Литмир - Электронная Библиотека

Иван спрыгнул с коня, наклонился над казаком: тот был мертв. Голова у него была неестественно подвернута, по его лицу уже ползали мухи, один глаз косо уставился на него из-под полузакрытого века, как будто подглядывал за ним… Поодаль, у родника, лежал его сын Никола, уже взрослый парень, тоже убитый. А его жены Оксанки нигде не было видно.

Он рывком выдернул из трупа стрелу: это была киргизская стрела. Их-то он уже насмотрелся…

«Набег!» – мелькнуло у него.

И он с холодком в груди подумал, что его заимка и его родные остались целы только потому, что отсюда, от Митяева поля, к ним вела едва заметная тропа, известная не всем. А значит, киргизы, пограбив Митяя, ушли дорогой на Томск и по пути выжгут еще не одну заимку.

Да, этого набега в остроге ждали. Давно уже будоражили жителей городка слухи о нем, доходя окольными путями от того же Абака, телеутского[39] князя. Но чтобы вот так внезапно, чтобы его проморгали отъезжие караулы на киргизской стороне, этого не ожидал никто. И сейчас это застало всех врасплох, и будет много, очень много крови.

«Предупредить! Кого еще можно, кто еще в поле!»…

– Васятка, скачи к Баженке! Он сейчас тоже на заимке! Передай: киргизы пришли! Набег! А мы с Федькой до своих! Забираем и в острог! Давай, Васятка, давай! Да поберегись, прошу тебя! Пошел! – звонко хлопнул он ладонью по крупу мухорточки под малым.

Васятка подхлестнул лошадку, сорвал ее в карьер под перестук в голове одной и той же мысли: «Там же Зойка!.. Зойка, Зойка!»

Ловко увертываясь на лесной тропе от сучков, чтобы ненароком не смахнуло с седла, он понесся в сторону заимки атамана…

– Вот напасть-то! – озабоченно вырвалось у Баженки, когда он выслушал его.

Атаман был человеком обстоятельным. Если он не взвесит все, то не кинется никуда сломя голову.

Вот и сейчас он заходил подле избушки туда-сюда. Казалось, вот-вот он зачешет затылок от свалившихся неожиданно дум. Но если он решил, то уже действовал быстро. Видимо, взвесив все, он подскочил к Зойке и Катерине, которые стояли тут же, молча, наблюдая за ним.

– Зойка, ты в острог, вот с ним! – кивнул головой атаман на Васятку. – А мы с маткой поскачем по заимкам! Слава богу, Катерина, что малых-то оставили дома!

Баженка даже не спрашивал жену, пойдет она с ним или нет. Катерина была старой казачкой и в седле ни в чем не уступала мужу.

Атаман подтолкнул Зойку к Васятке:

– А ну живо: дуйте отсюда!

Зойка сорвалась с места и подбежала к лошадке, на которой сидел Васятка. Ничуть не смутившись его, она высоко задрала сарафан, так что мелькнуло голое девичье колено, и зацепилась носком за стремя.

Васятка же подхватил ее за руку, рывком дернул вверх, и она плюхнулась позади него на широкий круп лошадки.

– Гони, гони! – крикнул атаман Васятке и бросился вместе с Катериной к лошадям, что стояли привязанными у прясла.

И Васятка увидел, как он вскинулся в седло. И тут же лихо, по-казачьи, на коня взлетела Катерина… Катерина, у которой был целый выводок детей и ей было не так уж и мало лет. А вот, поди же ты!..

«Во дает!» – пронеслось у Васятки в голове, когда Катерина подняла на дыбы коня, развернула его на месте «свечкой» и бросила в галоп вслед за мужем.

Да-да, за мужем, атаманом, другом и возлюбленным, с которым всегда была рядом. И между ними уже давно было решено раз и навсегда, что если им будет суждено погибнуть, то только вместе. И лишь порой Баженка ворчал из-за этого: на кого-де они оставят малых-то. Но ворчал так, что Катерина видела: эта ее верность для него значила много…

Васятка поддел пятками под бока мухорточки. Они поскакали по тропе сквозь осинник и выметнулись на елань, поросшую луговыми травами с редкими плакучими березками.

Елань словно вымерла. Хотя по свежей кошенине было заметно, что тут только что работали, звенели косы, шелестела и покорно ложилась колючими валками трава.

