По дороге мне на глаза попалась Гермиона, сидящая на подоконнике, непогода бушевала за окном, дождь словно норовил выбить стекла из старых рам, по виду держащихся на одной лишь магии, но Гермиона, похоже, этого не замечала.
— Гермиона, что ты здесь делаешь? — спросила я из вежливости, ведь просто так пройти мимо подруги было бы некорректно.
— В гостиной слишком шумно, и я устала слушать про то, как Рон отбивал квоффлы, — с чуть усталой улыбкой ответила она.
— Да уж, там действительно невозможно находиться, до отбоя еще полчаса, может, пройдемся?
Предложение её заинтересовало, и вскоре мы побрели по слабоосвещенным коридорам Хогвартса, болтая о разных книгах и всякого рода чепухе.
— Тот парень из Рейвенкло, — внезапно начала Гермиона, — Луна говорила, кажется, он сын какого-то влиятельного человека из Министерства, он довольно симпатичный и умен, только вот не могу припомнить его имени.
— Я тоже, — протянула я, и мы вместе засмеялись. — Кажется, его зовут Найджелус или как-то так. Гермиона, зачем ты эту тему завела? — спросила я, пристально вглядевшись в её ничуть не умевшие хитрить карие глаза.
— Ну, Энн, на тебя иногда смотреть грустно, ты бываешь чернее тучи…
— А, то есть ты сватаешь мне этого парня из чистого эгоизма? — усмехнулась я. — Прости, если превращаюсь в вашего личного дементора, но мне никто не нравится.
Чуть впереди послышался шум, мы настороженно переглянулись и отправились на звук. За поворотом оказалась шайка Малфоя, они издевались над пятикурсником Гриффиндора Колином Криви, загнав его в угол и, видимо, вымещая злобу за проигранный матч.
— Очень смело, Малфой, втроем обижать младшекурсника, минус десять очков со Слизерина, — ядовитым голосом произнесла Гермиона, тут же сделав строгое и высокомерное лицо.
— Ты не имеешь права снимать очки со старост, Грейнджер! — рявкнул он и кинул на нас уничтожающий взгляд.
— Считай, что я сняла их с Крэбба и Гойла, — не растерялась Гермиона, подбоченясь.
Драко, нависавший над Криви, теперь выпрямился и пошел на встречу с надменной миной. Он остановился в метре от нас.
— А что, ты теперь якшаешься с этой психопаткой, нападающей на учителей? — он перевел на меня взгляд, полный злой иронии. — Может, тебе пора пройти курс лечения в Мунго?
Мои губы превратились в тонкую линию и побелели от гнева, а кулаки медленно сжимались, еще чуть-чуть, и я бы треснула ему прямо в нос.
— Малфой, попридержи свой грязный язык, или курс лечения придется проходить тебе, — процедила я сквозь зубы.
— Уж у кого он грязный, так у тебя, грязнокровка, — сказал делано спокойным тоном он. — Ну, я смотрю вы друг друга нашли, — он вновь перевел взгляд на Гермиону, игнорируя мое краснеющее от гнева лицо. — Грейнджер, поздравляю, ты нашла себе сестру не только по крови, но и по лохматой гриве, ах да, и по стремлению прочитать всю библиотеку Хогвартса!
— Малфой, я тебя в последний раз предупреждаю, ты плохо знаешь, с кем связываешься! — холодно заявила я, сжимая в руке волшебную палочку.
— Ой, да перестань, Стюарт, если ты напала на какого-то жалкого предателя крови, то я тебе, конечно, пожму руку, но ты не зарывайся, это было случайностью…
— Ну всё, Малфой! Canariensis verti!!!
Упоминание Блэка в таком контексте стало последней каплей. Луч желтого света выстрелил в Малфоя, и уже через мгновение на его месте образовался огромный кенар цвета созревшего лимона. Гермиона прыснула, не в силах сдержать хохот; Крэбб и Гойл остались стоять, как вкопанные, не сводя глаз с гигантской прыгающей птички, пытающейся расправить крылья в узком для нее коридоре. А Колин Криви быстро поднял фотоаппарат, всегда висевший у него на шее, и заснял это странное, уродливое создание.
— Что здесь происходит? — раздался голос человека, которого совсем не хотелось ни видеть, ни слышать вообще.
