Эти непрерывные и постоянные атаки с фронта и тыла уже пробили брешь в озоновом щите. Над Антарктидой в нем обнаружена дыра. Почему именно над антарктическим континентом она появилась, понятно. Растительности здесь нет, значит, кислород выделять в атмосферу некому, а вечно холодные и тяжелые массы воздуха почти не допускают проникновение богатых кислородом (еще пока) воздушных течений из более теплых широт. И брешь эта в озоновом щите с каждым годом становится все шире.
Чем это грозит всему живому на Земле, и прежде всего человечеству и другим высокоорганизованным организмам, мы уже знаем. Смертью.
Но еще задолго до того, как она наступит, вредные промышленные и транспортные выбросы в атмосферу, растущие год от года и в количественном и в 1 качественном — из-за увеличения все новых и новых ядовитых соединений — отношении, уготавливают человечеству довольно-таки жалкое существование.
«В целях охраны атмосферного воздуха устанавливаются нормативы предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ стационарными и передвижными источниками загрязнения, а также нормативы предельно допустимых вредных физических воздействий. Эти нормативы устанавливаются для каждого стационарного источника выбросов или иного вредного воздействия на атмосферный воздух, а также для каждой модели транспортных и иных передвижных средств и установок.
Нормативы предельно допустимых выбросов загрязняющих веществ в атмосферу и предельно допустимых вредных физических воздействий на нее устанавливаются на уровне, при котором выбросы загрязняющих веществ и вредные физические воздействия от конкретного и всех других источников в данном районе с учетом перспективы его развития не приведут к превышению нормативов предельно допустимых концентраций загрязняющих веществ в атмосферном воздухе и предельно допустимых уровней вредных физических воздействий»(Закон Союза ССР «Об охране атмосферного воздуха», ст. 9).
Когда в ясный, безоблачный день подлетаешь на самолете к любому большому городу страны, ну, скажем, к Москве, издалека видно черное облако диаметром 160–200 километров, нависающее над городами и весями Подмосковья и почти полностью скрывающее их от взоров пассажиров Аэрофлота. Дымы самых разнообразных химических составов из труб заводов и фабрик, ТЭЦ и глушителей автотранспортных средств — вот, что породило это облако. Не станем распространяться о высочайшей вредности входящих в эти дымы химических соединений — это известно сегодня каждому школьнику, не только взрослому. Но не каждому взрослому, а уж тем более школьнику понятно, что дымы эти не только парят постоянно из года в год, из десятилетия в десятилетие в воздухе облаком, но и с тем же постоянством и неумолимостью осаждаются на землю, впитываются растениями из воздуха и из почвы и задерживаются в их тканях. Ибо, как мы знаем, растения выделительных органов не имеют и все то, что не идет непосредственно на жизнедеятельность — питание, обмен веществ, процессы роста и плодоношения, другие функции, — растения изолируют в вакуолях клеток.
Накопления эти в промышленно развитых районах огромны. Сравнительно, конечно. Всем известно, что основное питание растения берут из атмосферы. Это — углекислый газ, содержание которого в каждом литре незагрязненного дымами воздуха составляет 0,3 миллиграмма. Поступая внутрь листьев через Устьица, он растворяется в воде и в форме угольной кислоты проникает в клетки сквозь биологические мембранны, задерживается в цитоплазме, а затем поглощается хлоропластами, которые и синтезируют из тольной кислоты глюкозу. Вместе с углекислым газом проникают в цитоплазму клеток и посторонние — в данном случае промышленного происхождение — примеси: свинец, образующийся при сгорании тетраэтилсвинца, входящего в состав бензина в качестве антидетонационного средства, фтор, мышьяк, двуокись серы, сернокислый аммиак, окислы азота, цинк и другие сами по себе токсичные, канцерогенные или ядовитые при высокой концентрации вещества. Растению ничего не остается делать, как накапливать их в себе всю его — краткую или долгую (как у деревьев) — жизнь. Но как бы ни была она кратка, а накапливается чрезвычайно много. Еще бы! Подсчитано, что даже на загородных магистралях концентрация, скажем, окиси углерода в воздухе достигает 15–50 мг на литр, т. е. в 500-2000 раз выше, чем концентрация углекислого газа! Анализ пыли на дорогах показал, что свинца в ней содержится 100-1500 мг на литр, а вблизи заводов, производящих или интенсивно использующих свинец, и около 10 000 мг на литр. Растение же, скажем, подсолнечник, только за один час перерабатывает 20–27 литров воздуха. Понятно, что большую часть содержащихся в отравленной промышленными газами атмосфере примесей растения так или иначе отталкивают от себя, в противном случае бы придорожные растения за одни, считай, сутки стали бы полностью, например, свинцовыми, но все же невольное накопление вредных веществ ими довольно значительно.
