— Доброе утро, Отабия.

Мариза тыльной стороной руки вытерла кровь со своих шоколадных губ. Я была готова нырнуть в воду, но остановилась.

— Мариза, ты же никого не убила прошлой ночью, верно?

— Только Стено узнает ответ, — хихикала она, присев перед горгоной.

Отабия издала свои отвратительные тошнотворные звуки, означающие, что она начнет срыгивать. Я покачала головой, обернулась птицей и нырнула в бассейн. Крутясь и пробираясь сквозь узкие наполненные водой тоннели грота, я подумала о моей матери. Она жила такой жизнью. Она была в этих пещерах и летала в этом мире. Я не думала, что у нас так много общего. Оказывается, мы были похожи даже больше, чем я могла представить.

В маленьком отверстии впереди появился дневной свет, и я прошла в него, обратившись в монстра на воздухе. Никси сидела на самой высокой скале грота. Я взлетела к ней и присела рядом, наши ноги свисали вниз.

— Ненавижу, что твои крылья больше и симпатичней моих, — огрызнулась она.

Я отвела их. Порыв ветра бросил волосы нам в лицо. Моя змея тоже исчезла, а значит, я не смогу ясно мыслить, но встречи с Никси не требуют большого интеллекта.

— Я снова в нормальном состоянии. Ты вне конкуренции.

Она посмеялась, но казалась грустной.

— Ты далека от нормы.

— Что случилось? Ты сама не своя последние несколько дней.

Она посмотрела на меня, а потом на океан под нами.

— Я думаю, она ушла.

— Кто?

— Твоя мама.

Никси не упоминала о моей матери с тех пор, как перенесла меня к воротам в День Троицы Восемнадцатилетних. Я не переставала думать о ней, но не представляла, что Никси тоже думала о ней.

— Она ушла, — заметила я. — Я видела ее, когда попала к Вечному Водопаду.

Крылья Никси опустились, касаясь сзади земли.

— Значит, она никогда не вернется. Я ей больше не нужна.

Я развернулась к ней:

— Ты говорила, что она правила вами и заставляла делать то, чего вы не хотите. Я думала, что вы были бы счастливы избавиться от нее.

Она пыталась содрать с ногтей красный лак.

— Знаю, но сейчас я чувствую себя потерянной, и не имею цели. Я даже не могу отдавать воспоминания как Отабия и Мариза, потому что ты отказываешься пить кровь.

Я старалась не засмеяться.

— Это то, чего ты хочешь? Провести свою жизнь, принося мне украденные воспоминания людей для меня?

Она пожала плечами.

— По крайней мере, это будет для меня хоть каким-то занятием.

— Никс, ты все еще моя сирена, призванная помогать мне. У нас появилось несколько больших изменений в работе. Когда придет время, мне понадобится твоя помощь и способности. Я не смогу сделать это в одиночку.

Она моргнула.

— Ты обещаешь?

— Да, обещаю.

Она тихо махала высокими сапогами, касаясь скалы под нами.

— Тяжело терять ее дважды, не так ли?

— Что?

— Твоя мама, — сказала она. — Это разбило мне сердце, когда она умерла в первый раз, но потом ее дух был рядом все эти годы. И сейчас, будто она снова умерла. Я скучаю по ней.

— В этот раз было по-другому. Она выглядела умиротворенной и счастливой, когда проходила через водопад. Не тогда, когда нашли ее безжизненной в постели.

— Согласна. Это было ужасно.

У меня в голове будто щелкнуло.

— Откуда ты знаешь, что это было ужасно?

— Я была там. Она знала, что смерть приближается, поэтому позвала меня, и я была с ней до конца.

— Нет, она была одна в своей спальне. Тебя не было там.

Никси улыбнулась.

— Я притворилась ветром, чтобы ты не увидела меня. Ты сидела на качелях, на веранде. Я пролетала мимо тебя.

Я схватила Никси за руку, открыв рот.

— Ты была приятным розовым ветром?

Она кивнула и согнула затекшие мышцы.

— Кто, думаешь, помог тебе поднять ее в лодку?

Я удивилась так сильно, что возникло ощущение, будто брови хотят улететь со лба.

— Почему ты позволила мне посадить ее в эту лодку? Должно быть, ты знала, что она утонет.

