Анфиса уже собиралась съехать с квартиры и перебраться в более дешевое жилище, как однажды в их дверь постучали.

На пороге ее жилища стоял священник в рясе. Убедившись, что она та, которую он разыскивает, поп представился как полковой священник, по фамилии Субботин. Отец Сергий, так он просил называть себя, вручил ей бумагу, выписку из церковно-приходской книги, заверенную церковной печатью, в которой черным по белому было написано, что она, Анфиса Харитоновна Лаптейкина, в девичестве Спиридонова, обвенчалась с Платоном Евсеевичем Бородиным, зауряд-прапорщиком Н-ского полка числа 17 июля 1905 года и с этого числа они состоят в законном браке. Поп оказался полковым священником и личным другом Платона, обязанным ему жизнью. Он и соборовал Платона Евсеевича в госпитале. Умирая, Платон взял с него клятву, что он сделает Анфисе эту бумагу о венчании.

Имея на руках такой документ, Анфиса могла рассчитывать на получение пенсии и в то же время она понимала, что полковой священник совершил по своей сути преступление.

- А почему все-таки, батюшка, вы пошли на этот подлог? – спросила его Анфиса. – С вас, как с церковнослужителя за этот грех вдвойне спросится.

- Все так, дочь моя, все так. Но и я в неоплатном долгу перед Платоном Евсеевичем был. До конца жизни буду сей грех отмаливать, да и тебе не придется нищенствовать, с четырьмя детьми. Глядишь и замуж еще выйдешь. Ты ведь еще молода.

- А ведь вы, батюшка, тоже молоды. Семинарию поди в прошлом году окончили?

- В позапрошлом.

- Скажите, батюшка, вы женаты?

- Нет.

Анфиса замолчала и сидела, теребя платочек в руках. Было видно, что ее что-то мучает и гложет. Она то вскидывала голову, вглядываясь в священника, то понуро опускала ее.

Наконец, батюшка не выдержал:

- Скажи, дочь моя, что тебя гложет?

- Ведь, если я приму эту бумагу и выхлопочу себе пенсию, то спасу себя и детей от голодной смерти. И при этом возьму на себя грех великий. Отмолю ли я его, или он на детей моих перейдет?

- Не знаю, дочь моя. Не советчик тут я тебе. Ты сама должна решение принять.

- Есть еще одно решение моих невзгод, батюшка. И тогда и на вас греха не будет.

- И какое же? - с живостью спросил ее батюшка.

- Снова мне замуж выйти, - потупив глаза прошептала Анфиса. – Только вот с женихами сейчас во Владивостоке не густо.

Анфиса вздохнула тяжко и замолчала, теребя снова платочек в руках и время от времени бросая на батюшку быстрые взгляды.

Батюшка краснел, бледнел, потом опять краснел. Наконец, он собрался с духом и спросил:

- А за лицо духовного сана вы пошли бы замуж?

- Пошла бы, батюшка. Главное, чтобы человек был хороший, да детей моих усыновил.

Анфиса подняла на него свои красивые глаза и сказала:

- Вот за вас, батюшка не задумываясь пошла бы.

- Так и я бы недолго думал, - ответил батюшка, все еще недоверчиво глядя на Анфису.

- Ну, тогда я буду ждать вашего предложения руки и сердца, как и полагается в приличном обществе, - лукаво блестя глазами сказала Анфиса. – Я все-таки не хайлява какая-нибудь.

Через девять месяцев в семье полкового священника Сергия Субботина появился пятый ребенок, на сей раз девочка, которую родители нарекли Владой, в честь города Владивостока, в котором они встретились, познакомились и были повенчаны.