В этот момент Кристиан появляется на кухне.

- Весь этот разговор о придурках очень хорошо слышен в прихожей, - я вообще забыла, что он был в доме. Мне требуется время, чтобы понять, что он находится в инвалидном кресле. Я слышу собственное прерывистое дыхание, и Кимберли смотрит на меня, маленькая улыбка играет на ее губах.

- Он будет в порядке, - она уверяет меня.

Он улыбается своей невесте, и она корчится так, как она всегда делает, когда он смотрит на нее вот так. Я удивлена этому.

- Прости, - она улыбается ему, и он берет ее за бедра, таща ее на свои колени. Он вздрагивает, когда ее бедро касается его травмированной ноги, и она быстро пересаживается на другую ногу.

- Это только выглядит так плохо, - говорит он мне, когда замечает, что я перевожу взгляд между коляской и сожженной плотью на его ноге.

- Ты здесь одна? - спрашивает Вэнс, игнорируя руки Ким, которые дразнят его.

Я не могу прекратить смотреть на них даже при том, что я знаю, что не буду сидеть так же как они, по крайней мере в ближайшее время, если вообще когда-нибудь буду.

- Да. Гарри живет в доме своего… — я останавливаюсь, чтобы исправить себя, — Кена.

Кристиан выглядит разочарованным, и Кимберли перестала светиться, но я чувствую будто дыра внутри меня, которая была застрахована в течение прошлого часа, начинает показываться при упоминании имени Гарри.

- Как он? Я действительно надеюсь, что он ответит на мои звонки, маленький придурок, - бормочет Кристиан.

Может всему виной вино, но я огрызаюсь на него.

- У него сейчас много чего происходит, - укол моим тоном очевидный и я немедленно чувствую себя идиоткой, - Простите. Я не хотела, чтобы это так прозвучало. Я просто знаю, что он сейчас через многое проходит. Я не хотела быть грубой.

Я принимаю решение проигнорировать ухмылку, закрывающую лицо Кимберли, поскольку я защищаю Гарри. Кристиан качает головой и смеется.

- Все в порядке. Я заслуживаю это. Я знаю, что ему трудно. Я просто хочу поговорить с ним, но я знаю, что он придет, когда он будет готов. Я оставлю Вас леди; я просто хотел послушать, о чем был весь смех и визг.

С этим он целует Кимберли, быстро, но нежно, и выезжает из комнаты. Я держу мой бокал, прося его наполнить.

- Стой, это значит, что ты больше не будешь со мной работать? - спрашивает Кимберли? - Ты не можешь меня оставить со всеми теми сучками! Ты - единственная, которую я могу выдержать, кроме новой подруги Тревора.

- У Тревора есть подруга? - я потягиваю прохладное вино. Кимберли была права; вино и смех помогают. Я чувствую, что я выползаю из этой раковины, пытаясь возвратиться к жизни; с каждой шуткой и абсурдной историей, я чувствую себя немного легче.

- Да! Рыжая! Ты знаешь, которая управляет нашими социальными сетями?

Я пытаюсь вспомнить эту женщину, но не могу из-за вина, танцующего в моей голове.

- Я не знаю ее. Как долго они вместе?

- Всего несколько недель, - глаза Кимберли светятся: офисная сплетница.

- Кристиан слышал их вместе.

Я делаю еще один глоток вина, жду пока она объяснит.

- То есть прям вместе вместе. Как они были в его офисе! И то, что является еще более сумасшедшим, что он слышал, - она останавливается, чтобы посмеяться, - Они были странные. Я имею ввиду, что Тревор - полная задира в постели. Там были слышны шлепанья, грязные словечки, все эти штучки.

Я расхохоталась как легкомысленная школьница. Школьница, которая употребила слишком много вина.

- Не может быть!

Я не могу вообразить милого Тревора, шлепающего кого-нибудь. Одно только представление заставляет меня смеяться еще больше, и я покачиваю головой, пытаясь не думать об этом слишком много. Тревор красив, очень красив, но он такой воспитанный и милый.

- Я клянусь! Кристиан был уверен, что она была привязана к столу или чему-то, потому что когда он позже зашел к нему, Тревор что-то отдирал от углов стола! - Кимберли машет своими руками в воздухе и взрыв холодного вина поднимается по моему носу. После этого бокала я отключаюсь. Где Гарри, властелин алкоголя, когда мне он нужен?

Гарри.

Мое сердце начинает колотиться, и мой смех быстро прекращается, когда Кимберли добавляет другую грязную деталь к этой истории.

