Северус, его грубые руки, и неистовые движения… Воспоминания казались такими красочными, они издевались над моим непринимающим очевидное рассудком. Такой далекий, такой…

— Экспекто Патронум!

Моя рука загорелась ярким серебристым пламенем и вылилась в яркий шар, зависнувший в нескольких сантиметрах над землей.

«Держи его», — командовало сознание.

Я старалась изо всех сил. Как сложно, оказалось, удержать Патронуса, он даже не стал животным, и о чем я только думала, придя сюда? Не все так просто, нужно было тренироваться в коттедже Билла и Флер! Идиотка! Какого черта я здесь... Серебристый шар задрожал от моих колебаний.

«Стоп! Успокойся!» — командовала я собой. — «Держи его. Нужно подумать о том, чего я хочу», — проскользнула мысль в моей голове. — «Хватит Анна… Просто смирись с тем, что ты любишь его…»

Как только эта фраза пролетела по моему сознанию, она будто мгновенно согрела всё вокруг, и из шара шагнул на заснеженную землю силуэт. Из-за яркого света я не могла различить свой Патронус, но уже через мгновение увидела полностью сформированное животное. Копыта, маленький хвостик, уши и аккуратная мордочка. Изящное создание подошло поближе ко мне… Это была серебристая лань, грациозная – такая, какой я себе и представляла. Животное смотрело на меня, ожидая команды, я попробовала произнести про себя: «Здравствуй, Анна».

— Здравствуй, Анна, — произнес мой собственный голос, исходивший от Патронуса.

О! Ну хоть с голосом проблем нет! Я смотрела на лань, медлить было нельзя.

«Северный Йоркшир, Бемптон, церковь Святого Михаила, сейчас».

Называть имя не было смысла, Снейп не дурак, сам всё поймет, надеюсь, он придет… Мысленно я представила весь предстоящий путь моего патронуса к шотландским лесам Хогвартса, точное расположение директорского кабинета и спальни. Может, мне показалось, но, кажется, животное слегка кивнуло мне.

Лань исчезла с громким хлопком, оставив меня в полном одиночестве перемалывать эти счастливые мысли, от которых зависела доставка сообщения Северусу Снейпу…

====== Вьюжная ночь ======

Блики на стекле, неровные зимние узоры коверкали изображение своей неестественной угловатостью, остротой. Казалось, что это мертвый холодный лес, замерзший в одно мгновение по причине неизвестного темного волшебства.

Злость… Он был так зол, что хотел разбить окно при помощи простейшего заклинания…

Нет, этот мир…

Он ступил на него для мучений, страданий. С самого начала жизнь не задалась, постоянные ссоры родителей в доме, где он вырос. Алкоголь… Отец всё еще не мог принять того, что его жена ведьма, и сыну по крови передалась магия. Лучше бы Северус никогда не знал о том, что существует этот мир — мир волшебников, в котором его место — боль. Быть магглом так просто, – всегда думал Северус, почему он не родился сквибом? И та единственная, что выручала его из дебрей тоски и вечно стоявшего на ушах дома: от криков матери и пьяных возгласов отца… она умерла, умерла потому, что он выбрал не ту сторону, погибла из-за него… Лили…

«Я убил тебя…», — вот уже семнадцатый год, как каждый день он просыпался, засыпал и жил с этой болью. Жалкое существование в плену темной и светлой стороны... он ненавидел себя еще больше за то, что позволил манипулировать своей любовью в играх Волдеморта и Дамблдора. И даже после смерти Альбуса Северус всё равно остается его марионеткой. Старик всё грамотно спланировал, да и Волдеморт тоже, а его бросают под проклятия, словно пушечное мясо...

Он сидел в темноте, керосиновая лампа стояла на столе без признаков жизни. Лишь слабый огонек угасающего камина освещал бледного мужчину c черными как смоль волосами, сидящего в кресле со стаканом виски, без которого он не мог уснуть. В последние месяцы доза увеличилась, слишком много всего случилось, он не мог себе простить смерть теперь уже двух человек. Альбус Дамблдор умер от его палочки, и хотя эта смерть была спланирована самим Дамблдором, черная зияющая дыра в душе Северуса увеличилась. Ещё эти тугодумы Кэрроу никак не могут избавится от привычки мучить студентов, они всё же в школе, а не в камере пыток, но еще больше давит всеобщая ненависть к своей персоне. Где бы Северус не находился, отовсюду были слышны мысли о его предательстве. Все профессора молчат, потому что никто не хочет закончить жизнь в Азкабане. Минерва испепеляет его взглядами, а как мельтешит Флитвик и старается не попадаться на глаза Стебль, а о Треллони вообще давно не было слышно.

