Вертер потянул меня на улицу, там он немного отдышался. Публика толпой валила в паб.

– Что-то случилось, – объяснил он. – Уже несколько часов вовсю ходят самые разные слухи. Видимо, в нашем мире какая-то беда.

– В «Оливере Твисте»? – Мое сердце забилось сильнее. – Там запутался сюжет?

– Что? Нет, нет. – Вертер большим и указательным пальцами потер переносицу. – Судя по всему, из «Тысячи и одной ночи» украли золото. Еще говорят, сегодня утром Алиса проворонила Белого Кролика и потому не нашла путь в Страну чудес. Точнее не знаю, последние часы я был занят…

– Выпивкой?

Я взяла Вертера под руку, чтоб не упал – его заметно качало.

– Размышлениями, – поправил меня Вертер. – Все на ушах стоят, такого еще не бывало. За все годы Алиса ни разу не упускала Белого Кролика? Такого попросту не должно быть. Вот ведь стыдится теперь, наверное.

– Значит ли это, что крошечное изменение в сюжете вызывает цепную реакцию?

Раз уж все книги как-то связаны, может, в этом виновата обычная упаковка жвачки в приюте для бедняков?

– Больше похоже на серьезное, намеренное вмешательство в сюжеты, – сказал Вертер, вдруг сильно побледнев. Он прислонился к рыночной палатке и прикрыл глаза.

– Давайте я принесу вам немного воды, – предложила я.

Вертер покачал головой. Достал кружевной платочек, приложил ко рту и к носу.

– Нет, спасибо, – сказал он. – Но… может быть, я лучше завтра… – он тяжело дышал, – все вам покажу? Простите меня великодушно…

Его вырвало в ящик со свежими восклицательными знаками. Мне стало неприятно, и я решила, что пора домой.

Днем над островом засияло солнце – видимо, для разнообразия и ради напоминания о том, что сейчас июль. Алекса воспользовалась хорошей погодой и опять отправилась на прогулку, меня тоже потянуло на улицу. Я долго листала «Оливера Твиста», пытаясь отыскать изменения в сюжете, но безрезультатно: наверное, Оливер просто попросил добавки на следующий день. Тогда я собрала свои рисовальные принадлежности. Много привезти мне не удалось, я предпочла книги акриловым краскам. Те остались дома, как и кисти, мольберт, холсты, которые все равно не влезли бы в чемодан. Но мне все-таки удалось запихнуть туда блокнот для рисования и разноцветные карандаши. Вооружившись всем этим, я направилась через болото к утесу Шекспира. Скалы показались мне при взгляде сверху такими же крутыми, как и в первый день, даже еще более высокими и опасными.

Устроившись на валуне, я принялась рисовать заросший край обрыва и море вдалеке. Волны, сегодня цвета голубиного крыла, спокойно перекатывались у берегов под свой извечный аккомпанемент. Ветер потеплел за последние два дня. Он с силой трепал мои волосы, но в свитере я не мерзла. Пахло солью и… свободой, на моих руках танцевали солнечные зайчики. Быстрыми штрихами я набросала движение волн и узоры облаков, отражавшихся на поверхности моря. Я уже жалела, что оставила краски в Германии. Панорамы красивее этой я не видела никогда.

Казалось, я очутилась на краю света. Здесь нет ни сотовой связи, ни Интернета, и неважно, выложил ли кто-то что-нибудь в сеть. Йолина отсюда далеко. Единственное, что имеет значение, – дымчатая синева неба, которое распростерлось над островом и на горизонте соединяется с морем. Никогда еще я не ощущала, что вокруг меня столько свободного пространства – места, чтобы дышать, и места, чтобы думать. Места для любопытной ветки вереска, свесившейся с утеса, чтобы заглянуть в морскую глубину.

Я рисовала крошечные цветки вереска, как вдруг на бумагу упала чья-то тень.

– Красиво, – раздался голос у меня за спиной.

Я сжала карандаш, чтобы сохранить магию этого мгновения. Затем выдохнула и обернулась:

– Привет!

Передо мной стоял Уилл. Он кивнул в сторону блокнота, лежащего у меня на коленях:

– Не знал, что ты рисуешь.

Я подняла брови:

– Что ж тут удивительного? Ты вообще ничего обо мне не знаешь.

Прозвучало это грубее, чем я хотела.

– Ну да, – согласился Уилл. – И все-таки я уже знаю, как тебя зовут. Еще знаю, что ты, наверное, талантливая странница: впервые побывав в мире книг, ты дошла до конца романа.

