И ушел.

А недовольные люди разошлись, размахивая в воздухе палками, изливая свой гнев на невинных животных и растения на обочине дороги.

Посередине двора стояла, дрожа от страха и холода, голодная и избитая Нун, женщина, носящая в своем чреве сына, у которого не было отца.

Самек: столб, опора / Айин: плодоносящая

Разрушение буквы Самек:

1 — Иероглиф;

2 — Критское;

3 — Буква Самек со стелы царя Меша.

Разрушение буквы Айин:

1 — Иероглиф;

2 — Критское;

3 — Буква Айин со стелы царя Меша;

4 — Современное.

* * *

Когда Евфимий вошел в семинарию, Нафанаил Послушный в гневе подошел к Евфимию и спросил: «Зачем ты сделал это, Учитель души моей? Почему потворствовал греху?» А Евфимий со зловещей улыбкой ответил, и при этом у него на шее билась жилка, как на шее у ящерицы: «Я знаю, что делаю, и смысл моего деяния станет понятным, когда последуют другие события. Ни мне, ни тебе худо от этого деяния не будет, а принесет оно богатый урожай».

Я снова пошел к Прекрасному, который увел Нун с собой и положил ее на ложе свое, чтобы та отдохнула. И дал ей поесть хлеба и попить воды, а затем оставил ее и вышел со мной во двор. «Куда ты пойдешь?» — спросил я без языка, только губами, и он меня понял, потому что я уже говорил: мы лучше без языка понимаем друг друга, как лучше без священника между нами и Богом, с Создателем общаемся. А он посмотрел на меня и сказал: «Близится время, когда я уйду к Отцу моему, ибо должно исполниться слово пророка, а пока я здесь, слово не исполнится, поэтому я должен буду уйти от вас, чтобы потом вернуться, как предсказано, и забрать вас в дом Отца моего, ибо много у него места для беззаботной жизни».

Он понял, что я хотел спросить другое, и потому ответил притчей; но когда увидел, что я стою сломленный и бледный и не отхожу от него, добавил: «Я понял, воистину я понял, что и на этот раз пришел напрасно, потому что люди ослеплены не сиянием Вседержителя, но своим собственным, и они не хотят узнать меня, ибо слепы от своего сияния и моего света не видят; и власть в мире этом дороже им любви в другом; какая польза будет, если я исцелю властителей от болезни властвования? Я иду к своему палачу с просьбой сделать добро, чтобы спасти себя; а если он опять учинит, зло, то исполнит предсказанное, думая, что учиняет мне зло, а не добро; а я счастливый отойду в кущи Отца своего».

Я хотел, очень хотел тогда сказать ему, что отец Евфимий — слабая опора даже для самого себя, не говоря уже о других; что есть один лишь столп, который держит небо, землю, воду и все миры, и что других столпов, кроме этого, нет, потому что человек силен в слабости своей, а человек — соломинка; хотел еще ему сказать, что не дано человеку на человека опереться, потому что слаб он телом, а еще слабее душой, ибо в конце концов во зло превращает он веру в другого человека, но, к счастью, у меня нет языка, а не то согрешил бы, сказав так, потому что только вера хранит в нас жизнь и спасает от смерти. Тогда я почувствовал, что хорошо, что я выплюнул язык, чтобы больше не грешить им.

А он пошел к отцу Евфимию и попросил его позволить Нун остаться здесь, ибо она была в тягости, и грех был бы отпустить ее, чтобы она ушла с еще одним человеком в утробе. Отец Евфимий Притворный погладил его по голове и сказал: «Чадо мое, на это я должен спросить разрешение пресвитера Петра. Я все сделаю, чтобы было по-твоему, и обещаю: завтра я пойду к нему и смиренно попрошу его, ибо душа нам дана лишь для благих дел; иди с миром, и пусть женщина переночует здесь, а если это грех, то пусть Господь меня проклянет, а тебя благословит и сохранит».

А Прекрасный долго потом целовал ему руку и плакал слезами жаркими и крупными.

А вечером раскрылась утроба у женщины, открылась миру, и женщина начала рожать. Отец Варлаам и Прекрасный повернули ее лицом на восток и приняли у нее роды, и она родила сына.

И вот, ночь, предпоследняя ночь перед приездом отца Кирилла, а монастырь оглашается плачем нового человека; и Прекрасный держит его на своих длинных худых руках и смеется, радуясь, как будто сыну, зачатому от его семени, и отец Варлаам благословляет младенца, а Нун, усталая и счастливая, уже спит и видит во сне, что ее больше не бьют палками и не срамят, потому что она открылась миру и родила человека, а это не грех, ибо тем самым она умножила паству Господню на еще одну Душу.

Пе: копье / Шаде: трезубец

Разрушение буквы Пе:

1 — Иероглиф;

2 — Критское Пе;

3 — Буква со стелы царя Меша;

4 — Capitalis quadrata.

Разрушение буквы Шаде:

1 — Иероглиф;

2 — Критское Шаде;

3 — Буква со стелы царя Меша;

4 — Греческое классическое сигма;

5 — Современное.

* * *

А почему ты не искренен, отец Евфимий, пусть ты обманываешь других, но зачем обманываешь сам себя? Что кроется в твоей омраченной душе, что не дает тебе ни мира, ни покоя? И что же произошло с тобой в тот день, когда ты увидел рукописание Прекрасного? От чего нрав твой стал мягок, как хлопок, а ведь был тверд, как орех? Резок ты был вчера, а будешь ли покладист сегодня?

У отца Евфимия душа вышла через нос, вытекла горячей кровью. Души у него уже не было, ибо случилось все точно так, как все время говорил отец Варлаам, о чем трубил, как труба небесная: все, что будет, уже было, все уже случилось, ничто не ново.

Что происходит с тобой, отец Евфимий? Заглядываю я в тебя и вижу, что ты два копья точишь, одно для Сына, и одно для Отца, а если ты убьешь одного, то убьешь и другого. И я знаю, что тебе хочется воскричать, но не с кем тебе поделиться и рассказать, что поразило тебя — а увидел ты почерк Прекрасного и вспомнил почерк его отца, Иллариона Наблусского, ибо такое не забывается; тебе хочется плакать, хочется, чтобы тебя пожалели, да некому тебе об этом поведать, но я вижу и слышу, что зреет в душе твоей, вот что из твоих уст и из-под моей руки останется для тех, кто придет за нами:

X

1. Слушайте, что скажу сейчас я, яростный Евфимий, ибо это должно сказать,

2. как дню до́лжно умереть ночью, а лету осенью, а зиме весной, ибо пришло время.

3. Случится то, что уже было, и будет так, ибо так было, ибо я не творил добра в настоящем, чтобы было добро навеки.

4. Случится, ибо повторно пришло время, которое уже было, и вы поверите.

5. Ибо для грешника нет разницы между часами уходящими и приходящими, все одинаково.

6. Я однажды убил Прекрасного и теперь убью его снова;

7. и я узнал глаза его, ибо видел их ранее, и снова узнаю их.

8. Ибо он есть Господь Бог наш, которого я презрел, и я буду убивать его, пока я жив, и в этом мое наказание, а он будет умножаться, как трава, как животное, как человек.

9. А я убил его, ибо он лучше, красивее и умнее меня во всем; в работе, в любви, но не в ненависти.

10. Его слова были законом, а мои — неогороженным лугом, который чей угодно скот топчет, а более всего мой.

11. А моя история такова:

12. еще когда я был маленьким, я хотел властвовать, первым быть среди первых; стать гордостью рода своего, вести за собой людей и быть над ними господином, чтобы земля Божья и сладкие источники ее моими бы были.