- Я слышала, что он у него в офисе лежит плетка.

- Плетка? – спрашиваю я, понижая свой голос.

- Плетка для наездников, - она смеется.

- Я не могу в это поверить. Он так мил и галантен. Он не мог просто привязать женщину к своему столу! - я просто не могу представить это. Мой изменнический и управляемый вином ум начинает воображать Гарри, столы, связывание и шлепки.

- Да кто вообще занимается сексом в офисе, так или иначе? Мой Бог, там стены – как тонкая бумага, - чувствую, что мой рот открывается. Реальные изображения, воспоминания о Гарри, нагибающим меня над моим столом, всплывают в моей голове, и в моей уже нагревающейся коже, и все тело начинает пылать. Кимберли стреляет в меня понимающей улыбкой и наклоняет свою голову назад, - Я имею ввиду тех же самых людей, которые занимаются сексом в домашних спортзалах, - хихикает она. Я игнорирую ее, несмотря на смущение, которое я чувствую.

- Вернемся к Тревору, - говорю я, скрывая свое лицо за стаканом, так как я не могу с этим справиться.

- Я знала, что он скорее всего фрик. Мужчины, которые носят костюмы каждый день, всегда являются фриками.

- Только в тех грязных романах, - я возражаю, думая о книге, которую я планировала прочитать, но никак не найду время.

- Те истории должны же быть взяты от куда-то, не так ли? - она подмигивает мне, - Я продолжаю ходить мимо офиса Тревора, в надежде услышать их, но мне, блин, пока не везет… Пока.

Нелепость этой всей ночи заставила меня чувствовать себя легче, так, как я давно себя не чувствовала. Я стараюсь ухватиться за это чувство и плотно прижать к своей груди, как только могу — я не хочу, чтобы оно убежало.

- Кто думал, что Тревор такой фрик, да? - она шевелит бровями, и я качаю головой.

- Чертов Тревор, - говорю я и жду в тишине, поскольку Кимберли взрывается громким смехом.

- Чертов Тревор! - она визжит, и я присоединяюсь к ней, думая об источнике прозвища, поскольку мы периодически возвращаемся, повторяя его в наших лучших впечатлениях от его создателя.

POV Гарри

Этот день был долгим. Чертовски долгим, и я готов уснуть. После разговора с Кеном, я измотан. Еще и эта Сара, Соня, С… Кому какое дело, не важно, как её зовут, и Лиам, трахающий ее глазами через обеденный стол, наскучило мне до смерти. Даже несмотря на то, что я не хочу, чтобы Тесса ушла, не предупредив меня, я не могу высказать ей об этом, потому что она не обязана отчитываться передо мной.

Я старался, как и обещал Тессе, и съел свой обед в тишине, когда Карен и мой отец, или тот, кто бы он ни был, смотрели на меня с осторожностью, ожидая, что я взорвусь и испорчу этот обед. Но я этого не сделал. Я, молча пережёвывал каждый кусочек. Я даже держал локти вне этой уродливой скатерти, которая, как считает Карен, добавляет приятных пастельных весенних ощущений или еще какого-то дерьма, но это не так.

Она отвратительна, и кто-то должен сжечь её, пока Карен не смотрит. Я чувствовал себя немного лучше. Неловко, но немного лучше после разговора с отцом. Это забавно, что я продолжаю называть Кена моим папой до сих пор, хотя когда я был подростком, я едва мог говорить его имя без желания, чтобы он не ушёл и я смог бы врезать ему. Теперь я понимаю, ну, понимаю некоторое из того, что он чувствовал и почему он сделал то, что сделал, и часть гнева, что я держал внутри так долго, в некотором роде выдохлась.

Это было странно, но я почувствовал, как обида покинула мою душу. Я читал о таком в романах, но я не чувствовал такого до этого вечера. Я не совсем уверен, что мне нравится это чувство, но, признаюсь, это помогает мне отвлечься от постоянной боли от потери Тессы. Что-то в этом роде. Мне лучше… Ведь так? Я не знаю, но я не могу перестать думать о будущем сегодня. О будущем, в котором Тесса и я покупаем ковёр, полки или что ещё делают женатые люди. Единственные люди в браке, которых я знаю, кто может терпеть друг друга это Кэн и Карен, и я понятия не имею, что они делают вместе. Кроме зачатия детей в сорок. Я не зрело съеживаюсь при мысли об этом, и делаю вид, что я только что не думал об их сексуальной жизни.