– Угу. – Я кивнула и снова склонилась над рисунком. – Но в целом это не так уж много.

– Согласен, – улыбнулся Уилл.

Ветер спутал мои волосы, когда я потянулась за мягким карандашом, чтобы оттенить волны.

Уилл стоял рядом, рассматривая мой рисунок и наблюдая, как я заштриховываю небо. Наконец откашлялся и заговорил:

– Значит, хочешь, чтобы все осталось по-прежнему. Понимаю. – Он наклонился ко мне. – Тогда я сейчас оставлю тебя в покое и уйду, хорошо?

Я промолчала. Уилл прав, все это время я старалась не говорить лишних слов, а на уроках почти не смотрела на него и Бетси. Дело ведь не в том, что я не хочу обрести новых друзей. Я просто стала осторожной. Даже чересчур.

Впрочем, новые одноклассники тоже не организовали мне теплую встречу. Особенно Уилл, он большую часть времени витал мыслями где-то далеко.

Сейчас моих колебаний ему оказалось достаточно, и он повернулся, чтобы уйти. На ногах у него потертые кожаные сапоги. Всклокоченные вьющиеся волосы как будто летят за ним по ветру. Вдруг я поняла, где уже видела эти развевающиеся кудри.

– Это ведь ты позавчера ночью стоял здесь наверху? – спросила я, когда юноша уже почти дошел до тропинки, ведущей к болоту.

Уилл остановился:

– Да.

– Зачем ты вышел на улицу в такую грозу? И что за огромная собака была с тобой?

Уилл вернулся, сел на камень рядом со мной:

– Я искал кое-кого… Одного… друга. Это его собака.

– Нашел?

– Нет, к сожалению. – Юноша подпер голову рукой. – Я весь остров прочесал. Но его нигде нет.

– Уехал?

– Можно и так сказать.

Мы посмотрели на море.

– Будешь рисовать дальше? – поинтересовался Уилл.

Осталось совсем чуть-чуть, и рисунок готов. Но я положила блокнот и карандаши в траву, искоса взглянув на Уилла. На носу горбинка, словно его когда-то сломали, а черты лица слишком резкие, потому и небезупречные. Зато синие глаза такие же ясные, как небо над Штормсеем. Небесные глаза.

– Узнал уже что-нибудь? О том, почему твоя книга вдруг стала тоньше? – спросила я.

– Узнал, – ответил Уилл и он продолжил шепотом: – Это потому, что в ней больше нет Шерлока Холмса.

– Ох, – вырвалось у меня. – Может, он в другой книге? Есть же целая серия романов о Шерлоке Холмсе.

– Да, но никто из других Шерлоков его не видел, – вздохнул Уилл.

– Я вот сегодня слышала, будто кто-то украл золото и потому в «Алисе в Стране чудес» что-то пошло не так.

– Шерлок – мой лучший друг. – Уилл, кажется, прослушал то, что я сказала. – С того времени, как мне исполнилось пять лет. Он придумывал для меня загадочные дела, а я помогал ему, не вмешиваясь в сюжет. Можно сказать, Шерлок вырастил меня.

– И сейчас ты ищешь его на Штормсее?

Уилл молчал.

Меня пугало, что настоящий и книжный миры способны вдруг пересечься.

– А что ему делать во внешнем мире? – продолжала я расспросы.

Уилл запрокинул голову и зажмурился от солнца. Тени от его длинных ресниц напоминали темные полумесяцы. Он хотел казаться беззаботным, а не получалось. Я заметила, как юноша сжал губы, а рукой вцепился в пучок травы.

– Так ты привел его сюда? – догадалась я.

– Это запрещено, – пробурчал Уилл.

– Но ты привел?

– Эми, это запрещается. Глен же утром подробно объяснял.

– Я дала Оливеру Твисту жвачку и печенье.

Уилл моргнул:

– Правда?

Он просиял улыбкой. Оценивающе взглянул на меня, словно прикидывая, можно ли мне доверять.

– Эми Леннокс, – пробормотал он. – Наши семьи не очень-то друг друга любят, знаешь?

Я вспомнила о комментариях Бетси:

– Уже заметила.

Он улыбнулся, и на его правой щеке появилась ямочка.

– Ладно, пойду искать друга в деревне и на пляже. – Уилл поднялся. – Может, это проверочное задание от Холмса, и мне нужно просто найти подсказку. Или он выпивает в пабе. Хочешь со мной?