— Ты уверен? — Я смотрю то на своего лучшего друга, то на отца.

— Да, давай поговорим об этом позже. Расскажи мне о Сиэтле.

— Ну, все очень даже неплохо, — произношу я, и на его лбу появляется морщинка, — особенно теперь, когда Гарри приезжает ко мне чаще.

— А как же пространство и все такое? — Игриво издевается Лиам, похлопывая меня по плечу, — у вас с Гарри странное понятие о разрыве, — тихо посмеивается он, и я киваю, соглашаясь.

— Я все так же смущена и, ни в чем не уверена, просто мне нравится, что он приезжает. Сиэтл становится таким, как было в моих мечтах, когда Гарри там, со мной, — признаюсь я, как раз в тот момент, когда Гарри заходит в гостиную.

— Рад слышать это, — улыбается Лиам и переводит взгляд на Гарри, который заходит и встает рядом со мной.

— А квартира не в таком уж и плохом состоянии, как я предполагала, — говорю я им.

— Мы убирались, пока Гарри был в Сиэтле, — произносит отец, и я смеюсь, вспоминая, как Гарри жаловался, что эти двое спрятали его вещи.

Я, оглядывая квартиру, вспоминаю, как в первый раз вошла сюда. Я сразу же влюбилась в это место с его старинным очарованием: классическая кирпичная стена казалась мне такой красивой и меня ужасно впечатлили дорогие книги, стоящие на полке во всю стену, а цементный пол добавил квартире особенную уникальность и красоту. Я не могла поверить, что Гарри сам выбрал такое идеальное место для нас. Квартира не была экстравагантной или наоборот простой. Она была волшебной и задумчивой. Я помню, как он нервничал, потому что думал, что мне не понравится. И я тоже так нервничала. Я считала его сумасшедшим из-за того, что он хотел, чтобы мы жили вместе, учитывая наши постоянные ссоры. Теперь я понимаю, что его опасения были оправданными и Гарри использовал эту квартиру как клетку. Он думал, что таким образом сможет заставить меня остаться с ним, даже если я не узнаю о том споре, и в каком-то смысле это срабатывало, но, не смотря на это, я ничего бы не стала менять.

Почему-то я никак не могу избавиться от странного чувства в животе. Теперь я чувствую себя здесь чужой. Кирпичная стена, которая казалась мне такой красивой, была слишком много раз запятнана кровью, книги на полках были свидетелями всех наших ссор, страницы книг насквозь промокли от слез, а воспоминания о том, как Гарри падал передо мной на колени, впечатаны в бетонный пол. Теперь это место уже не кажется мне таким сокровищем, как раньше. Теперь эти стены пропитаны грустными воспоминаниями и предательствами, не только Гарри, но и Стеф.

— Что такое? — Гарри сразу же замечает перемену моего настроения

— Ничего, я в порядке, — говорю я, желая избавиться от неприятных воспоминаний, которые поселились в моей голове и уносят меня вдаль от этого счастья, которое я должна испытывать от встречи с Лиамом после трех долгих недель одиночества в Сиэтле.

— Я не куплюсь на это, — хмуриться Гарри и идет на кухню, — у нас что, вообще еды нет? — Доноситься его голос.

— Началось, а ведь он был таким милым и тихим, — шепчет отец Лиаму и они смеются.

Я так счастлива, что в моей жизни есть такой человек как Лиам, и что у меня начинают налаживаться отношения с отцом, хоть и складывается такое впечатление, что Гарри с Лиамом знают его лучше, чем я.

— Сейчас вернусь, — говорю я и ухожу. Я хочу снять этот тяжелый свитер, в нем слишком жарко и такое чувство, что он мешает мне дышать. А еще мне просто необходимо прочитать письмо Гарри, это моя самая любимая вещь в мире. Для меня это намного больше, чем просто вещь. Это выражение его любви, то, что он никогда не сможет сказать вслух. Я прочитала его столько раз, что помню наизусть каждое слово, но мне нужно прикоснуться к нему. Как только я возьму в руки немного изорванную и изношенную бумажку, все тревоги забудутся, их заменят его вдумчивые слова, и я снова смогу дышать и наслаждаться выходными здесь.

Я открываю каждый ящик комода и затем перехожу к шкафу. Мои пальцы раздвигают кучу скрепок и ручек, куда еще он мог его положить? Я нахожу свою электронную книгу и браслет, сверху тетради по религии, но письма нигде нет.

