выяснено. В 1455 г. она, или копия ее, уже находилась в Риме и легла в основу дошедших до нас рукописей.
…Первое печатное издание Тацита вышло в Венеции около 1470 г. Оно содержало «Анналы» (XI–XVI) с книгами «Истории» как их продолжением, «Германию» и «Диалог». «Агрикола» был присоединен лишь во втором печатном издании (около 1476 г.). Первая часть «Анналов» еще не была известна.
В начале XVI в. рукопись, содержавшая первые 6 книг «Анналов» (Медицейская I), какими-то, точно еще не раскрытыми путями попала в Рим. В 1515 г. библиотекарь Ватикана Бероальд впервые издал Тацита в том объеме, в каком его произведения остаются известными и поныне. С этого времени и начинается культурная рецепция Тацита в Новой Европе – издания, переводы, комментарии, монографии о Таците».[16]
К сожалению, определить время появления писем Плиния Младшего сегодня мы можем только более или менее приблизительно. Вероятно, собрание из 5 книг появилось в первой половине XV века, шестая книга, где описано извержение Везувия, несколько позже. Важно отметить, что Плиний Младший, скорее всего, ничего не знает о городах Помпеи и Геркуланум. Ему известны только два города восточного побережья Неаполитанского залива, Стабии и Ретина.
В первых известных изданиях писем Плиния конца XV века извержение Везувия описывается как произошедшее в Ноябрьские календы[17]. Но начиная с издания 1596 года (Франция, Лион) появляются Сентябрьские календы[18]:
Рис. 2. GAIUS CAECILIUS PLINIUS SECUNDUS: EPISTOLAE, MS 1781. The Schøyen Collection, Oslo and London
«Дядя был в Мизене и лично командовал флотом. В девятый день до сентябрьских календ, часов около семи, мать моя показывает ему…»[19]
Еще большую сумятицу в «плиниевские» даты внес библеист Эдвард Гресуэлл (Edward Greswell, 1797–1869) своей книгой «Origines Kalendariae Italicae», в которой он утверждает, что Плиний Старший погиб во время извержения Везувия, случившегося в IX календы октября (23 сентября)[20].
Как известно, римляне называли дни второй половины текущего месяца по месяцу последующему, отсчитывая обратно дни от календ, т. е. от первого числа следующего месяца. Согласно этому, абсолютно неудобному с позиции сегодняшнего дня, календарю 23 сентября был девятым днем до 1 октября – октябрьских календ, считая 23 сентября включительно.
Итальянский схоласт, поэт, философ и гуманист Ермолай Варвар Младший (Hermolaus Barbarus, 1454–1493), ученик Юлия Помпония Лэта, главы первого поколения гуманистов и основателя Римской (Помпонианской) Академии, члены которой называли себя жрецами, а основателя ее – верховным жрецом (pontifex maximus) [sic!], в 1492 году в своей работе «Castigationes Pliniae»[21] подверг критике текст «Натуральной истории» Плиния Старшего, в котором он нашел до 5000 грамматических и других ошибок, непростительных энциклопедисту Плинию, для которого латинский язык был родным. В этом ему помогали его друзья Анджело Полициано и Николо Леоничено. Заодно Ермолай разобрал «по косточкам» и разночтения в письмах Плиния Младшего, утверждая, кроме всего прочего, что извержение Везувия, о котором говорит Плиний, произошло «ante VIII. Iduu(m) Noue(m)b» перед восьмыми идами (то есть 6 ноября)!
Кстати, среди учеников Помпония, кроме Ермолая Варвара, было немало выдающихся лиц: Санназаро, Понтан, Платина, Сабеллик, Фульвий, Буонаккорси, Алессандро Фарнезе, будущий папа Павел III, и немецкие гуманисты Рейхлин и Певтингер (речь о некоторых из них пойдет ниже).
О ноябрьских извержениях Везувия в 81 (79?) и в 471 (472?) годах пишет и Филиппо Финелла, неаполитанский алхимик и астролог, современник извержения 1631 года, причем более сильные разрушения он приписывает вовсе не «плиниевскому», но извержению 471 года.
«Я говорю, что первое раскрытие этой горы было 1-го Ноября 81 года от рождения нашего Господа, которое разрушило часть самой горы и послало пеплы в очень отдаленные части света. Такой это был дым и испарения, что привели в ужас находящихся в окрестностях горы зрителей, а Плиний, писатель тайных вещей природы, желая поближе рассмотреть и исследовать состав тех дымов, к несчастью там и остался от них задохнувшись. Второе [извержение] в 471 году также в ноябре, но 6-го числа, хуже первого, потому что оно разрушило много домов и его пеплы достигли Константинополя и частично Египта. И, наконец, третье [извержение] 15 декабря 1631 года и в последующую, бессонную ночь…»[22]
