Пронзительные крики испуганных птиц мешали расслышать стоны умирающих. Ради такого зрелища следовало бы остановиться и насладиться картиной извивающегося в воде смертника с отрубленными ногами. Слабая улыбка мелькнула на устах лорда, наблюдавшего за последними мгновениями никчемной жизни. Слабые не должны сосуществовать с сильными, лишь подчиняться их воле. Живое воображение начало воплощать самые абсурдные видения. Ему казалось, что он пересекает реку Стикс.

Вдруг впереди мелькнул светлый луч. Он на верном пути. Озеро было небольшим, но окруженным со всех сторон замшелым лесом, который высился вокруг, точно серая стена.

Погрузившись в водную гладь сероватого оттенка, конь недовольно фыркнул. Над озером сновали птицы – стаями кружили чайки и, свистя крыльями, проносились вороны. Цепляясь за ссохшиеся ветви острыми когтями, падальщики издавали противные звуки. Их добыча копошилась в грязи и страдала от неуемной боли. Выклевав жертвам глазные яблоки и разодрав желудок, вестники продолжали упиваться свежим мясом.

Этот яркий пример бесчеловечности не задел ни одной струны развращенной души убийцы, не произвёл угнетающего впечатления. Для него происходящее не ново и не интересно. Не останавливаясь и не глядя вокруг, он слегка наклонился и ладонью провел по мутноватой воде. Еще немного времени, и они вновь скроются в тени деревьев. Так или иначе, но стоит поторопиться. В противном случае ублюдок начнет выступать и окончательно испортит настроение. К своему величайшему удивлению, безбожник обнаружил, что то, что он принял за остров, на самом деле оказалось громаднейшим кипарисом, росшим на мели посреди озера.

Его ствол был необыкновенно толст у основания; со всех сторон его поддерживали крепкие ответвления, словно подпоры. Величиной с небольшой дом, дерево служило надежным убежищем для сборища уцелевших после бойни стервятников. Тяжелый воздух был полон удушливых испарений. Добравшись, наконец, до истинного цезаря среди кипарисов, наездник спешился. Грубоватые сапоги увязли в болоте, однако их владелец не брезговал. Вскарабкавшись на могучий ствол и осторожно балансируя, чтобы не упасть, он предусмотрительно поднял обе руки верх.

В мгновение ока на него уставились десятки разномастных глаз и железные наконечники стрел. Предосторожность лишней не бывает. Закутанный в плащ Старк стоял на коленях у корней гиганта, не прекращая чтения. Минуту спустя он вскочил на ноги и подал знак, разрешающий казнить бывшего приспешника. Вот почему это место прозвали лесом повешенных лисиц. Не обращая внимания на долгожданного гостя, мучитель прошествовал к следующему своеобразному эшафоту. Карать трусов – излюбленное занятие главного из них.

– Начни жизнь заново. Осознай свои проблемы. Пересмотри свои приоритеты. Докажи, чего ты стоишь, преодолевая испытания. Игнорируй клеветников. Дорожи тем, что у тебя есть. Принимай каждый день, как последний, – шептал Лжепророк своим весьма мрачным голосом. Закончив чтение не существующей в Библии молитвы, он закрыл книгу и кивнул головой.

Тело утопленника не сразу сплыло на поверхность. Жалость недоступна этим людям, как и милосердие.

– Каждый слабак, который не способен на убийство другого, будет убит мной. Таков закон!

Прославленные «Всадники Апокалипсиса» стояли неподвижно, наблюдая за казнью. Может, им уготована такая же участь? Прислонившись спиной к поваленным веткам, Рисвелл впервые не вносил свою лепту бессмысленными разговорами. Борелл редко позволял себе развернуться, дабы взглянуть на незнакомца, а Мандерли не подавал признаков жизни. Опираясь на тяжелый двуручный клинок, он, скрытый под целым слоем черного металла, походил на статую, охранявшую проход в старую келью. Как бы там ни было, но Гэбриэль закончил истреблять себе подобных. Гнев возобладал с новой силой.

– Говорят, подражание – самая искренняя форма лести. Но я нахожу отвратительным, когда мне приписывают работу, которую я не делал. Особенно работу дилетанта, – оскал блуждал на лице раздраженного Лидера, обратившегося к первому из поганых адмиралов. Клэнт не ответил, предпочитая нахмурить брови и опустить взгляд. Ему нечего сказать.