Тем более, что два компонента выхлопных газов — окислы азота и углеводороды под действием ультрафиолетовых лучей Солнца образуют два новых, еще более ядовитых вещества, одно из которых приводит растения к истощению, другое блокирует фотосинтез и растения гибнут. А их гибель — наша гибель.
В Англии коровы, кормящиеся травою на пастбищах, расположенных в трех километрах от алюминиевого завода, постоянно заболевали. Даже внешний осмотр говорил о плохом состоянии животных: зубы были стерты, на них образовались острые выступы, врезающиеся в десны. Патологоанатомический анализ, проведенный в Королевском ветеринарном колледже Эдинбурга, показал, что коровы эти страдали хрупкостью костей скелета, из-за чего случались частые переломы ребер, поражения зубов и как следствие сильное истощение животных. В костной ткани было найдено высокое содержание фтора. Чрезвычайно высокая концентрация фтора, обнаруженная в травах пастбища, привела к выводу, что заболевание коров связано с выделениями фтора котельной алюминиевого завода. Поражены были пятнистостью эмали и кариесом и зубы детей, живущих в окрестных поселках, — дети ведь тоже не прочь полакомиться всякими травками и овощами с огородов.
В Австралии у пастбищных животных наблюдаются отравления, связанные с накоплением растениями высокой концентрации селена из почвы. «Токсикоз выражается как в острой, так и в хронической форме, — пишет Д. Харборн в своей книге «Введение в экологическую биохимию», — а длительное употребление растительной пищи, содержащей селен, приводит к смерти… Зарегистрированы также смертельные случаи среди людей».
Шотландские, а тем более австралийские пастбища, конечно, далековаты от нас, но это вовсе не означает, что растения нашей страны, находящиеся в зонах интенсивного развития промышленности и транспортных потоков, а также высокой химизации сельскохозяйственных полей, не накапливают вредных веществ, содержащихся в выбросах газов и опыляющих поля химикатов.
В середине 70-х годов Академия наук СССР, Всесоюзное ботаническое общество и Министерство здравоохранения СССР привлекли большую группу ученых — ботаников, экологов, фитопатологов, почвоведов, геохимиков, агрохимиков, гигиенистов, токсикологов, онкологов, специалистов по защите растений и охране природы, трофологов к исследованиям по комплексной проблеме «Канцерогены и растения». Исследовалось множество различных веществ, но здесь мы скажем только об одном химическом соединении, но зато содержащемся практически во всех промышленных и транспортных газовых выбросах в атмосферу — бензапирене, чрезвычайно токсичном и канцерогенном веществе.
Прежде всего поясним, что научно доказано: в 90 процентах случаев раковые заболевания вызываются химическими канцерогенами, причем 75 процентов за-эолеваний обусловлены воздействием искусственно вступающих в окружающую среду химических канцерогенных веществ. Так, население, проживающее зблизи металлургических и металлообрабатывающих предприятий, коксохимических заводов, ТЭЦ, других промышленных объектов и автомагистралей, значительно сильнее и чаще страдает от раковых опухолей, чем жители сельской местности.
