Кстати, а что там такого срочного у товарища Одинцова? Этот зря не приедет, скрытен и самостоятелен настолько, что и ранее, из-за наличия этих качеств, считался наказанием для любого начальства. Но умен, решителен и надежен – чего-чего, а этого у него не отнять.

«Кстати, – подумал президент, входя в кабинет, – наверное, у этого самого “Позитрона” закончились деньги, и сейчас его будут, что называется, откровенно “разводить”». Вот в таком сумрачном настроении глава государства и прошел свой кабинет, куда с минуты на минуту должны были пригласить нежданного гостя и старого боевого товарища.

Одинцов, как ни странно, находился в отличнейшем расположении духа. Крепко пожав президенту руку, он поздоровался с тем небольшим оттенком фамильярности, который допускается при прошлой службе в одной конторе.

– Доброе утро, Владимир Владимирович, – сказал Одинцов, после чего на свет божий появилась большая кожаная папка. Гипотеза о выклянчивании дополнительного финансирования затрещала по швам. Владимир Владимирович очень хорошо знал полковника Одинцова. С таким выражением лица денег не просят. С таким выражением лица начальству готовятся предъявить отрубленную по самые уши голову злейшего врага…

Усевшись за свой знаменитый стол, заинтригованный президент побарабанил пальцами по столу, чуть наклонил вбок голову и заинтересованно спросил:

– Ну-с, Павел Павлович, чем порадуете?

В ответ Одинцов хитро улыбнулся и, раскрыв свою знаменитую папку, с небольшой хрипотцой в голосе произнес:

– Товарищ президент, группой профессора Зайцева был достигнут полный успех! Я лично был этому свидетелем. Короче, Владимир Владимирович, за наши деньги мы имеем фундаментальный прорыв в науке, минимум три «нобелевки» и большую проблему – что со всем этим делать дальше. Но давайте по порядку…

После такого заявления в кабинете наступила такая тишина, что стало слышно, как в углу жалуется на жизнь стойкая зимняя муха.

– Неудачи предыдущих экспериментов, – сказал полковник Одинцов, – объяснялись тем, что временной барьер – это монолитная стена, в которой есть как бы узкие квантованные щели, ведущие в прошлое. Это стало понятно, когда профессор Зайцев и его сотрудники по результатам предыдущих неудачных экспериментов доработали свою математическую модель. Принцип работы последнего варианта установки основан на том, что она как бы ощупывает эту стену в поисках слабых мест, через которые можно прорваться в прошлое.

Не прекращая доклада, Павел Павлович извлек на свет божий несколько отличных цветных фотографий, явно снятых с одной точки и в одном направлении, и веером разложил их перед главой государства.

– Владимир Владимирович, – сказал он, – все эти фото сделаны вчера-позавчера. – Видите разницу? …Вот это наш аэродром сегодня. Вот он же, но 15 июня 2008 года. – При упоминании 2008 года президент поморщился, как от зубной боли, а Одинцов, выдержав паузу, продолжил: – Вот он же 2 ноября 1990 года, и он же – 25 июня 1940 года, точнее, это не сам аэродром, а то самое место, на котором он будет впоследствии построен…

Президент задумчиво перебирал фотографии, пытаясь привести в порядок свои мысли. В словах полковника Одинцова он не усомнился ни на йоту. Ложь со стороны таких людей, как он, была исключена. Он был «свой», и этим все было сказано. Теперь следовало понять, что же следует делать дальше. Ведь на что-то именно такое, в принципе, он и рассчитывал, когда открыл этому профессору Зайцеву финансирование и приставил к нему Одинцова. На что именно? – На то, что машина профессора позволит ему задним числом исправить некоторые собственные ошибки?

Получается – нет, не позволит. В июне 2008 поздно было что-либо исправлять – поезд уже ушел.

Эх, если бы он тогда был такой умный, как сейчас. Если бы это был июнь предыдущего года, тогда он, получив подсказку, смог бы переиграть с преемником, выбрать другого человека, или, поменяв конституцию, самому пойти на третий срок. Но чего нет, того нет. И одно фото оказалось аккуратно отложенным в сторону за ненадобностью. Там нечего менять, да и изменить уже ничего не возможно.

