- Только восемь часов.

- Да... действительно поздно.

- Конечно, – его голос холоден.

- Да что с тобой такое? Я понимаю, эта ситуация крайне неудобна и всё такое, но ты ведёшь себя очень странно, – говорю я, непроизвольно раскладывая еду по двум тарелкам.

- Спасибо, – отвечает он и хватает свою порцию, прежде чем садится за стол.

Я беру вилку из ящика и решаю поесть, стоя у столешницы.

- Так ты скажешь мне или нет?

- Что я должен тебе сказать? – спрашивает он и подносит вилку к губам.

- Почему ты такой... тихий... и милый. Это странно.

Он проглатывает еду и открывает рот, чтобы ответить.

- Я просто опасаюсь сказать что-то не то, – его ответ застаёт меня врасплох. Я ожидала услышать вовсе не это.

- Ох, – всё, что могу вымолвить.

- А ты почему такая тихая? Это странно, – он повторяет мои слова.

- Потому что здесь твоя мама. Случилось то, что случилось, и не в моих силах что-либо изменить, но я же не могу злиться вечно, – объясняю я, опираясь руками на столешницу, чтобы хоть как-то удержать внезапный груз, свалившийся на плечи.

- И что же это значит?

- Ничего. Я просто говорю, что не хочу наших постоянных ссор. Это уже ничего не изменит, – прикусываю внутреннюю сторону щеки, стараясь не заплакать.

Гарри встаёт из-за стола и с силой бросает свою тарелку в раковину. Фарфор вдребезги разбивается, заставляя меня подпрыгнуть. Он даже не вздрагивает и, не оборачиваясь, уходит в спальню.

Я заглядываю в гостиную, убеждаясь в том, что его импульсивное поведение не разбудило Энн. Она ещё спит, её рот слегка приоткрыт, что ещё больше усиливает сходство с сыном.

Возвращаюсь на кухню и убираю беспорядок, который, как обычно, оставил Гарри. Загружаю посудомоечную машину и оставляю еду для Энн.

Я так устала, даже не физически, а морально, но мне ещё нужно принять душ перед сном. Кстати, а где, чёрт побери, я буду спать? Гарри в спальне, Энн на диване. Может, лучше поехать обратно в отель? Ладно, приму душ, а потом уже решу. Я слегка убавляю мощность терморегулятора и выключаю свет в гостиной.

Когда я прохожу в спальню, чтобы взять пижаму, Гарри сидит на краю кровати, упираясь обоими локтями в колени, а подбородком в ладони. Он не замечает моего присутствия, поэтому я хватаю из сумки шорты, футболку и нижнее бельё. Дойдя до двери, до меня доносится звук, похожий на всхлип. Он плачет? Нет, не может быть.

Даже из-за возможности того, что это правда, я не могу уйти просто так.

- Гарри? – спокойно произношу я, стараясь убрать его ладони, закрывающие лицо.

Он сопротивляется, но я сильнее тяну его за руки.

- Посмотри на меня, – прошу.

Когда он это делает, моё дыхание сбивается. Его глаза налиты кровью, а щёки пропитаны слезами.

Стараюсь взять его руки в свои, но он вырывается.

- Тесса, уйди, – говорит он.

Я слышала эти слова уже очень много раз.

- Нет, – сажусь на колени, располагаясь между его ног.

- Это была плохая идея. Утром я расскажу маме всю правду, – произносит он, вытирая глаза тыльной стороной руки.

- Ты не обязан, – раньше я видела его на грани истерики, но никак не плачущим. Его тело дрожит, а слёзы стекают по лицу.

- Ещё как обязан. Для меня это пытка – быть рядом с тобой, но в то же время держаться на расстоянии. Конечно, я заслужил такое наказание после всего, что натворил, но это слишком даже для меня, – он рыдает. – Когда ты согласилась остаться, я подумал, что может... может, ты всё ещё любишь меня, но когда я смотрю в твои глаза, вижу в них столько боли, причиной которой являюсь я. Вижу, как ты изменилась по моей вине. Я знаю, что сам во всём виноват, но сейчас, когда ты держишь меня за руку, меня разрывает изнутри, потому что я понимаю, что всё уже не будет, как прежде, – слёзы новым потоком льются из его глаз, падая на черную футболку.

Я хочу сказать хоть что-нибудь, лишь бы его успокоить, избавить от боли, но где он был, когда я плакала каждую ночь?

