Там фея просто не может сдерживаться, она без сил оседает на пол, закрывая лицо руками, но с удивлением понимает, что точно так же рядом на колени опускается Велигд и осторожно сжимает ее запястья.

- Анастейша, - он всматривается в фею, - что случилось?

- Я… - в голове отчаянно стучит пульс, Ана по-прежнему боится смотреть в лицо Велигду, хотя внутри на самом деле она счастлива. Глупо, совершенно странно и непривычно для самой себя, но счастлива. И в то же время опустошена. И напугана. Хорошо, что Велигд этого не видит, но в этот момент он очень аккуратно убирает ладони с ее лица. - Со мной такое впервые, - Ана чувствует, что эти слова - спасительный жилет. Это ведь тоже ее беспокоит, ну, может, не так сильно, но тоже. - Я никогда не расстраивалась из-за подобного, - ведь Шейна раньше же и не было, верно, - но сегодня меня задело мнение одного преподавателя по поводу моей работы. Я…

- Анастейша, - Велигд берет ее за подбородок и смотрит на нее очень долгим взглядом, от чего Ана цепенеет, потому что, Дракон, это пробирает до дрожи. - Вы столько раз выступали на моих занятиях. Вы столько раз со мной пререкались. Вы сиганули на эти чертовы Весы, пока все остальные замерли в нерешительности. Вы, в конце концов, ринулись против Фарагонды и всех этих магических существ, сражаясь бок о бок с трансформацией и первокурсницей. И вы прямо там, в разгар этого всего научили Лиссу конвергенции, у вас ни разу не дрогнуло лицо, хотя именно там вы столько раз могли погибнуть.

- Откуда вы… - бормочет Ана, зачарованно смотря на него.

- А вы думаете, на кого я смотрел все это время? - фея замирает. - Уж извините, но волновался я только за одного человека. И вот после всего этого я не поверю, что вы так расстроились из-за такой мелочи. Для вас - именно мелочи. Должно быть что-то еще, что и выбило вас из колеи, поэтому вы так отрегиаровали на то, о чем мне рассказали. Мне сейчас важнее первопричина. Анастейша. Что случилось?

И тут она не выдерживает. Уткнуться в плечо Велигда и разрыдаться - это так странно, но Ана с ужасом понимает, что именно это и происходит: по ее щекам быстро катятся слезы, а сама она больше не может сдерживаться. Все это напряжение, весь этот чертов день, Шейн, межпланетник с его замечаниями, все это выливается в то, что она плачет: очень громко, навзрыд, а Велигд лишь крепко обнимает ее, и от этого становится почему-то еще больнее. И Ана рыдает еще сильнее. Ей срочно, срочно нужно было выплакаться. Ана выплескивает всю себя без остатка, ей страшно говорить обо всем этом, но ей очень, очень нужен Велигд вот прямо сейчас, она чувствует, как он слегка гладит ее по волосам, и это очень больно, потому что сейчас Ана предстает перед ним во всей своей слабости, такой, какой ее никто не видел уже очень давно, и еще более ей стыдно быть такой перед Велигдом, но он просто позволяет ей выплакаться, по-прежнему не отпуская от себя. И Ана льнет к нему, потому что отчаянно ищет защиты, а Велигд, будто чувствуя это, лишь сильнее обнимает ее, когда ей кажется, что он ослабил хватку.

Наконец ее отпускает, волна, накрывшая ее с головой, отступила так же резко, как и пришла. Ана понимает, как же это глупо, наверное, выглядит, она, сидящая на полу, и потому она чуть поднимается, усаживаясь на кровать, а Велигд точно так же опускается рядом с ней, внимательно глядя на нее.

- Шейн, - срывается с губ такое уже ненавистное имя, и Ана смотрит на слегка нахмурившийся взгляд Велигда. И внутри все разбивается. Все. Дальше продолжать смысла нет. Ана чувствует, как у нее снова начинает щипать глаза. И откуда бы там вновь взяться слезам после такого водопада? Видя, что ее сейчас снова накроет, Велигд вздыхает и задает вопрос, от чего внутри у Аны все сжимается.

- Анастейша, чего вы боитесь?

Она смотрит на него, не совсем понимая, что он имеет в виду. Велигд чуть молчит, а затем спрашивает.

- Вы снова встречались с ним? - Ана уныло кивает. - Так чего вы боитесь? Анастейша, - он качает головой, видя, что фея вся сжимается. - То, что вас снова и снова накрывает, не есть нормально. Я нисколько не отрицаю того факта, что именно Шейн приводит вас в такое состояние, но если бы вы все уже давно забыли или чего-то не боялись, он не смог бы вас так легко вывести из состояния равновесия. Так чего вы боитесь? Простите, но сейчас я прошу вас ответить вслух. Честно. И глядя мне в глаза.

