-- Я всегда утверждала, если пущу мужчину в свою постель, то стану его женой. Наверно, поэтому и с Мишкой ничего не получилось. Он принципиально не ходил по другим постелям, всех тащил к себе. Только меня не тронул. А я сама не пошла. А сегодня получается: я Мишку к себе сама позвала. Но в роли мужа я его не вижу - он выбрал Криску. Она не отпустит. Облонские мертвой хваткой держат свою добычу. А с другой стороны, Мишка в моем доме, спит на диване. Я пойду туда. Значит, это все будет не у меня в постели. Все сходится. И я довольна, что наставлю рога девице благородных кровей - Кристине.

Люба вылезла из ванны и стала вытираться. Когда она держала уже в руках красивую шелковую ночную рубашку на тонких бретельках, дверь ванной резко распахнулась. Это был Михаил в нелепых старых спортивных штанах по колено:

-- Ничего не надо надевать, - хрипло сказал он и сделал первый шаг к женщине. - Какая ты красивая!

Люба еще владела собой немного и решила поддразнить мужчину. Она лениво изогнулась, показывая себя со всех сторон, выставила вперед обнаженную полную грудь и напомнила своей грациозностью ленивую гибкую кошку. Это была последняя капля. Михаил перестал владеть собой окончательно, выхватил ночнушку и рук Любы, отшвырнул её в сторону, порывисто обнял женщину, сильно прижав её к себе, нашел губы и властно стал целовать их, рука его поползла вниз по спине женщины. Люба чувствовала, насколько он сильно возбужден. Буквально через минуту мужчина оторвался от губ, подхватил обнаженную женщину на руки. Спальня Любы находилась рядом с ванной. Она была ближе. Туда и шагнул мужчина с женщиной на руках. Он бережно положил её на кровать, скинул с себя остатки одежды, быстро лег рядом и опять обнял женщину. Давно Михаил не испытывал столь сильного возбуждения. Он только пару раз поцеловал Любу, руки еще не успели изучить её тело, женщина чувствовала его нетерпение, точно такое же нетерпение овладело и ею:

-- Иди ко мне, - прошептала она. - Быстрее.

И сама скользнула под него.

Миллионы ярчайших звезд одновременно взорвались перед ними. Они еще долго лежали, прижимаясь, обнимая друг друга, боясь отпустить. Лишь потом Михаил не спеша стал целовать и ласкать женщину. Люба отвечала тем же. И никому из них не было дела до того, что они изменили своим принципам. Принципы - это глупость. А любовь, пусть физическая, это замечательно.

-- Это не сушеная рыба Криста, - мелькнула мысль у мужчины.

-- Это не вечно усталый Кешка, - успела подумать Люба.

Страсть вновь охватила их обоих. Оба спешили к наслаждению, к его пику, оба одновременно как можно теснее прижались друг к другу, испытывая все поглощающее удовлетворение.

-- Миша, мой Мишутка, - простонала женщина. - Ты лучший в этом мире.

-- Люба, моя Любаша, - прошептал мужчина. - Ты прекрасна, ты лучше всех!

Они лежали, обнимая друг друга, боясь отпустить.

-- Ты замечательная женщина, - проговорил Михаил.

-- Мне хорошо с тобой, - откликнулась Люба.

Они спали долго на другой день. И легли поздно, и ночь была бурная, и спешить не надо было никуда. Сначала проснулся Михаил от мысли: произошло что-то очень-очень хорошее. Это что-то очень хорошее лежало рядом, на его плече, прижимаясь всем телом. Было тепло и уютно. Мужчина открыл глаза, в душе умоляя, чтобы все вчерашнее не было сном. Нет, все было правдой: это Люба спала на его руке, это её яркие волосы разметались в беспорядке, её рука нежно обнимала его грудь.

-- Янтарёк, - вспомнил он студенческое прозвище девушки и улыбнулся. - Любка-Янтарек. Так её окрестила веселая Элка.

Перед глазами возникла обнаженная Люба в ванной: вот она лениво выгибается, дразнит его, показывает грудь. Глаза мужчина опять обратились к женщине. Захотелось вновь увидеть её красивую полную грудь. Но мешало одеяло. Мишка осторожно приподнял уголок, осторожно притронулся к женской груди, и вчерашнее возбуждение вернулось с новой силой. Руки нашли женское тело и стали ласкать его. Люба что-то пробормотала, не просыпаясь, но поцеловать мужчину не забыла. А Михаил не отступал, так и разбудил своими ласками женщину. Неудивительно, что после они спали до обеда.

