Через некоторое время отец Варлаам уже твердо уверился, что дьявол подменил нам язык, чтобы скрыть азбуку, ибо тот, кто умело пользуется языком и словами, не думает о ней и даже ее забывает. Он приводил в пример Евфимия, который умел сочинять всякие слова, но он едва ли мог вспомнить последовательность букв в алфавите. И говорил, что послушные, но неумные люди поддались на уловку Сатаны и забыли азбуку непослушных, приняли язык, предназначенный только слепо послушным, ибо без послушного языка слова, исходящие из уст, совершенно непонятны. О боге же, о котором говорилось в азбучной повести, он знал только, что тот родился с головой быка, что у него был двуглавый топор, который одним лезвием отсекал прошлое, а другим — будущее, что он выкатывал дневное светило на небо и был убит теми, кто завидовал его силе; был убит хитростью и с невольной, вынужденной помощью женщины, но что вообще-то он умер добровольно, чтобы достичь спасения и воскреснуть, ибо убедился в злонравии людей.

Все это время, пока отец Варлаам занимался таким богословием, Прекрасный расписывал церковь. Однажды у него закончились краски, и ему пришлось уйти из монастыря. Он встал рано утром, оседлал монастырского осла и поехал к реке, чтобы поискать охряную землю.

Как только Прекрасный уехал, отец Варлаам, дай мне Господь силы поверить в его слова верой сильной и чистой, решил пойти к нему в комнату, чтобы узнать тайну, скрывавшуюся в ларце Прекрасного, ибо он верил, что внутри него в целости и сохранности сокрыта азбука для непослушных, оставленная там для лучших и будущих времен. Но перед ним в келью проник Евфимий, ибо быстрые скорее медленных постигают по всяким дорогам, а более всего — по запретным.

А повесть эта, рассказанная молчаливыми устами отца Евфимия и моей рукой записанная, звучит так:

V

1. А войдя в комнату Прекрасного, отец Евфимий вытащил сундучок из-под ложа и увидел, что он заперт на золотой засов.

2. А на засове замок старинный, каких сейчас не делают, с пятью зубцами, а ключа нет.

3. И вынул отец Евфимий связку ключей всяких и все их испробовал, но ни один не открыл замка, потом попробовал ключ с пятью зубцами, тот, что от семинарии, но и тот не подошел.

4. И тогда отец Евфимий в сердцах молвил: «Ключа к этому замку в нашем мире и нашем времени нет».

5. И тут вспомнил Евфимий о букве старого письма, которая означала именно «засов» и выглядела, как засов, вот так:

6. А называлась та буква «Зайин».

7. И пять звуков этого слова были пятью зубцами ключа.

8. И только он произнес: «Зайин», как засов поднялся сам, а замок щелкнул зубцами и открылся, как челюсть, и ларец отворился.

9. И увидел Евфимий в ковчежце яйцо белое, будто лебяжье; а дна в ковчежце не было.

10. Но человеческие души жадны до зрения и хотят видеть то, чего нет, ибо, узрев малое, хотят узреть еще многое.

11. А душа алчная жажду гасит слабостью своей, как решето водой полнит, и чем больше наполнишь, тем в ней меньше остается, лишь алчбы больше становится.

12. И вот Евфимий сказал себе: «Попробую я наклониться, чтобы увидеть дно, потому что у каждого сундука дно есть; может быть, там кроется нечто, что помогает Прекрасному. Может быть, там есть еще перья, как то, что я украл у Михаила!» И склонился над сундуком, да так, что упал в пустоту сундука, как будто упал в себя.

13. Ибо душа жадного есть сундук без дна.

14. Так Евфимий упал в ничто, а чтобы удержаться, ухватился за яйцо; но не удержался и падал так же недолго, как и долго.

15. И падал, пока не упал на крышу одной хижины в нижнем мире; а яйцо разбилось, и из него вылились желток и белок;

16. и из желтка сотворилось солнце, светило дневное, а из белка — луна, светило ночное, и осветили нижний мир.

