- Ты не поверишь, меня пригласил дядя, он профессор по магофилософии, - улыбается Шейн. - Я не буду называть университет, это тебе ничего не скажет.

“Ты не поймешь этого”. “Ты слишком подвержена эмоциям, ты все видишь под узким углом”. “Ты еще слишком подросток”. Ана чувствует, как к щекам приливает краска. Реальность по-прежнему готова разбиться на сотни осколков. Ей снова четырнадцать. Нет-нет-нет. Этот день не для траура. Этот день не для того, чтобы… Она сильнее своих воспоминаний. Она это победила.

- Хорошо, - как можно равнодушнее пожимает Ана плечами, - тем более что я тоже не особо понимаю, что здесь происходит.

- Приятно найти понимающего тебя человека. Ты ведь уже закончила Алфею, не так ли? - в его голосе - те же самые интонации. Словно допрос. На который она, подобострастно смотря на него, должна была отвечать. Но нет. Теперь ей девятнадцать. Она дипломированная фея-хранительница. Она сражалась вместе с бессмертной трансформацией.

- Да, я учусь в ЮУМИКМ. Первый курс.

- Хороший выбор. Ты поумнела, Ана, - бархатным голосом сообщает Шейн.

Ана же сглатывает. Раньше она бы расплылась в улыбке от этих слов - таких редких одобрений и комлиментов в ее адрес. Шейн оценил ее по достоинству, Шейн сказал, что она молодец. Ну разве может быть что-нибудь лучше в этой жизни?

- Надеюсь. А ты чем занимаешься? - выходит более глухо, чем планировалось. Плохо. Судя по глазам Шейна, он уже начинает догадываться. Ана вся сжимается.

- Да так, всем потихоньку. Потанцуешь со мной? - это - вызов. Это - проверка. Если она откажется, он все поймет. Поймет, что ей не все равно. Даже спустя столько лет. И снова улыбнется. Снисходительно, пренебрежительно. Но не как Камилла, у которой это выходит более чем дружелюбно. Это будет презрение, равнодушный лед, который острыми лезвиями полосует душу Аны. Почти полгода его взгляд был мерой ее жизни.

- Конечно, без вопросов, - она показывает ему, что прошлое осталось в прошлом. Тогда он сделал выбор за них двоих, отрезав ее от себя и продолжая жить, как ни в чем не бывало, пока она медленно сходила с ума. Пока ее душила боль, терзали слезы и истерики, он улыбался, ходя по школе, все время мелькая перед глазами, всем своим видом показывая, что уж он-то справился. Он нашел в себе силы порвать отношения, которые завели их обоих в тупик. “Все люди когда-то совершают ошибки, - сказал он ей тогда. - Я терпел долго. Но больше не могу”. Это стало началом ее конца.

Шейн кладет руки ей на талию, и Ана вздрагивает, потому что его прикосновения, они неприятны, они вызывают все эти чертовы воспоминания, они снова воскрешают давно позабытые… Нет-нет-нет!

Она победила, победила, победила!

Они с Шейном чинно кружатся по залу, где играет медленная мелодия, тот, не отрываясь, смотрит ей в глаза, и где-то на середине танца Ане становится ясно, что сколько бы она не возводила барьеров, сколько бы не старалась держать себя в руках, все напрасно. Постепенно в его взгляде проскальзывает ледяная усмешка. Легкое покачивание головой. “Даже спустя столько времени”.

Ана чертовски напряжена. Музыка эхом отдается в ее ушах, но она почти не различает мелодии. Тело движется по инерции, но с каждой секундой шаги становятся все тяжелее. Она существенно слабеет. Зато, кажется, все сильнее становится Шейн. Он уже неприкрыто изучает ее. Пробует на вкус. Пытается пробиться сквозь все ее щиты, сломать ее панцирь, который она нарастила вокруг своей души. Ана, задерживая дыхание, смотрит ему в глаза.