Гермиона вздрогнула, я на секунду зажмурилась, затем мы медленно обернулись, ловя на себе злобный взгляд профессора Зельеварения. А тем временем Малфой уже начал превращаться в человека. Человеческая голова, в особенности, малфоевская, на птичьем теле смотрелась довольно комично, и Колин не удержался и сделал еще один снимок. Малфой заверещал как девчонка:
— Тебе конец, Стюарт!
— Захлопнись, Малфой! — рявкнула я, совершенно забываясь перед слизеринской нянькой.
И только сейчас я со всей внимательностью оценила угрозу в черных глазах, горящих злобой.
— Стюарт! Опять от вас одни проблемы! — сурово гаркнул он. — Живо за мной! Грейнджер, проводите мистера Криви в башню факультета, Малфой, Крэбб, Гойл, возвращайтесь в покои Слизерина. Да, и минус пятьдесят очков с Гриффиндора за нападение на студента!
Наши с Гермионой рты раскрылись от негодования.
— Считай, что это твой последний день в Хогвартсе, мой отец этого так не оставит! — не унимался Драко, который уже превратился в человека, теряя последнее оперение. — Грейнджер тоже заставьте драить котлы, она науськивала...
— Ах, ты!..
— Мисс Грейнджер, живо с моих глаз! — оборвал её возмущение Снейп, затем развернулся и пошел прочь, предлагая мне его догонять; надо сказать, он полностью проигнорировал верещание Малфоя.
Гермиона сочувственно посмотрела на меня, и под крики слизеринца мы разошлись по разным сторонам, она в рай, где друзья, мягкие постели и празднование победы, а я в ад к самому дьяволу…
====== Смена приоритетов ======
Дорога до кабинета Снейпа казалась вечной. Предвкушая хорошую взбучку, я шла, с опущенной головой. Впереди, освещаемые светом волшебной палочки профессора Зельеварения, развевались полы его черной мантии, отбрасывая тени на пол и стены подземелий. Он вел меня к вратам самого опасного места для студентов Хогвартса, в самое пекло.
Прошептав несколько слов, профессор распахнул дверь и вошел. Не дождавшись приглашения, я проследовала за ним. Тусклый огонек почти догоревшего камина едва освещал кабинет. Снейп приблизился к нему и небрежно произнес «Инсендио», камин тут же вспыхнул и с новой силой озарил комнату. Мои ожидания насчет внешнего вида логова зельевара оправдались: здесь было множество стеллажей с непонятными заспиртованными тварями, рассматривать близко которые было опасно для желудка, полки с огромными фолиантами, древними томами и всевозможными тонкими книжонками. На письменном столе аккуратной стопочкой лежали пергаменты, по всей видимости, домашние задания. Немного поодаль стояла подставка с пробирками, пара колб и небольшая по сравнению с той, что я видела в башне Дамблдора, волшебная керосиновая лампа. Каменные стены промозглого помещения давили со всех сторон. Снейп жестом указал на невысокую трёхногую табуретку напротив стола, а сам сел в удобное хозяйское кресло. Да, гостей он явно не любил и, судя по табурету, не желал им комфортного и длительного времяпрепровождения в своих покоях. Скромно примостившись на на стуле пыток, я приготовилась к его нападкам.
— Мисс Стюарт, что, с вашего позволения, вы творите? — спокойным, но напористым тоном произнес он, сложив руки замком на столе.
— Ну, Малфой оскорбил меня и Гермиону, — уткнувшись взглядом в пол, тихо начала я, опуская подробности про Блэка, которого неожиданно для себя, я вдруг решила защитить.
— И как же? — поднял левую бровь декан Слизерина наигранно, заведомо зная ответ.
Я прекрасно понимала полную абсурдность своих слов, но всё равно произнесла еще тише:
— Он обозвал нас грязнокровками, сэр, — мне показалось, быть вежливой сейчас самое время.
— Вам самой не смешно? Вам что мало нападения на своего декана в позапрошлом месяце? — вкрадчиво с ноткой наигранности спросил он. — И, мисс Рахманинова, мне казалось, что я слышал не только это.
Так он еще и не сразу подошел к нам! Может, Снейп намеренно ждал нападения, чтобы снять с Гриффиндора как можно больше баллов?
— Нет, сэр, больше мы ничего не обсуждали, — вряд ли слово «обсуждали» подходило к той перепалке, что мы учинили. — А с профессором Блэком тогда вышла чистая случайность... — я попыталась пожать плечами в попытке убедить Снейпа, что это не повод думать обо мне как о персоне с исключительным талантом притягивать неприятности.
