- Нам всем пора возвращаться в Бад-Тибира, - глядя на время, вернула их в реальность Ривка, и только тут министры опомнились. - Амадей, вы работаете с Нинхурсаг, и, насколько я знаю, невзирая на нейтралитет, она когда-то беззаветно любила людей. У вас получится устроить мне с ней встречу? Боюсь, Нинурта собирается ограничить мне даже выход из башни, держа на привязи точно собаку…

***

Её самые ужасные ожидания оправдались. Ривка переехала в апартаменты, находящиеся этажом ниже покоев Нинурты - туда, где в роскошных золотых клетках жили его наложницы - Аконит и Тара, которым довелось продержаться у господина чуть меньше года. Предыдущие наскучили Нинурте намного быстрее. Он был прав насчет стремительности ее карьеры на Земле, и Ривка взлетела настолько высоко, что падение оказалось практически смертельным. После поста канцлера стать наложницей без права увидеть мужа…

Быть может, он решил сделать ее наложницей и ограничить доступ к власти именно потому что что-то заподозрил? Или же это банальное желание досадить и без того сломленному кузену?

Когда Ривка вышла из своей комнаты, обе наложницы, находящиеся в гостиной, общей для всех, прекратили бессмысленное щебетание. Она никогда не слышала, чтобы они говорили на земных языках. Они использовали только шумерское наречие, точнее, язык Нибиру, с которым поначалу Ривка была знакома только по курсу кибирнетики в Нью-Бабили, так как мертвый язык использовался в ПО для самолетов и другой военной техники. Но за последние семь лет выучить его ей все же пришлось, чтобы понимать о чем переговариваются нибируанцы,

По своему звучанию он напоминал смесь иврита, немецкого и японского - шипящий, но рубленый слог звучал грубо, непривычно слуху и казался не более чем набором не связанных между собой звуков. Ривка пожалела, что вышла из комнаты. Наложницы, сидя за слишком большим для двух персон столом, ужинали, что-то обсуждая. Она обратила внимание на столовые приборы для третьей персоны - для нее - и заняла пустующий стул под скептичные взгляды девиц, прежде видевших ее только в военной форме, а не в легком платье, едва скрывающим грудь.

- Либо перед нами сама госпожа Инанна, либо его светлость все же сделал эту человеческую шавку своей, - усмехнулась Тара - мулатка с кучерявыми волосами, объемной шапкой окружающими ее голову.

Ривка сделала вид, что не понимает и спокойно принялась за пищу - исключительно здоровую, надо сказать, так как евнухи бдительно следили за тем, чтобы наложницы были в форме.

- Не думаю, что она составит нам конкуренцию, - сказала вторая, - учитывая, что господин не притрагивался к ней целых семь лет.

- Видимо, точное сходство с Инанной просто отталкивает.

- Я думаю, дело в другом. Господин говорил, что она шлюха ублюдка Мардука, - засмеялась Аконит высоким лающим смехом под стать своему имени, которое, возможно, было лишь созвучно с названием волчьей отравы, но не имело к ней никакого отношения. - Похоже, она что-то натворила, раз оказалась здесь в качестве наложницы.

Ривка, сделав глоток воды и, промокнув губы салфеткой, поднялась с места. Подойдя к Аконит, густые каштановые волосы которой не смогла бы удержать ни одна заколка, она вырвала из-под ее задницы стул, схватив за гриву. Подпрыгнувшая на месте Тара хотела было помочь подруге, вопящей проклятия, но в руках Ривки оказался столовый нож - оружие не острое, но способное оставить пару неприятных царапин на красивых личиках двух наложниц.

- Я - Ребекка, законная жена сына Энки - Мардука, а вот вы как раз шлюхи! - зло проговорила она, натянув волосы Аконит, попытавшейся вырваться. - И если я еще раз услышу хоть одно оскорбительное слово в мою сторону или в сторону моего мужа, то скоро с Нибиру придется прислать новых наложниц, так как на вас более не взглянет ни один мужчина.

- Ох, что вы делаете, госпожа? - в помещении появился один из евнухов - темнокожий мужчина с невиданного цвета янтарными глазами. - Немедленно отпустите её или я вызову стражу!

- Страже запрещено появляться в покоях наложниц, или хочешь лишиться головы? - ничуть не испугалась Ривка.