С большим трудом Ана заставляет себя смотреть на Велигда. С большим трудом ныряет все глубже в себя, вновь и вновь проживая то, что душило ее тогда и душит теперь. Ну разумеется, она знает ответ на его вопрос. Вот только признаться в этом себе - значит… Признаться в собственной слабости, признаться, что она не победила. Ана вновь закрывает лицо руками, пытаясь таким образом отградиться от мира.

- Анастейша, - она чувствует, что Велигд снова сжимает ее запястья и снова убирает ладони от ее лица. Она пытается дернуться, но он держит крепко, не давая ей спрятаться или убежать, - смотрите на меня.

- Я боюсь, что это повторится, - Ана глядит на Велигда, а слезы жгут уголки ее глаз, - я боюсь, что это повторится. Я столько сил… - как же ей сейчас хочется сжать себя руками. - Потратила на то, чтобы восстановиться. Я столько убеждала себя, что это не я такое ничтожество, я столько времени потратила на то, чтобы снова стать собой… Я больше всего снова боюсь оказаться в таком же состоянии. Что мне не повезет, что я влюблюсь в очередного такого подонка, который будет вертеть мной, как хочет, а я побегу за ним, потому что слишком сильно его люблю. А потом он меня бросит, и этот ад начнется опять, я не хочу повторения этой ситуации. А оно повторяется. Вернее, приходит из прошлого. Снова… То, что я боялась. Я больше всего…

- Я никогда с вами так не поступлю, - прерывает ее Велигд, и Ана тут же замолкает, слушая его необычайно мягкий и вкрадчивый голос, - я понимаю, что вам сложно сделать какие-то выводы обо мне или даже просто поверить, ведь прошло так мало времени, но… Я правда с вами так не поступлю. Анастейша, вы мне очень дороги. И… - тут он прерывается, видя, что Ана снова вот-вот расплачется, и аккуратно отпускает ее руки. - Вас еще что-то гложет? Лучше будет, если вы скажете.

И тут Ану прорывает. Все слова, которые она так боялась сказать, легко слетают с ее губ, и фея музыки вываливает на Велигда все то, что она так боялась ему сказать.

- Я боюсь, что вам надоест, - ну вот, слезы снова катятся по ее щекам, - что вы все-таки подумаете, что ни черта это не манипуляции, а просто меня накрыли старые чувства, решите, что я с вами играюсь и просто пытаюсь найти в вас замену. Мы встречаемся второй раз, и второй раз я рыдаю из-за него. Я догадываюсь, что вы обо всем этом думаете, - ее щеки горят, - и я с ужасом жду момента, когда вы скажете, что все, пора заканчивать этот цирк. И все.

Она опускает голову. В ответ на это у Велигда лишь удивленно приподнимаются брови, а затем, видя, что Ана снова становится вялой и никакой, он притягивает ее к себе и произносит, несмотря на ее громкие рыдания:

- Анастейша. Я не для того, - он подавляет легкую усмешку, - ждал все эти месяцы, чтобы вот так быстро все это закончить. Я не брошу вас, - Ане кажется, что эти слова она может слушать вечность. - Я не брошу вас, - повторяет он, чувствуя, что ей это нужно. - Хотя бы потому, что вы мне нужны. Знаете, это было очень странно - сначала представлять вас в своих фантазиях одной из многих, потом только вас, а потом понимать, что мне с вами хочется не только сексом заняться. Думаете, это вот так просто было, сдерживаться, когда вы были совсем рядом? Нет. Но мне… У меня есть определенные принципы, думаю, вы понимаете. Не спать со своими ученицами, а уж тем более не смешивать работу и личную жизнь. К тому же, вы были заняты, а я никогда и ни за что не стал бы мешать вашему счастью. Я надеялся, что когда вы уйдете, я забуду вас. Увы, не забыл. А потом вы снова пришли в Алфею, и… Анастейша, да вы хоть знаете, что я тогда испытывал, когда проснулся рядом с вами в одной постели? Когда вспомнил, что мы с вами переспали? Я просто пытался предугадать, пошлете вы меня или нет, - он слегка качает головой. - Вы мне нужны. И то, что вы чувствуете ко мне, я тоже знаю и вижу. С Шейном… Да, это проблема, честно сказать, я не рассчитывал, что все окажется настолько плохо, но ничего не поделать. Будем решать.