Само собой, листы взвыли как пострадавшие, когда факты уже было нельзя скрывать. Главное, что специалисты по листам были уверены - начинать третью мировую из-за этого они не станут, а всё остальное - попуху. "Отношения" двух сверхдержав на планете и так находились ниже плинтуса, портить там нечего. Когда листам что-то было нужно, они не стеснялись ни разу, так что, теперь пусть обкусывают когти и ищут того дурачка, который предложил украсть советскую лодку. Как листовцам, так и тыконцам было предложено организовать комиссию по подъёму плавсредств, дабы она осматривала их и забирала всё, что посчитает нужным - те отказались. Листовский флот начал охоту за Э-104, но очень быстро прекратил её, когда в океане произошли несколько ракетных пусков. Им напомнили, что пока они гоняются за безвредной в общем лодкой, боевые лодки остаются без присмотра.

Последовавшие попытки провокаций на всех уровнях ничего не дали, кроме громадного счёта на расходы. Наиболее скользский момент случился, когда попался придурковатый капитан листовской субмарины. Когда он не смог заблокировать работу "Электромеди", простой как сто жирафов лист просто выпустил по ней четыре торпеды. К удаче для всех, установки "горох" находились в рабочем состоянии и уничтожили торпеды, но грохота было достаточно. Листовцам пришлось признавать несанкционированную атаку и показательно выпороть капитана. На этих маневрах счёт за противодействие "Фениксу" вырос до неприемлемых значений, и тема была практически заброшена. Расслабляться всё ещё не стоило, листы то и дело минировали затонувшие корабли, но делали это явно без огонька, так что, мины тоже доставались утильщикам.

Ржавый Шип выдавал на-гора сотни тысяч тонн стали каждый месяц! Это неудивительно, учитывая то, что эти залежи создавала вся кораблестроительная отрасль двух больших стран в течении нескольких лет. Главными на берегу были минус-доки, тобишь доки, предназначенные для разборки кораблей. Когда Э-104 притаскивал в залив очередной айсберг с начинкой, его обрабатывало спецсудно, вынимая добычу изо льда и оставляя на временное хранение на небольшой глубине. Этот самый залив был выбран как наиболее пустынный, так что, свалка ржавых корпусов на дне скорее помогала местной экологии, чем вредила. Из отстойника объект поднимали тросами на платформу, которая уже доставляла его на стапель минус-дока. Там, при помощи мощных рельсовых транспортёров, корыто вытаскивали из воды. В сухом доке уже можно было не спеша вскрывать, удалять потенциально опасные предметы типа боеприпасов, очищать от отложений, и собственно, резать на металлолом.

Трифон и Хвойка даже сейчас с плохо скрываемым восторгом смотрели на Закрома, которые занимали чуть не весь залив, в несколько километров длиной. В отдельных рядах стояли "Икюдакзе", тыконские эсинцы, которых было построено допушнины, и потоплено столько же минус две штуки. Напротив, торча из воды скособоченными рубками, лежали листовские корабли. Вот так встреча, собственно... Дальше - авианосцы, похожие на здоровенные ящики с маленькими надстройками. Здесь их тоже потонуло немало, так что, коллекция в заливе набралась приличная. Самые большие добытые корабли - тяжёлые авианосцы и линкоры, тоже присутствовали. Эти туши имели такие размеры, что даже стоя на дне, торчали высоко над зыбью. Почерневшие от лежания на глубине корабли напоминали корчёванные пни, и такие пни торчали из воды длинными рядами, опять заставляя шевелиться Жабу.

Не брезговали тут и "мелочью" - подлодками, транспортными баркасами, десантными баржами. Субмарины, которые в те времена не отличались большими размерами, были навалены, как дрова, штабелем. "Электромеди" требовалось совсем немного времени, чтобы поднять такую лодку и приволочь сюда - утилизировать и то дольше. В минус-доках круглосуточно работали резаки и прочее тяжёлое оборудование, рядом раздавался скрежет от мощнейших прессов, которые сминали даже куски корабельной обшивки в плотные блоки. Подготовленый к переплавке и отсортированный металл грузили на суда и отправляли в разные промышленные портовые города Союза. По особой статье шёл высоко легированный металл от брони, орудий, корабельных винтов и валов; добыча оного приносила главную выгоду от всего предприятия, но и остальные выгоды никто не собирался упускать.

В частности, последним номером был притащен корпус бывшего гурпанского линкора "Катирена", уничтоженного в самом начале войны. В отличие от прочих гурпанских посуд, эта лежала далеко на югах, и за неё долго никто не брался, даже жадные звери. За прошедшие годы местные спилили с линкора пушки и вытащили весь цветной металл, но разрезать огромный корпус у них не было подходящих средств. "Элетромедь" сдёрнула корыто с камней, на которых оно лежало, и обычным способом далее - в отстойник. Теперь ржавая посудина длиной в четверть километра торчала в заливе, терпеливо ожидая своей очереди на разборку. На обросшем полипами боку надстройки всё ещё можно было различить ровное круглое отверстие от бронебойного снаряда калибра триста пять, который в основном и угробил корабль, взорвав боекоплект второй башни главного калибра.

Как и многие сотрапы по предприятию, Трифон и Хвойка потратили очень много сил на осуществление этой Жадности. Они были уже далеко не молодые грызи, у обоих дети собирались на работу, так что, долгие походы на подлодке давались уже не столь легко, как в молодости. Но стоило им пройтись по "Тропе Жабы", как это называли в Ржавом Шипе, и всю усталость как лапой снимало! Тропа эта пролегала по сопкам возле залива, откуда открывался отличный вид на отстойник. Картина с десятками старых кораблей была для них чрезвычайно мотивирующей и красивой, ведь красота в целесообразности, а её тут хоть ушами жуй сколько. В восточную сторону раскинулся океан, в этих широтах холодный и суровый, катящий тёмные валы волн под серым небом; в другую сторону - сопки и тундра крайнего севера, очень даже интересные на вид, если смотреть как следует.

- Ну допустим, песок песком, - цокнул ещё одну мудрость Трифон, - Всмысле, чтобы белка устала, это ещё никогда никто не видел. А вот лису мы не замылили, случаем? Что-то давно её не слышно.

- Ага, эту лису замылишь, - хмыкнула Хвойка, - Знаешь, почему её не слышно? Трётся в Мртыевске. Там переделывают П-1014 для эт-самого.

- Политбюро подери, какая жадная лиса! - изобразил ужас грызь.

Грызуниха хлопнула его по ушам, и рыжие скатились в смех, как бакланы в море. Судя по всплескам от ближайшей скалы, там бакланы скатились в море.