– Теодор, ярость и жажда мести оборачиваются против тех, кого всем сердцем любишь. Но ты совершил ошибку. Едва не поставил под угрозу жизни своих товарищей. – Рыцарь промолчал, не желая вступать в заведомо проигрышную дуэль умов. – А ты, Даниэль? Бросил пост ради попытки убить вражеского командира? Ну и как все прошло? Удачно? – бродягу нельзя было обвинить в излишней горячности. – Слушайте меня внимательно, иначе потеряете суть. Вы бесполезны, как Сервин, да и глупы, как Болтоны. Вы же не хотите закончить как они, верно? Отлично, поэтому не надо ослушиваться приказов.

– Милейший, вы воспитываете их, как настоящих охотничьих псов, – вмешался лорд с чудным акцентом. – Еще пару уроков, и сможете натравливать на неугодных. Разве в этом не просвечивается некая ирония?

– Как и всегда, старый друг, – рассмеявшись, проповедник обернулся. – Вежливость – твоя сильная сторона. Многому научишься за такой длинный промежуток времени. Но лучше скажи мне, как продвигается наш замысел? Поделись своими впечатлениями.

– Сказать по правде – я ожидал большего. Красивая постановка. Мозги чувствовались на вкус. Но чего-то не хватило, – честно признался неизвестный мужчина, ухмыляясь во весь рот. – Не стоило доверять руководство армией людям, с которым ты недавно познакомился.

– Забавно, мне часто казалось, что ты мастер в своем деле. Но ты и в половину не так умен, как думаешь, – инквизитор не переставал жевать кусочек ветки, дабы избавить себя от странноватого металлического привкуса.

– И при этом всем равно умнее тебя, – парировал новоприбывший, насмешливо взирая на провалившихся военачальников, чьи взгляды красноречиво свидетельствовали о неприязни к излишне болтливому незнакомцу.

– Слышал про великого астапорского фокусника, странствовавшего по Беленору три года назад? Ради него я впервые покинул свое логово, рискуя быть разоблаченным и обезглавленным. Он был иллюзионистом, не чета нынешним, которые думают лишь о золоте. Нет, он был артист. Заставлял исчезнуть коня прямо посреди театра. А знаешь, как он это делал? Ложный след.

– Какой, к черту, след?

– Ложный след. В то, что видят глаза, слышат уши, верит разум. – Повелитель размял шею и расправил плечи, демонстрируя ослепительную улыбку. Пора выдвигаться, у них еще множество незаконченных дел. – Впрочем, тебе это известно. Лучшие в мире убийцы – это мне так сказали – уничтожают противника за пять минут. Надеюсь, ты сможешь сделать это за одну.

Несколько дней спустя.

Форт Сангард освобожден. Две тысячи солдат пали в ожесточенной битве ради того, чтобы стяги с красными жеребцами, вставшими на дыбы, реяли на свежем ветру над центральными воротами. Важный опорный пункт после трехмесячного нахождения в плену наконец-то попал в руки сторонников короны. Ворвавшиеся внутрь конники перебили всех противящихся, очищая территорию. Жалкий гарнизон лучников в тот же миг сдался на милость победителя, а немногих оставшихся еретиков повесили на специально отстроенном помосте. Ничто так не греет душу, как вид изуродованного врага, справедливо покаранного за все совершенные гнусности.

Выбив двери покоев, воины обнаружили двоих валявшихся на полу нечестивцев, чьи горла были продырявлены множество раз. Неподалеку от тел, прижавшись к стене и подогнув под себя ноги, сидел молодой наследник крепости, бившийся затылком о камень. Шокированный произошедшей трагедией, он плохо разговаривал, изредка повторяя странные, нечленораздельные фразы. Слуги испугались, не лишился ли он рассудка, однако помутнение закончилось. На его место пришли сожаление и самый настоящий ужас. Первое убийство.

Ублюдки проникли в комнату, надеясь расправиться с беззащитным юношей, но ему хватило смелости дать отпор. Десница нового короля осторожно напоминал ему, кто он такой. Сын легендарного бойца, прославившегося в трехлетней войне. Уговорить несчастного мальчишку отправиться на встречу со своим главным избавителем – не такая легкая задача. Доменик напрочь отказывался выходить из замка, объясняя это тем, что боится повторных нападений. Прибегая к красочным заверениям в том, что окружающий мир не опасен, Орсон добился желаемого. Запрыгнув на коней, они оба поспешили к лагерю, расположенному поблизости.