Кимберли берёт мою руку в свою.

— Ты не знаешь наверняка. К тому же, не хочу показаться занудой, но Гарри все равно ведь не хочет детей, не так ли?

Даже с ножом, который её слова воткнули мне между рёбрами, я чувствую себя лучше после того, как рассказала ей о том, что меня беспокоит.

— Нет. Не хочет. Он не хочет ни детей, ни жениться на мне.

— Ты надеялась, что он изменится? — она легонько сжимает мою руку.

— Да, к несчастью, надеялась. Я была почти уверена, что он передумает. Не прямо сейчас, конечно, но когда-нибудь потом. Я думала, может, когда он повзрослеет, и мы окончим колледж, он поменяет решение. Но сейчас это кажется ещё большим бредом, чем до этого.

Я чувствую, как мои щёки краснеют от смущения. Не могу поверить, что я решилась озвучить всё это.

— Я знаю, что глупо беспокоиться о детях в моём возрасте, но я всегда хотела быть матерью, сколько себя помню. Не знаю, из-за того ли это, что мои мать и отец были не идеальными родителями, но я всегда чувствовала это желание - быть матерью. Не просто мамой, а хорошей мамой, которая будет любить своих детей всем сердцем. Я никогда не стану осуждать их или принижать их заслуги. Не буду давить или унижать. Я не стану пытаться вылепить из них лучшую версию себя.

Поначалу, говоря об этом, я чувствую себя безумной. Но Кимберли кивает в такт каждому моему слову, и я начинаю думать, что, возможно, я не единственная, кого занимают подобные мысли.

— Я думаю, я буду хорошей матерью, если представится такая возможность. И от мысли о сероглазой девочке с каштановыми волосами, которая бежит прямо в объятия Гарри горло сжимает спазм. Я иногда воображаю это. Я знаю, это глупо, но порой я представляю их сидящими вместе, и у обоих непослушные вьющиеся волосы, — я смеюсь от абсурдной картины, которую воображала чаще, чем это может считаться нормальным, — Он бы читал ей и носил на плечах, и она смеялась бы над его глупыми шутками, — я выдавливаю из себя улыбку, пытаясь выбросить из головы милый образ Гарри с нашим ребенком, — Но он не хочет этого, и теперь, когда он узнал, что Кристиан - его отец, я думаю, он никогда уже не захочет.

Убирая пряди за уши, я удивлена и даже горжусь собой, потому что я сказала всё это, не проронив ни слезинки.

POV Гарри

- Я хочу, чтобы ты остался со мной навсегда, - сказала Тесса, уткнувшись в мою грудь. Это то, что я хотел услышать. Это то, что мне нужно слышать, всегда.

Но почему ей хочется навсегда остаться со мной? Что бы это могло значить? Тесса и я в сорок лет, детей нет, брака нет - только мы вдвоем?

Это было бы идеально, для меня. Это стало бы моим абсолютным идеалом будущего, но я знаю, что это никогда не будет достаточно для нее. У нас были споры слишком много раз, и я знаю, что она первой пошла на уступки, а не я. Я упрям и веду себя как мудак, поэтому она отказывается от мысли о рождении детей и брака ради меня.

Кроме того, каким отцом я буду? Хреновым, это уж точно. Мне даже смешно думать об этом. Эта поездка стала чертовым сигналом к действиям для меня, и пришло время пересмотреть мои отношения с Тессой. Я всегда пытался предостеречь ее, пытался удержать ее от падения со мной, но я никогда особо не старался уйти. Если бы я был менее эгоистичен, я мог бы надавить сильнее, чтобы уберечь ее от меня, но я не сделал этого. Теперь видя, какой ее жизнь будет со мной, у меня нет другого выбора. Эта поездка рассеяла романтический туман из моей головы, и чудесным образом, я получил возможность поставить точку. Я могу отправить ее обратно в Америку, и она сможет наладить свою жизнь без меня.

Будущее Тессы со мной - одинокая, черная дыра для нее. Я бы получил все, что хотел от нее - ее постоянную любовь и привязанность в течение многих лет, но это не принесет ей счастье, потому что с каждым годом она будет ненавидеть меня все больше и больше за то, что я лишил ее того, чего она действительно хотела.

Когда я приезжаю в отель, я быстро бросаю сумку Тессы на заднее сиденье и возвращаюсь в отель к Кимберли.