— Мы — мои сестры и я — поклялись не показываться, пока тебе не исполниться восемнадцать. Твоя мать объяснила, что ты делала, — она закрутила пальцем рубиновые локоны. — Было мило то, что ты хотела привести ее к твоему отцу. Твоей маме нравилась идея о том, чтобы ее тело исчезло в океане. Она бы предпочла испариться в воздухе, но это было невозможно, не так ли?

Когда Никси говорила, произошло осознание.

— Та ночь. Это ты сказала тогда Трейгану, где я была? Вот как он узнал, что я тонула?

— Сдаюсь. Что ж, твоя мать попросила меня сказать ему об этом. Она избрала его твоим телохранителем, потому что он был самым быстрым русалом. И это хорошо, потому что даже он едва подоспел к тебе вовремя.

— Как я могла не знать обо всем этом?

— Твоя мама была экспертом в хранении секретов.

— Не шути, — проворчала я. — На протяжении всей моей жизни было секретом то, что она заботилась обо мне.

Никси взяла меня за руку. Ее когти прошлись по моей коже.

— Ее раздражало быть человеком. Она ненавидела это. Представь, если бы ты, узнав сейчас о нашем существовании, вернулась бы в человеческой жизни. Ни силы, ни способности летать, ни делиться с кем-то своей душой. И представь, что умирает твоя родственная душа.

Мое сердце пропустило удар, и я вздохнула.

— Именно, — сказала Никси. — Твоя мама была безутешна, когда Вирон умер. Она винила себя за все: за сделку с горгонами, чтобы стать людьми, что обещала тебя этой темной жизни в гроте, что сделала Вирона и себя такими слабыми, и это убило его и со временем убило бы ее и Ллойда. Она ненавидела себя и ту, какой стала.

— Меня она тоже ненавидела. Отабия дала мне это почувствовать самой.

— Ох, Яра. Не будь дурой. Задержись ты подольше, ты бы увидела, что это твоя мама просила Ллойда, помочь им защитить тебя. Твой отец, конечно согласился. Он любил тебя так же сильно, как и она, но твоя мама просила заклинание, чтобы уйти. Это была ее идея бежать и защитить тебя. Затем пришла беда больше. Ворота закрываются, у Ллойда отказывают почки, а Вирон погибает в этом огне. Она не могла больше этого выносить. Она думала, что обречена. Она думала, за что бы она ни взялась, становится только хуже.

— Но она хотела, чтобы я не родилась.

— Она желала этого, потому что никогда и не предполагала, что будет так сильно тебя любить. Когда она согласилась отдать тебя горгонам, она не знала, насколько сильной может быть связь между матерью и ребенком. Она знала, что никогда не сможет тебя отдать. А это значило, что они с Вироном погибли бы, лишь бы защитить тебя. Это была проигрышная ситуация для нее. Пока она…

— Пока она что? — подгоняла я.

— Пока она не умерла и не узнала, что может стать твоим ангелом. Наблюдать за твоей жизнью, помочь быть в безопасности, и быть уверенной, что все будет хорошо. Она и Лиора были командой.

— Ты знала о Лиоре?

— Клео сказала мне несколько лет назад. Ллойд в своем доме даже повесил их портреты рядом.

Стена ангелов. Я могла ясно представить белоснежные крылья. Я всегда думала, что она похожа на мою мать. Но в моих воспоминаниях мама была больной, очень худой, с впавшими глазами и ненавистью к жизни. А ангел выглядела здоровой, сильной, с сияющими глазами и радостной, как и тогда, когда она прошла через водопад.

— Деревянный портрет ангела — это моя мама.

Никси улыбнулась и ткнула в знак крыльев на моей спине.

— Портрет сирены, но да, ангел тоже подходит.

Моя мама любила меня. Как и мой отец, и Ллойд и Трейган. Даже знойная сирена помогла спасти меня. У меня была целая секретная команда сверхъестественных созданий, стоящих на страже моего благополучия, а я и не знала этого. По крайней мере не тех, кого я могла вспомнить.

— Она действительно любила меня, — прошептала я.

Никси обняла меня и поцеловала в щеку.

— Ей нужно было выбрать, или дать себе жизнь, о которой мечтала, или дать тебе жизнь твоей мечты. Она выбрала тебя, Яра.

Слезы катились по моему лицу. Слезы счастья. Сквозь радужную пелену я увидела полосу полуночной синевы у поверхности воды. На поверхности воды появился улыбающийся нам Трейган. Я помахала рукой, поцеловала в лоб Никси и встала.