Я закрыла глаза и проникла глубже, преследовала яд, пытаясь обогнать его. Тали вернула руку на мою руку, покалывание вернулось.

Она сжала мою руку.

— Слишком, — прошептала она.

Одежда зашуршала, кто-то сел рядом со мной. Теплые руки обхватили мое предплечье. Соэк.

— Айлин, нужен другой щиток, — сказал он.

— Я принесу.

Я ждала, что Ипстан будет возражать, но он молчал. Целители в углу шептались, их голоса становились громче, словно они подошли посмотреть.

Я тянула, боль постоянно лилась в меня. Соэк и Тали забирали ее так же быстро. Я молилась, пока исцеляла, все слова мамы и бабушки о яде звенели в ушах. Его не исцелить, отравленного не спасти, это невозможно.

Но я уже делала невозможное.

Сэя позволит, и я сделаю это еще раз.

Мы исцеляли часами. Село солнце, Айлин принесла лампы и еду, но я не могла есть. Она прижала чашку к моим губам, я глотнула фруктовый сок, горло как раз пересохло. Три куска пинвиума были рядом с нами — два щитка и поножи. Вскоре потребуется четвертый.

Кионэ привел отца Данэлло, тот сел рядом, сжав челюсти, с тревожным взглядом, смотрел, как его сын борется за жизнь. Ипстан еще был там, другие — с ним, собрались, как мухи на падаль.

— Как долго она продержится?

— Думаете, она спасет его?

— А что будет, если кончится пинвиум?

Я не хотела думать об этом. Соэк и Тали могли исцелять, пока я вспыхивала броню, но мы изо всех сил старались опередить ущерб. Если я отойду, яд убьет Данэлло раньше, чем я смогу вернуться.

— Вы тоже можете помочь, — сказала Айлин оставшемуся Целителю за полночь. Он не ответил, но быстро ушел, все проводили его недовольными взглядами.

Рядом с нами собралась целая броня из пинвиума. Тали дрожала, но я не знала, из-за брони или усталости.

Ипстан ушел. Прибыли другие. Некоторые принесли свечи и пели молитвы. Саама немного посидела с нами, ей помогали две девушки, которые передавали до этого ее послания. Поток людей был постоянным, как поток боли.

Я словно снова оказалась в оружии герцога. Кожа жарилась изнутри, горло пересохло. Я не чувствовала руки, но покалывание накрывало меня снова и снова.

Данэлло стонал, для него исцеление тоже было болезненным. Некоторые органы рвались, и их приходилось снова и снова восстанавливать.

Часы на башне пробили три, колокола будто говорили: «Дай. Ему. Умереть».

— Может, нам стоит… если ему так больно, — сказал его отец, с трудом выдавливая слова, — может, пора остановиться.

— Нет, — я не позволю ему умереть. Я отказывалась терять еще одного друга.

— Ниа, он страдает. Нельзя так продолжать.

Горячие слезы катились по моим щекам.

— Я не сдамся.

«Данэлло, останься со мной. Ты обещал».

Солнце озарило склад, желтый свет проникал в окна наверху ножами. Я прищурилась и отвернулась. Почти две полные брони пинвиума лежали рядом с нами, последние куски были в руках Тали и Соэка.

Пот промочил мою одежду, вещи всех нас. Данэлло лежал в луже пота. Было больно дышать. Я дрожала от выдохов. Я следовала за ядом раз за разом.

Легкие, которые я исцеляла, все еще были целыми. Я пошла дальше. Сердце и мышцы были восстановлены. Яд угасал, худшее было вокруг печени Данэлло.

— Ему… становится… лучше, — прохрипела я.

Отец Данэлло всхлипнул с облегчением.

Я исцеляла, но ущерб не возвращался.

К середине утра яд был весь в его печени, пытался остаться, вредить, но тело Данэлло побеждало. Я потянула боль, тупую, уже не сверкающую. Она слабой ужалила меня, словно признавала поражение.

Я держала Данэлло руками, искала, проверяла, что все получилось.

— Мы это сделали, — он будет в порядке.

Данэлло открыл глаза и хрипло вдохнул. Он все еще был слишком слабым, чтобы говорить, но он был жив. Жив!

Я обняла его так крепко, как позволяли дрожащие руки. Тали с тяжким вздохом рухнула на пол и закрыла глаза. Соэк тоже был готов упасть. Айлин плакала, сжав ладони, а остальные радовались.