Мне нужен план. Полноценный гребаный план, которого я буду придерживаться. Она слишком упряма и слишком любит меня, чтобы просто отказаться от меня.

Это ее проблема - она одна из тех людей, которые упрямые как дерьмо, и проклятая правда заключается в том, что люди как она являются самой легкой добычей для кого-то вроде меня, кто берет и берет пока ничего не остается. Вот что я сделал с самого начала, и это то, что я всегда буду делать.

Она попытается убедить меня в обратном; я знаю, что она будет это делать. Она скажет, что брак - больше не важен, но она просто врет сама себе, чтобы быть рядом со мной. Я и так долго манипулировал ее любовью.

Любит ли она меня, как говорит, или это просто зависимость? Очевидно, что чем больше дерьма она терпит от меня, тем больше это походит на зависимость, с трепетом ждет моего нового провала, чтобы быть рядом и исправить меня.

Вот что это: она видит меня в качестве проекта, который она может исправить. Разговор об этом заходил не один раз, но она отказывалась это признавать.Я роюсь в своих воспоминаниях, ища конкретные моменты и наконец, нахожу их где-то в моем, запутанном от похмелья мозгу.

Это было сразу после того, как мама уехала обратно в Лондон после Рождества.

***

- Гарри?

- Да? - бормочу я, держа ручку между зубов.

- Ты поможешь мне спустить это дерево вниз, когда закончишь свою работу?

Я вообще-то не работал, я писал, но она не знала этого. У нас был долгий и интересный день. Я поймал ее, возвращающуюся с обеда с гребанным Тревором, а затем я наклонил ее над столом и трахал до потери сознания.

- Да, дай мне минуту, - я засунул страницы подальше, боясь, что она сможет найти их во время уборки. Я встал, чтобы помочь ей спустить крошечную елку, украшенную Тессой и моей мамой.

- Над чем ты работаешь вообще? Это что-то стоящее? – она схватила потрепанный переплет и посмотрела на кольца из-под чашек кофе и отметки ручкой на кожаном диване. Она постоянно жалуется на беспорядок. Это сводит ее с ума.

- Ничего такого, - я вырвал его из ее рук, прежде чем она смогла открыть это.

Она потянула назад, явно удивленная и немного обиженная от моих действий: - Извини, - тихо сказала она.

Увидев ее нахмуренное, я швырнул переплет на диван и потянулся за ее руками.

- Я просто спросила. Я не хотела злить или расстраивать тебя.

Черт, я был таким придурком.

Я до сих пор им являюсь.

- Все в порядке, просто не трогай мои чертовы работы. Я… - я даже не смог придумать чертово оправдание. Всякий раз, когда я натыкался на проект, который я знал, что ей понравится, я мог поделиться им с ней. Она любила, когда я так делал, а теперь я ругаю ее за это.

- Ладно, - она отвернулась от меня и начала снимать украшения с отвратительного дерева.

Я уставился ей в спину на несколько минут, удивляясь, почему я был так зол. Если бы она прочитала то, что я написал, как бы она себя повела? Понравилось бы ей? Или она была бы в ужасе и закатила истерику? Я не знаю, а я до сих пор не знаю, почему она по-прежнему понятия не имеет об этом.

- Ладно? Это все, что ты можешь сказать? - я уставился на нее, желая поспорить. Борьба была лучше, чем игнорирование; крики были лучше, чем молчание.

- Я не буду больше трогать твои вещи, - сказала она не оборачиваясь, чтобы посмотреть на меня, - Я не знала, что ты так рассердишься.

- Я… - я изо всех сил пытался найти что-то для продолжения дискуссии. И тогда я просто пошел напролом.

- Почему ты все еще со мной? - спросил я грубо, - Я имею в виду, после всего, что произошло. Почему ты миришься с моим дерьмом?

- Что? - она крутила в руках небольшую снежинку, - Зачем ты нарываешься на скандал со мной? Я сказала, что я не стану больше трогать твои вещи.

- Я не начинаю скандал, - солгал я, - Я просто хочу знать, потому что, мне кажется, будто ты пристрастилась к драме взлетов и падений больше, чем надо, - Я знал, что это не тот случай, чтобы говорить это, но я все равно так сказал. Я был не в настроении и хотел, чтобы она подошла ко мне. Она шагнула ко мне, роняя снежинку на деревянный пол.