Он хлебнул еще виски. Когда придет тот последний час? Желание умереть и бросить всё преследовало, душило, в голове постоянно крутились мысли о самоубийстве. Инфернал… Бесчувственная кукла — вот кто он. Свет? Он может быть лишь в конце туннеля. Северус ухмыльнулся в полутьме. Какой свет? Ему дорога в преисподнюю за всё, что он совершил, за самый главный грех своей жизни он будет расплачиваться и после смерти, гореть в аду целую вечность, тогда, возможно, он почувствует облегчение. Лишь настоящая пытка, возможно, сможет успокоить его черную душу, нечеловеческая боль и страдания станут бальзамом для его ран. Кто написал его судьбу? Если бы тот ад, в котором он жил, был книгой, он непременно бы нашел способ уничтожить автора. Его персонаж — самый бесполезный, никчемный, страдающий на фоне всеобщего пейзажа, создан просто так, чтобы зарисовать пятно на мольберте повести. Что бы сказала Лили, увидев во что он превратился?

Мысли бесшумно теснились в его голове, вызывая новые приступы боли, от которой он едва не терял рассудок. Нет, он верил, что в его душе есть еще что-то светлое, но эта крупица едва ощутимая и замызгана грязью совершенных грехов. Да, он называл это грехами, ведь с детства он привык слушать странные речи отца о вере в маггловского Бога и, наверное, впитал их и пронес сквозь года.

Северус сидел в кресле и думал, что он живет только для одной цели — спасти мир от Волдеморта, руками которого он убил Лили. Нет, он не пытался откупиться от грехов. Не было в этой истории героизма, он просто хотел отомстить, отомстить себе…

«Почему она не дала мне умереть?» — новая череда душевных терзаний добавилась не столь давно в его и без того болезненное существование. «Ох уж эта девчонка, вечно создающая проблемы, не способная справиться со своими эмоциями и чрезмерной импульсивностью! Такая вредная и заносчивая…»

Именно такая, какой была Лили… «Ненавижу, черт тебя дери! Как же я тебя ненавижу!» — кричал спятивший рассудок, ведь даже ужимки Анны, манера речи, всё было как у неё, а голос… «И теперь я точно так же в ответе за твою жизнь…!» — бесновался разум.

Весь месяц, что она прожила в доме его родителей, все это время было хоть какой-то отрадой для озлобленной, потерянной души Северуса, он не мог показать своей нездоровой заинтересованности. Она спасла ему жизнь, за которую не было смысла хвататься. Она поверила в его светлую сторону и притом слишком быстро, несмотря на то, что он натворил в прошлом году... несмотря на эту еще одну ужасную ошибку…

Девушка ни в чем не виновата… «Мерлин! Я знал, что это не ее эмоции тогда, а мои, случайно вырвавшиеся наружу… Она подумала, что я влюбился…». Ее ненависть обжигала его всё это время, нет, он не был эмпатом, он видел это в глазах, полных злобы и агрессии. Пускай они были совершенно другими, хотя тоже зелеными, но порой излучали те же самые эмоции, что и в ту ночь, когда Лили узнала о его принадлежности к Темной стороне…

Еще один глоток виски не помог утолить головную боль, и Северус налил из графина еще. Что убивало его еще больше? Анна выбрала не его, как когда-то Лили… Джеймс Поттер и Сириус Блэк забрали у него всё...

И пусть он не любил ее, но это ужасное, никому кроме него незаметное сходство с Лили заставляло его становиться мазохистом, он получал удовлетворение от её присутствия. Тёмный Лорд не посвящал его больше в планы на Анну, слишком много для одного слуги, Волдеморт четко распределял информацию, деля ее между подопечными.

«Почему я не поверил в ее доводы относительно Бузинной палочки? Идиот…».