— Спасибо, Ниа, — сказал отец Данэлло, сжав мою ладонь руками. — Я не знаю, как… я не смогу отплатить. Если тебе что-то потребуется, сразу скажи. Что угодно.

Я кивнула, но у меня было то, что мне было нужно. Я не потеряла Данэлло.

— Его можно переместить? — его отец провел рукой по волосам, напоминая сына. — У меня есть неподалеку комната, он может там отдохнуть.

— Да. Он какое-то время не сможет ходить, но…

— Ничего страшного, — он легко подхватил его, словно он был Джованом или Бахари. Отец Данэлло был сильнее, чем выглядел.

— Тебе самой нужно отдохнуть, — сказала Айлин. — Всем вам. Я найду вам комнаты, — она пошла за отцом Данэлло к двери.

Головы повернулись, взгляды проводили их, а потом переместись на меня. Многие свечи растаяли, но часть еще трепетала.

— Она спасла его, не видите?

— Она словно вернула его из мертвых.

— Мы не проиграем, если она будет бороться с нами.

Я вздохнула. Это было не так. То, что я сделала, не остановит огненные камни герцога. Но, как говорила бабушка, побег от беды только утомит ко времени, когда проблема настигнет. Может, мы как-то могли помочь…

— Ниа! — Айлин вырвалась из толпы. Она не была испугана, только растеряна. — Тебе лучше это видеть.

Я взглянула на Тали, спящую на полу.

— Я пригляжу за ней, — сказал Соэк. — Все равно нет сил идти.

— Спасибо.

Айлин помогла мне встать, и мы пошли к двери, ноги дрожали. Толпа расступилась, улыбаясь мне и кивая.

Айлин открыла дверь. У склада стояло еще больше людей, они были на улицах. Сотни людей. У них горели свечи, пахло жимолостью. Венки из жимолости лежали на полу перед зданием, как подношение святой.

Я вышла на свет. Толпа завопила и захлопала.

— Только посмотри на них, — сказала Айлин.

— Что они хотят? — хорошо, что они не обзывали меня, не пытались убить, но такое внимание тоже пугало. Я жила на улицах достаточно долго, чтобы знать это.

Зазвенели колокола. Резкий звон, такой же, как прошлым утром.

Атака.

— Больше Бессмертных? — спросила Айлин, толпа обернулась, шептала друг другу, но не бежала.

— Они пришлют больше, если двое не вернулись? — сказала я.

Кто-то закричал на краю толпы. Шепот стал нервным, люди на краю побежали.

— Плохо дело.

Крики стали громче. Кионэ бежал сквозь толпу.

— На нас напали! — сказал он, когда мы уже могли его слышать. — Синие напали!

Айлин впилась в мою руку.

— Ниа! — Кионэ подбежал ко мне. — Несколько сотен солдат пересекло мост к ремесленному уголку. Генерал Ипстан направляет защиту, но мы не ожидали так много… Мы не готовы!

Святые! Столько людей.

— А ловушка? — Айлин побледнела. — Я думала, герцог хотел согнать нас в одном месте и сжечь.

Кионэ пожал плечами.

— Так было до появления Нии. Может, они передумали из-за нее, — он повернулся ко мне. — Что ты будешь делать?

— Я? Как я остановлю армию?

— Пинвиум, — сказала Айлин, глаза сияли. И в них было немного страха. — У тебя же два набора брони, которую нужно опустошить, верно?

Желудок сжался. Надеть броню Бессмертной? Но в ней было много боли. Может, этого хватит, чтобы сбить тех солдат, пока они не убили всех на острове.

— Верно.

Мы побежали внутрь. Зеваки покинули склад, но другие теперь забирали оружие из ящиков и броню из шкафов. Соэк оттащил Тали в угол, они смотрели на суету в смятении. Она его послушалась. Я быстро помолилась с благодарностью, но не было времени радоваться.

— Что происходит?

— На нас напали, — сказал Кионэ и описал, как к нам идут солдаты.

Я искала броню из пинвиума на полу. Она была там, где мы ее оставили.

— Айлин, отведешь Тали наверх? — я смотрела на броню. Я не знала, как она отреагирует на меня в этом.

— Хорошо, — она улыбнулась Тали и протянула руку. — Тали, идем со мной, ладно?

Она без слов взяла Айлин за руку, и мое сердце снова встрепенулось. Может, она восстанавливалась. Если ей не давать убивать.