Он был ее первой любовью. В четырнадцать лет активная, бойкая, любящая жизнь девочка впервые влюбилась, обратив внимание на одного из самых популярных парней в школе. Ее трясло от него, он заполнял собой все, что только было в его жизни, все стало крутиться вокруг него. О нет, Ана не была одной такой единственной, нет. Вокруг него вилось множество красивых школьниц, множество девушек красивее, умнее, талантливее, веселее и зажигательнее ее окружали Шейна, но он удивил всех, выбрав ее. Тогда Ане казалось, что лучше этого быть не может.

Она изо всех сил старалась показать, что достойна его. А Шейн этого и ждал. Ежедневно Ана доказывала ему, что способна тягаться со всеми его поклонницами. Что достойна появляться вместе с ним на людях и находиться в обществе его друзей. Она правда старалась, изо всех сил, но Шейну было всего мало. Он все время находил какой-то недостаток в ней. Все время знал, на что указать. Всегда подмечал ошибки в ее поведении, мыслях, одежде. Он требовал, чтобы она исправлялась. И Ана послушно поступала так, как он скажет, веря в то, что он делает так из лучших побуждений.

Она была одержима им. Во всех смыслах. Почти в рот заглядывала. Каждая минута - это доказать ему, что она может быть рядом с ним. Она должна была отвоевывать свое право быть рядом с ним, потому что он все время подчеркивал: он может уйти в любой момент, а этого Ана боялась больше всего. Во время их ссор, которых случалось немало, она вся тряслась от страха, бегая за ним, умоляя простить ее, и в ее сердце поселялось невероятное облегчение, когда Шейн все-таки, хорошенько подумав, сообщал, что теперь все хорошо. И тогда ее душа пела, хотя вместе с тем ее грыз противный такой червячок.

Спустя полгода Шейн заставил ее сомневаться почти во всем, делать все с оглядкой на его реакцию. Ана потеряла уверенность почти во всем, ее самооценка медленно ползла вниз, она просто не верила, как такой парень, как Шейн, все еще находился рядом с ней, такой, такой… Недостойной, глупой, маленькой. И больше всего Ана боялась, что однажды он поймет это окончательно. И уйдет. И в один прекрасный момент это и произошло. В тот день между ними состоялся прощальный разговор, тогда на лице у Шейна было написано много недовольства, а голос так и сочился холодом и ядом. В тот день Ана окончательно поняла, что она ничего не стоит. Как человек, как личность и как девушка. В тот день они расстались.

Одержимая девочка, с болезненной любовью-чувствами, которой подарили чудеснейшую сказку, не без горьких приправ, конечно, но несколько месяцев выстраданного счастья, они закончились. Шейн словно вычеркнул ее из своей жизни, а Ана ходила чуть ли не овощем. Потом постепенно начало приходить понимание неправильности этой ситуации, Ана буквально вдалбливала в себя, сверля спину Шейну мрачным взглядом, что она не виновата. Что это он гад, козел и ублюдок. Непогрешимый образ рушился на глазах. Со временем она смогла понять, что все в ней вовсе не так плохо. Со временем она вытащила со дна свою почти уничтоженную в край самооценку. Научилась снова существовать без постоянного страха того, что ее действия раскритикуют. Или неодобрительно покачают головой на ее рассказ. Ей потребовалась очень много времени.

В итоге она смогла это пережить. Переломить. Нарастить шикарнейший панцирь. Уничтожить все это раз и навсегда. Попрощаться с прежними чувствами. Снова полюбить жизнь. Себя. И опять стать самой собой. Шейн остался лишь шрамом на сердце. Но после него она долго не рисковала заводить отношения, чтобы не наступить на те же грабли. Только с Блейном ей повезло.

Она правда думала, что справилась, что победила. С каждой секундой Шейн все больше показывает, что это не так.

- Ана. Ты снова не держишь себя в руках? - его голос полон противнейшей любезности.

Прожигающим взглядом Ана сверлит его.