17. И когда светло стало в нижнем мире, то увидел отец Евфимий, что перед хижиной сидят люди-лебеди, как будто люди-ангелы, мужчина и женщина, и безутешно плачут; и он спросил у них: «Почему вы плачете?»

18. А они ответили: «Страшный бык не дает нам пить, он выпил источник, съел светила небесные, а сейчас требует, чтобы мы отдали ему нашу дочь, чистую, как вода, яркую, как свет, он хочет ее съесть».

19. И тогда увидел Евфимий, что дочь людей-лебедей была белой, как свет, и очень красивой.

20. И люди-лебеди пали к ногам его и целовали их, говоря: «Ты принес нам свет светил небесных, так спаси нас теперь от быка, ибо ты Бог и сильнее его!»

21. А Евфимий, хотя душе его тепло стало от лестных слов, и она выросла, как зерно весной, когда оно набухнет в земле (ибо он любил лесть), тем не менее спросил: «Разве он не Бог? И разве можно убить Бога?»

22. А люди говорили: «Если бы был Бог, он бы принес светила небесные до тебя, ибо в тебе есть свет, и с тобой он пришел в наш мир!»

23. Но не подумал Евфимий, что не человеческое это дело, вмешиваться в дела Божьи, и что Бог хотел, чтобы в том мире не было светил.

24. И вспыхнуло в душе у него сильное пламя, которое только суетных греет, а честных превращает в пепел, и он подумал: «Я могущественней его».

25. Так он обманул сам себя, ибо поверил, что то, что позволено господину, позволено и прислужнику его.

26. И позабыл, что нет слуги больше господина своего, ни посланника больше пославшего его.

27. Но был ослеплен красотой людей-ангелов, и они сказали: «Мы вознаградим тебя пером из наших крыльев, ибо ими пишутся красивейшие слова; а ты — краснописец».

28. Тогда Евфимий сказал: «Хорошо. Я убью вашего Бога».

29. А не вспомнил, что Бог един для всех миров; забыл об этом, потому что думал, что и он может быть ему равен.

30. А вспомнил лукавство со словами, когда пытался открыть засов, если известно истинное имя вещи и если его произнести, то она сотворится из ничего.

31. Он произнес: «Гимел!», и призвал секиру, но в руках у него появился топор, на котором он спал, как на подушке,

32. ибо «Гимел» есть истинное слово для топора.

33. А Евфимий когда-то давно знал этот язык и истинное письмо, а потом забыл, но теперь, когда он понадобился, вспомнил.

34. И вот поднялся он на гору, где жил бык, и вошел в его пещеру.

35. Но когда он схватил его за рога и хотел его заколоть, послышался голос: «Подожди! Слуга ты или господин? Блюди завет и закон, который говорит, что я сильнее тебя!»

36. Но Евфимий засмеялся, потому что меч притупляет страх рубящего, и он отрубил быку голову, и темная кровь брызнула на землю.

37. И когда он отрубил голову, то увидел, что на том же самом месте выросла новая, такая же, как прежде.

38. Он отрубил и ее, и опять выросла новая;

39. и так рубил он три дня и три ночи, и уже не смотрел, что рубит.

40. И в конце третьей ночи, в двенадцатый час, вместо головы быка вдруг появилась голова Прекрасного.

41. Но скорость и умение руки делают глаза слепыми, а душу ненужной.

42. И вот, Евфимий отрубил голову Прекрасного и отделил ее от тела быка.

43. И когда увидел, что совершил злодеяние, что согрешил, то сказал в душе: «Буду молчать об этом вечным молчанием!»

44. И распорол утробу быка, а оттуда потек источник, который тот выпил, и рассеялись звезды по небу, как зерна пшеницы, и начали светиться и мерить время.

45. А Евфимий догадался и отсек быку уд, дабы тот более не умножился никогда; и сунул его себе под ризу, чтобы скрыть;

46. и потекло время, и вода потекла, и травы стали расти, а звери размножаться и плодиться в лесу.

47. И нижний мир стал лучше верхнего не по воле Господней, но по желанию человеческому.