«Анна, что с тобой, ты умрешь завтра, где твои инстинкты самосохранения?».
Он наблюдал, ждал вопроса, и я позволила себе его задать:
— Где он? — ровный равнодушный голос.
Волдемрт повернул уродливое лицо к женщине позади меня.
— Привести пленника.
Я чувствовала, как сердце Беллатриссы упало в пятки, и так было всегда: он лишь командовал ей, несмотря на ее преданность и любовь. Отчего-то мне снова стало жалко эту странную ведьму, я жалела убийцу? Жестоко. В его присутствии она казалась безобидной маленькой девочкой на побегушках. Забавно до дрожи… Лорд не побоялся остаться со мной наедине, не побоялся не скрыть от меня свой крестраж.
— Я могу уничтожить тебя прямо сейчас, — раздался мой самодовольный голос в помещении, где мы остались наедине.
— Империо! — крикнул он, выхватывая палочку.
Я почувствовала это заклинание всей своей сущностью, судорожное остолбенение, недвижимая послушная кукла. Я не могла двигать конечностями. Внезапно я различила мысленный приказ встать. Начала медленно подниматься с места. Нет, я не имела права, нужно бороться. Борись, Анна! Бузинная палочка в его руках так сильна… Если это заклятие действует, то ему вовсе не нужен будет Северус. Держись, не вставай... Шея напряглась, боль от неподчинения пронзила виски, словно это был не Империус, а Круциатус… Я чувствовала ликование неподалеку от себя, но была не в состоянии повернуть голову к Волдеморту. Я должна ослушаться приказа...
…И я не встала, а рухнула на стул, но боль не стихала, я повернула голову с кривоватой, вымученной улыбкой в сторону мучителя и, кажется, его это взбесило. Мое лицо, искаженное морщинами от борьбы с приказом, разгладилось. Гнев, испепеляющая ярость. Он видел меня спокойную, неподвластную этому заклятию, хотя на самом деле…
— Что ж, похвально, я уже думал, что всё будет просто.
Он убрал палочку, и головная боль, сдавливающая виски, едва не доведшая до потери сознания, а может быть, даже до потери контроля, отступила. Он не понял, что заклятие принесло мне невероятные страдания, вытесняющие рассудок, что ему почти удалось завладеть мной. Монстр немного не дотерпел...
Время тикало, сердце начинало набирать ритм и уже барабанило вовсю, а сознание все спрашивало: «Где же он, где же…». Прошло уже больше пяти минут…
— Я способна на волшебство, о котором ты и не догадываешься, — все так же спокойно произнесла я.
— Не пытайся мне угрожать, девочка, — он прекрасно понял мои намеки, но это был очевидный блеф с моей стороны.
Лорда неимоверно раздражало, что я обращаюсь к нему неуважительно, он изо всех сил старался вести себя спокойно. Странно, на его месте я бы сорвалась на Круциатус. Что-то тут не так, будто он готовит какой-то неожиданный сюрприз и терпеливо выжидает, смакует последние минуты моих выпадов, чтобы обрушить на меня нечто зловещее. Стеллаж с книгами медленно отъехал. Моё сердце чуть не выпрыгнуло. Северус шел на собственных ногах в сопровождении Беллатриссы, снова нацепившей полоумную улыбку. Я вскочила со стула.
— Северус…
«Анна, держись, не делай резких движений, не забывай, кто находится рядом с тобой», — закричал внутренний голос. Я снова опустилась на сидение и пронаблюдала за тем, как Северус молча садится на стул напротив. Снова он спрятал от меня все эмоции. Что-то в его лице было странным, ох, я знала, что это было…
— Анна, Мерлин, зачем? — проговорил он не своим голосом.
Я промолчала, ответ был очевиден. Веление сердца…
— Как видишь, с ним всё в порядке, — довольно сказал Волдеморт.
Северус был совсем рядом, хватай, да беги! И ничто не воспрепятствует тому, что я заморожу эту комнату, к чертям собачьим, вместе с Беллатриссой, змеей и самим Лордом, но, похоже, тот совсем не переживал. А Северус смотрел на меня исподлобья, и его черные волосы прядями спадали на лицо. Они все что-то знали, чего не знаю я. Паника вступала в свои владения.
— В чем подвох? — спросил я монотонно.
— Умная девочка, — Лорд не удержался от смешка. — Он под «особым» заклятием.