- Зато здесь могу появиться я, Ребекка, - за спиной евнуха появился разгневанный Нинурта. - Вовремя же я зашел проведать, как ты тут устроилась.

- Вполне неплохо, ваша светлость, - любезно ответила Ривка и подставила подножку попытавшейся встать Аконит. - Справляюсь.

- Успокойся, - Нинурта протянул ей ладонь, надеясь отобрать нож, который оказался у горла Аконит. - Не надо нервничать.

- Господин, помогите… - прошептала скрученная наложница испуганно, а Тара молчала, равнодушно глядя на страдания подруги… подруги ли?

- Мне казалось, что вас не интересуют, как живут наложницы, - поразмыслила Ривка, понимая, что для него они просто расходный материал; трудно было представить, что он часто захаживал в эти покои. - Вы пришли поглумиться надо мной?

- Они-то в чем виноваты? - евнух испуганно хлопал глазами, глядя на испуганную Аконит.

- Много лишнего говорят, - бросила Ривка на шумерском с сильным акцентом.

- Полноте, это всего лишь женская ревность! - тут же рассудил евнух, видимо, становившийся частым свидетелем подобных склок между любовницами принца. - Они видят в вас угрозу своему месту в обществе господина!

Ривка сощурилась, понимая, что не стоит совершать опрометчивых поступков, и, отбросив нож, отпустила волосы Аконит, тут же отползшей в сторону.

- Полагаю, ваша светлость недооценивает тот факт, что такой как я здесь не место. И лица ваших наложниц могут в скором времени оказаться обезображены.

- Ты хочешь, чтобы я запер тебя, Ребекка? - он подошел ближе и больно схватил ее за плечо, но на ее лице не дрогнул ни один мускул.

- Я не твоя игрушка, Нинурта, - злобно прошептала она ему на ухо, - я жена твоего брата, и я предпочитаю заточение твоей постели.

- Евнух Пан, - позвал он. - Приготовьте Ребекку к ночному визиту, - бросил он и, взметнув длинным плащом, покинул помещение, больше не сказав ни слова.

- Господин, вы не накажете ее? - ошеломленно бросила ему в спину Аконит, но, поймав злобный взгляд Ривки, сжалась в комок.

Лишь тяжело вздохнув, Ривка развернулась и пошла в свои покои, думая над тем, что Нинурта мог и впрямь запереть ее, и вспышкам гнева, подобным сегодняшней, не стоило более давать выхода. Безответственно поддаваться эмоциям, учитывая, что на нее возлагает надежды весь мир. Вот только Нинурте было глубоко плевать на это, он просто превратил ее в свою подстилку.

Стоило ли брыкаться или просто плыть по течению? Ривка была зла на саму себя, она была зла на то, что нибируанцы не понимали человеческих ценностей, а также, судя по всему, им было чуждо понятие чести и уважения. Она не была нибируанкой, хотя в жилах ее текла их кровь. Ее принципы только приближали ее к простым людям, а значит, стоило бороться с несправедливостью любыми способами

И когда евнух и две служанки пришли за ней, рассчитывая подготовить для господина, они обнаружили Ривку, нашедшую единственный способ испортить “товар” - она нарисовала себе усы перманентным суперстойким черным маркером, а также изрисовала всё тело каракулями, среди которых кое-где прослеживались затейливые проклятия царской семьи на иврите, которых, конечно же, никто из нибируанских слуг не смог бы распознать.

- Что вы наделали, госпожа! - евнух Пан почти потерял сознание, увидев сие творение - неправильная, в его понимании, наложница сидела нагишом на туалетном столике, рисуя похабные символы на внутренней стороне бедра и смеялась до слез, представляя разгневанное лицо Нинурты - особенно удался рисунок, где жирный боров с ехидной мордой берет сзади человечка, отдаленно напоминавшего наследного принца. - О, Великий Ану, что же это такое!

- Вы еще гениталии с крылышками не видели! - раздухарилась, судя по всему, действительно помешавшаяся Ривка и повернулась спиной, чтобы евнух Пан окончательно остолбенел.

На ее пояснице действительно были нарисованы два огромных, но кривых, из-за того что творить было неудобно, мужских достоинства с херувимскими крыльями, а задницу украшали два неказистых глаза…