- Мне уйти? – спрашиваю я, и он кивает.

Даже сейчас его ответ причиняет боль. Я знаю, что не должна быть здесь, мы не должны продолжать всё это, но я хочу быть рядом как можно дольше. Даже если он снова причинит мне боль, это лучше, чем ничего. Мне бы хотелось никогда его не встречать, тогда я бы его не полюбила. Но это случилось, я люблю его.

- Хорошо, – встаю.

Его пальцы оборачиваются вокруг моего запястья, в попытке остановить.

- Прости меня, за всё. За то, что причинил тебе столько боли, за всё, – его голос более хриплый, чем обычно.

Вопреки моим сопротивлениям, в глубине души я понимаю, что не готова его отпустить. С другой стороны, я не готова вот так легко его простить. Последние несколько дней я была в полной растерянности и не находила себе места.

- Я... – останавливаю себя.

- Что?

- Я не хочу уходить, – произношу настолько тихо, что не уверена, услышал ли он мои слова.

- Что? – снова спрашивает он.

- Я не хочу уходить. Знаю, что должна это сделать, но не могу. По крайней мере, не сегодня и не сейчас, – говорю я, наблюдая за тем, как он вытирает слезы подолом своей футболки.

- Хорошо. Ты можешь спать на кровати, а я посплю на полу, – в его голосе нет и намёка на рыдания, которые были минуту назад. Мой разум посылает мысль, что всё это было спектаклем, но почему-то я знаю, что это не так.

====== Часть 120. ======

Гарри хватает с кровати две подушки, а я стягиваю одеяло и вручаю ему.

- Нет, оставь себе. Я возьму одеяло из шкафа в прихожей, – говорит он, прежде чем выходит из комнаты.

- Хорошо, – тихо произношу в пустоту.

До сих пор не могу отойти от шока, Гарри сломался прямо у меня на глазах. Мне даже в голову никогда не приходило, что я стану свидетелем подобного.

Он был таким заплаканным и уязвимым. Динамика наших отношений постоянно меняется, но всегда один из нас преобладает над другим. В данной ситуации преобладаю, видимо, я, но мне этого совсем не хочется. Я не доверяю себе контроль над тем, что между нами происходит. Ещё несколько часов назад я решила, что уже во всём разобралась, но сейчас, увидев его в таком состоянии, мои мысли запутались вновь.

Гарри возвращается с двумя одеялами в руках и раскладывает их на полу. Мне немного совестно из-за того, что Гарри придётся спать на холодном бетонном полу нашей... этой квартиры, но если вспомнить, что он натворил, это заслуженно.

Сегодня вечером я собиралась принять душ, но решила подождать до утра. Мне хочется уже переодеться и поскорее лечь спать. Не уверена, смогу ли я уснуть, но на душ сил у меня не хватит. Поднимаюсь с кровати и хватаю стопку своей одежды. Гарри смотрит на меня, когда я прохожу в ванную, закрывая за собой дверь. После того, как я надеваю шорты и футболку, начинаю жалеть, что не взяла штаны. Конечно, Гарри видел меня в гораздо меньшем количестве одежды и вообще без одежды, но в этих хлопковых шортах я чувствую себя незащищенной.

Глубоко вздохнув, открываю дверь. Гарри лежит на своей самодельной постели, его длинное тело занимает большую часть места на полу. Чувствую на себе его взгляд, когда подхожу к кровати и залезаю под толстое одеяло. Наконец-то могу выдохнуть.

- Хочешь включить телевизор? – спрашивает он после минуты молчания.

- Нет, но ты можешь включить, если хочешь. Мне нормально и без него, – отвечаю.

Жалко, что я не взяла электронную книгу из сумки, так я бы смогла почитать перед сном. Может, перечитав кончину Кэтрин и дальнейшую жизнь Хитклифа, я отнеслась бы к ситуации с Гарри немного легче. Кэтрин всю свою жизнь провела в борьбе с чувствами к любимому мужчине, даже включая тот день, когда она попросила у него прощения, сказав, что не может без него жить, и умерла. Я же сумею жить без Гарри, да? Я ведь не потрачу всю жизнь на борьбу с чувствами к нему, это лишь временно, верно? Мы не заставим друг друга и остальных страдать из-за собственного упрямства и непростых характеров, правда? Я нервничаю из-за всей этой неопределённости и не могу не сравнивать Тревора и Эдгара.