Положив браслет на стол, я перехожу к шкафу: открываю пустую коробку из под обуви, где Гарри обычно хранит свои работы, но открыв ее, я вижу, что она пуста. Там лежит один единственный листок, но это не письмо. И я мысленно делаю заметку, чтобы вернуться к этому и прочитать его каракули. Закрываю коробку и ставлю ее на место, продолжая поиски.

Боясь, что я просто не увидела письмо в ящике, я проверяю там еще раз. А что, если Гарри выбросил его? Нет, он знает, сколько это письмо значит для меня. Он бы никогда не сделал этого.

Я достаю свою старую тетрадь по религии и перелистываю ее еще раз, надеясь, что письмо окажется там. Я уже начинаю паниковать, но тут маленькие клочки бумаги выпадают из тетрадки и летят на пол, кружась в воздухе. Я наклоняюсь и поднимаю обрывки с пола, тут же узнавая слова, они буквально вспыхивают в моей голове. Бумажки слишком мелкие, чтобы прочитать на них меньше, чем половина слов, но это точно почерк Гарри. Мое сердце разрывается. Я смотрю на кусочки, и понимание с силой ударяет по мне. Он уничтожил его. Слезы начинают катиться из моих глаз, и я позволяю обрывкам упасть обратно на пол. Мое сердце снова разбито и мне интересно, сколько же может выдержать одно сердце?

POV Гарри

— Ты можешь идти, — я освобождаю Лиама от его обязанности няньки.

— Я никуда не пойду. Она только приехала, — говорит он. Думаю, он - одна из причин, по которой она так хотела приехать сюда, а может даже и единственная, — хорошо, — раздражаюсь я и понижаю голос, — как он чувствовал себя пока меня не было? — Тихо спрашиваю я.

— Хорошо, уже меньше трясется и не блевал со вчерашнего утра.

— Гребанный наркоман, — я провожу рукой по волосам, — блять.

— Успокойся, все будет хорошо, — уверяет меня сводный брат. Я игнорирую его слова и иду в комнату, чтобы найти Тессу.

Когда подхожу к двери спальни, я слышу тихий всхлип, доносящийся из комнаты. Быстро вхожу внутрь и вижу, что она сидит на полу, прижав ладони ко рту, из ее глаз текут слезы, и она смотрит на пол, опустив голову вниз. Еще один шаг и я вижу, на что она смотрит.

Блять.

Блять.

— Тесс? — Я пытался придумать, как восстановить это письмо, но у меня никак не было времени. Я собирался найти все кусочки и попытаться склеить их… Ну, или хотя бы рассказать Тессе прежде, чем она узнает сама об этом. Но теперь слишком поздно.

— Тесс, мне жаль, — извинения выпадают из моих уст, одновременно с тем, как слезы скатываются по ее щекам.

— Зачем ты… — Всхлипывает она не в состоянии закончить предложение. Сердце сжимается у меня в груди. На секунду, мне кажется, что мне даже больнее, чем ей.

— Я был так зол после того, как ты ушла от меня, — начинаю я, подходя к ней. Но она пятится назад. Я не виню ее, — я не мог мыслить здраво, а оно было здесь. На кровати, где ты оставила его.

Тесса ничего не отвечает, но и не отводит от меня взгляд.

— Я клянусь, мне очень жаль, — отчаянно произношу я.

— Я… — Начинает она, задыхаясь, и рассерженно вытирая щеки, — мне просто нужна минутка, хорошо? — Она закрывает глаза и еще несколько слезинок стекает по щекам.

Я хочу дать ей минутку, как она и просила, но я слишком эгоистичный и боюсь, что чем больше времени пройдет, тем больнее ей станет и она решит, что не хочет больше видеть меня.

— Я не выйду из комнаты, — говорю я ей, и снова приглушенный всхлип вырывается с ее губ.

— Пожалуйста, — умоляет она сквозь свою боль. Я знал, что ей будет больно, когда она узнает о том, что я уничтожил письмо, но я не ожидал, что мне будет так больно.

— Нет, — я отказываюсь оставлять ее здесь одну и позволять снова плакать из-за моих ошибок. Сколько еще раз это случится в этой чертовой квартире?

Она отводит взгляд от меня, садится на край кровати и складывает трясущиеся руки вместе, ее глаза полузакрыты, а губы дрожат, пока она пытается успокоиться.