Третье фото. Поздняя осень 1990 года. Здесь все красиво, но этой красоте осталось быть всего несколько месяцев. Уже год, как выведены в чистое поле советские войска из Европы, а миллиард марок немецкой компенсации, предназначенной для строительства военных городков, растворился, словно этих денег никогда и не существовало в природе. Президент помнил, что как раз в ноябре началась павловская денежная реформа, замораживание, а по сути – конфискация вкладов населения, что стало началом конца СССР.

Выиграли тогда только те, кто держал свои средства в еще запрещенной иностранной валюте. А вот это стало началом безумных 90-х. А еще страна тогда, как ребенок свинкой, болела жаждой свободы и демократии. У него нет лекарства от этой болезни, особенно если учесть, что во главе страны в это время стояли или трусы и дураки, или же откровенные предатели, которые чуть позже и разорвали ее на множество кусков. Нет, тут тоже поздно что-то спасать. Десятью годами ранее он бы знал, что ему делать, а сейчас… И третья фотография отправилась вслед за второй.

Осталось последнее фото. Президент задумался. Май 1940 года… СССР, еще не тронутый страшной войной, и в кремлевском кабинете сидит товарищ Сталин, великий и ужасный. Страшно даже помыслить, но именно там он и его товарищи могут сделать многое, очень многое. Если, конечно, удастся договориться с самим товарищем Сталиным… Про лучшего вождя всех времен и народов пишут и говорят много разных ужасов, в которые, конечно, можно было бы поверить, если бы те же самые люди про него самого не рассказывали примерно то же самое, что и про покойного Иосифа Виссарионовича.

Насколько Владимир Владимирович знал лично себя, все россказни демократической прессы о «кровавой гебне» и «ужасном тиране» Владимире Путине были, есть и будут самой откровеннейшей ложью. А это значит, что единожды совравшие хранители общечеловеческих ценностей соврут еще не один раз, и нет им доверия. Доверять в таком деле он может только себе, своим суждениям и ощущениям, человека, мотающего уже семнадцатый год «срока» на самой вершине власти. Скоро будет побит рекорд незабвенного Леонида Ильича, дольше него, Путина, Россией руководили только товарищ Сталин да еще некоторые цари.

Президент вздохнул. Сказать честно, как для него самого, так и для многих и многих других Сталин был, есть и будет эталоном того, как надо управлять государством. Ликвидация неграмотности, коллективизация, индустриализация, Великая Победа, Ракетный и Атомный проекты. Это все его наследство, которое потомки прожирают и все никак не могут прожрать.

Хотя и на солнце есть пятна – свидетельством чему может служить «ежовщина», да то самое 22 июня, и «товарищ» Хрущев, которого Сталин проморгал за личиной «клоуна», чем и дал впоследствии шанс «жопе с ушами» вскарабкаться на опустевшее место великого вождя.

Президент еще раз посмотрел на лежащее перед ним фото. Нет, если он не решится, и не сделает ЭТО, то будет навеки проклят. Двадцать шесть или пятьдесят миллионов погибших, бог весть сколько нерожденных не простят ему этого. В конце концов, когда в конце 1999-го он уселся на скамью «галерного гребца», ему было куда тяжелее. Потом были победы, но были и досадные ошибки, исправлять которые приходилось позже, и которые стоили стране потерянного темпа. Не один лишь Хрущев сумел прикинуться послушным и всем удобным и нужным недоумком. Нет, решение принято, и будет выполнено, чего бы ему это ни стоило.

Только к подготовке операции надо подойти предельно серьезно. Главное – сохранить тайну этого изобретения. Если никто ничего не узнал о нем до сих пор, то такое положение вещей должно сохраняться и дальше. Ни один посторонний человек до самого последнего момента не должен даже заподозрить, что происходит нечто экстраординарное.

Поэтому круг посвященных должен быть ограничен, и включать в него можно только самых преданных соратников-единомышленников и непосредственных исполнителей. Иванов, Шойгу, Рогозин, Козак, тот же Одинцов. Войну с Германией можно возложить на плечи генерала Шаманова. Старый конь борозды не испортит и еще способен затмить славу Жукова, поставив в позу пьющего оленя самую сильную за все время существования человечества армию объединенной Европы…