Днем Люба, проснувшаяся раньше, внимательно и осторожно разглядывала лицо мужчины, приподнявшись на локтях и стараясь не разбудить его. Какое мужественное лицо у Миши, вот суровые ровные линии бровей, даже во сне хмурится, ей всегда хотелось погладить их. Но никогда не решалась. Не стала и сейчас. Миша спал. У него вчера был такой усталый вид. Откуда только силы взялись на ночь любви? У Миши твердая, резкая линия губ, как у настоящего волевого мужчины. А какие сильные руки! Люба скосила глаза на бугры мышц. Прямо удивительно, какими нежными были вчера они. Люба улыбнулась, вспомнив, как он нес её из ванной.

-- Что же получается? - мысленно воскликнула она. - Мишка нес меня на руках и в мою постель! Я сама его пустила! Что пустила! Не чаяла, как там побыстрей оказаться! А ладно! Я и думать вчера была не в состоянии. Подумаешь, в моей постели. Ночь была просто фантастическая. И утро тоже.

Михаил приоткрыл глаза. Люба сразу бухнулась на подушку, закрыла глаза и сделала вид, что спит. Ласковый мужской голос произнес:

-- Любка, не притворяйся, я знаю, ты не спишь. Кстати, у тебя очень красивая грудь. Слышишь, Янтарек! Не прячь её от меня.

-- Нравится? - открыла свои янтарные глаза женщина.

-- Очень, - рука мужчины уже ласково гладила грудь, нежно сжимая и разжимая пальцы, а потом он приник к ней губами.

-- Боже мой, что ты со мной делаешь? - простонала женщина.- Мы с тобой лишимся остатков сил. Умрем от перегрузок и передозировок.

-- Это ты что-то со мной делаешь, - прерывисто отозвался мужчина. - Я хочу тебя. И поверь, Янтарек, от этого не умирают.

Они опять любили друг друга, не торопясь, медленно, наслаждаясь каждым прикосновением. После Любаша встала и ушла.

-- Пойду, приготовлю нам завтрак или обед, уже и не знаю, как правильно назвать.

-- Ужин, - подсказал Михаил.

-- Точно, ужин, - засмеялась женщина. - Надо нам восстановить силы. Подкрепиться вкусной едой. Сейчас что-нибудь изображу.

-- Люб, - неожиданно робко протянул мужчина, - и можно тебя попросить сварить щей?

-- Что! - засмеялась женщина. - Я тут лежала, думала, каким кулинарным шедевром тебя удивить, а ты про щи!

-- Горячего хочется, неожиданно жалобно сказал Михаил.

-- Конечно, сварю, - улыбнулась Люба. - Да и Сяпку твою чем-то надо покормить. Мой Буржуин (так называла Люба своего здорового кота), небось, весь корм сожрал один. Я вставала утром, насыпала им. В отдельные миски. Но этот старый обжора шипел сильно на собачку. Мог и не подпустить. А щи он не любит. А Сяпка любит?

-- Любит, - поспешил подтвердить мужчина. - Она все кушает, что ей дают.

-- Тогда я ей сейчас молочка подогрею и булочку туда покрошу. Буржуй хлеб не особо жалует.

Люба ушла. Послышался звук открываемого холодильника. Потом довольное чавканье собачки, ласковый голос Любаши что-то говорил. Из кухни вскоре тянуло вкусным запахом мясного бульона. Михаил лежал и наслаждался, вдыхая его. Так же вкусно пахло в детстве, когда баба Нюша варила. И Лиза тоже. Тут же некстати вспомнилось приворотное зелье Криски. Мужчина улыбнулся и произнес про себя:

-- Какая же ты все-таки непроходимая дура, княжна Облонская. Мало что свихнулась на свом княжеском происхождении. Еще и колдовством занялась. Как же, приворожила ты меня! Отвадила от женщин! Жди больше! Куда только твоя ворожба делась сегодняшней ночью? Видела бы ты нас с Любашей. Ты такого и представить не можешь!

Через час мужчина сидел за столом и поглощал огромное блюдо густых наваристых щей, щедро заправленных майонезом, в середине тарелки плавала мозговая косточка.

В дверь постучали. Это была соседка. Михаил прекрасно слышал разговор женщин из кухни.

-- Что, Нинуль, от любопытства помираешь? - весело спросила Любаша, поздоровавшись с ней. - Так долго терпела!