Копыта мухорточки глухо зацокали по утоптанной высохшей тропе, вплетаясь в заздравные песни жаворонка в вышине и зудящий гул пчел и кузнечиков…

Васятка ускорил бег мухорточки, чтобы поскорее убраться с открытого места: опасного, неуютного, чувствуя кожей чьи-то взгляды… И тут же краем глаза он уловил какое-то движение на другом конце елани. И сразу же оттуда долетел знакомый воинственный клич: «Ы-ы-хх!»…

– Киргизы! – дохнула Зойка ему в затылок.

Он вздрогнул, почувствовав, как она прижалась к нему, упруго, грудью… У него захолонуло все внутри и его бросило в жар.

Он еще сильнее наддал по бокам мухорточки и отпустил повод, давая ей полную свободу.

– Пошла, пошла, милая! – подбадривая лошадку, простонал он. – Вынеси, голубушка!.. Прибавь, еще, еще!..

Топот копыт, дикие, с завываниями вскрики, казалось, неумолимо приближались.

Но он не оборачивался, хотя тянуло, страшно тянуло взглянуть: догонят ли?! Знал, что это собьет с шага мухорточку. На струне она идет, тонко: миг – сорвется, и все полетит кувырком.

Вот пропела одна стрела… Но, не найдя никого, врезалась в землю под самыми копытами мухорточки. За ней еще одна. Тоже недолет!.. Спешат степняки, боятся упустить добычу, лакомый кусочек – девку… Да и малого можно сторговать за добрую деньгу. Вон какой сильный, ловок в седле, не так просто будет сладить с таким…

– Зойка! – крикнул он. – Глянь, сколько их! Осторожней – мухорточку бы не запахать! Одним глазком, здорово не крутись! Поняла?!

– Да!

«Ох, ты!» – пронеслось в голове у него.

Только сейчас он сообразил, что она сидит спиной к преследователям, поневоле закрывает от стрел его, мужика… Позор!.. Ни повернуться, ни пересесть, ни остановиться, хотя бы на мгновение.

«Надо было сразу садить вперед! – запоздало подумал он и чуть не заплакал от отчаяния, что вляпался в это по своему же недомыслию. – Что будет, если с ней что-то случится?! Удавлюсь, в тайгу, в бега! Как атаману-то взглянуть в глаза?.. Ну и болван же ты!» – стал честить он сам себя.

По слабому движению за спиной он догадался, что она оглянулась: быстро, ловко и легко. Так что он едва почувствовал это.

– Двое! – крикнула она ему в самое ухо. – Только двое!.. Но под ними колмацкие! – добавила она.

И он понял, что она не только хорошо разбирается в лошадях, но и этим говорит, что уйти от степняков у них нет шансов. Разве что те не осмелятся близко подходить к острогу. Или что-нибудь вспугнет их раньше, чем они настигнут их… Да, вот-вот тут где-то пойдут крестьянские поля, а на них всегда было полно людей. Волынский-то крепко-накрепко наказал всем: за стены выходить только вооруженными…

«Наконец-то!» – вздохнул он, когда они выскочили на уже заколосившиеся крестьянские поля.

«О-о! господи!» – отдалось страхом у него в сердце при виде потоптанного и выгоревшего поля…

От нивы, созревающей нивы пахнуло гарью, несло бедой.

– Васятка, что делать?! – снова задышала Зойка ему в ухо, и голос у нее сорвался. – Догонят, догонят ведь!

Да, она боится, дрожит, он это чувствовал, но и крепится, надеется на него, только на него…

«О-о! Вот так!» – вдруг озарило его, он легонько потянул повод и направил мухорточку на тропу, что уходила с поля на болото, подступающее к самому городу, к крутому яру под крепостной стеной.

– Слушай, Зойка! – закричал он. – Нам от них не уйти! Сделаем так: у болота, как придержу мухорточку, скатывайся и беги в кусты! Ясно?!

– Да!.. А как ты?!

– Я за тобой! Но ты вперед! Тропу через болото знаешь?

– Да!

– Приготовься!

Они проскочили по тропе с сотню саженей, и он резко потянул на себя повод у густо разросшегося на болоте кустарника и камыша, такой вышины, что там мог скрыться с головой и всадник.

– Прыгай! – крикнул он, когда мухорточка засучила на месте ногами, останавливаясь после бешеной гонки. И он почувствовал, как Зойка ухватилась ему за плечи руками, вскочила ногами на круп мухорточки, оттолкнулась и птицей полетела далеко в камыши…

вернуться

39

Телеуты, татары телеутские – племя собственно алтайских татар.

26
{"b":"598964","o":1}