— Что вы… — я осеклась, и мой взгляд вернулся на Северуса.
Родной мой, что это чудовище с тобой сделало, почему ты молчишь? Он был рядом, так близко. Я уже не верила, что смогу когда-нибудь его увидеть, ощутить присутствие, и пусть эмоции и мысли находились под замком не потому что он что-то скрывал, а из-за стыда, что вновь попался на крючок к Темному Лорду. Северус опять во всем винил себя, не нужно было читать мысли, чтобы видеть это. Он не заслуживал таких мыслей, он был очень хорошим человеком, я это знала, и он... Он просто смирился с неминуемой гибелью, да и я уже была на грани. Внутри все горело, обида… Ненавижу этот мир…
— Он под заклятием Relatie Sacre. Да, Северусик? — ехидно проговорила Беллатрисса, наклонившись к самому уху Снейпа.
Я понятия не имела, о чем они говорят, и вопросительно посмотрела на Северуса.
— Он умрет, если умру я, — произнес Волдеморт холодно.
Мои глаза расширились от ужаса. Едва ли я могла контролировать свои эмоции: они просто застыли во мне сгустком негативной энергии. Это было подло, сукин сын всё продумал. Я ощущала ликование Беллы и ее же странную неудовлетворенность. Это было еще не всем… Я прочитала в её мыслях, что шаг за порог этого дома, тоже является гибелью для Северуса. Её голова была для меня раскрытой книгой, с которой легко считывалась информация. Чары может снять только тот, кто их накладывал…
— Белла, подожди за дверью, — скомандовал Лорд, поняв, что я роюсь в ее голове.
— Но, мой Лорд…
— Прочь. И позови Люциуса, думаю, ему будет приятно видеть Анну, — злорадствуя, добавил он.
Люциус вошел в эту камеру моральных пыток, опираясь на трость — он хромал. Неужели Волдеморт наказал его за предательство сына? Мои догадки тут же подтвердились, Малфой-старший подошел ко мне так быстро, как только смог, занес черную трость и, что есть силы, ударил меня по лицу. Я свалилась на соседний стул. Если бы не сила мгновенного заживления, он бы непременно убил меня, проломил череп. Я почувствовала, как треснула челюсть, а еще металлический вкус крови на языке. Несравнимая ни с чем боль вдавила меня в шок.
— Что ты делаешь, мелочный ублюдок?! — послышался голос Северуса новым раскатом какого-то спокойного отчаяния.
Снейп вскочил с места.
— Сидеть, — прозвучал мерзкий высокий голос.
Еще одна волна боли накрыла меня с головой, когда челюсть начала срастаться, но я даже не всхлипнула… Никакой реакции, словно он ударил по манекену.
— Это тебе за моего сына, тварь! — прошипел Люциус и захромал ближе к Лорду, оставив меня сплевывать кровь на дорогой ковер.
— Анна… — прошептал Северус.
— Всё в порядке, — прервала я с легкой улыбкой, давшейся мне с великим трудом, и повернулась к Малфою. — У твоего сына хватило ума и смелости убежать и встать на нашу сторону. А ты, трусливый прихвостень, будешь вечно терпеть Круциатусы за мелкие ошибки!
Люциус снова двинулся в мою сторону, но костлявая рука, словно принадлежавшая самой смерти, остановила его.
— Довольно, Люциус!
— Ты только что предала всех своих друзей! — злобно прошипел отец Драко.
Мне было плевать на его слова. Я все о себе знала. Все, что было нужно — это смотреть в потускневшие глаза Северуса, стараясь сдерживать давящие слезы. Мы не могли даже мысленно общаться, ведь Лорд все услышит. Взгляды, полные несказанных слов, выносившие в себе эту странную отвагу, готовившихся прыгнуть со скалы влюбленных… Две исковерканных души, чьи жизни оборвутся завтра в полночь. Я не смогу пробить защиту этого дома, не смогу сбежать, не смогу расколдовать Северуса и не убью Волдеморта... Это отвратительное чудовище знало это, иначе я бы не пришла на добровольную казнь. Руки опускались, надежда совсем угасала, спасения нет. Я предала всех. И тот, кого я любила, ради кого совершила этот глупый поступок, наверное, ненавидел меня всей душой, но… был благодарен. Мы думали об одном и том же.
