-- Ты думаешь это из-за меня все? - спросила Люба подругу. - Ведь Гера - родной дядя Кешки.

-- Нет, все начала Кристина, - ответила Вероника. - А ты, наверно, просто приглянулась Иннокентию. Он и решил обезопасить Мишку. Кстати, - Вероника замолкла на минуту. - Кстати, откуда у тебя это колечко на руке. В виде короны. Мишка подарил?

-- Нет, - ответила Люба. - Это еще от Кешки. Он мне его подарил. Знаешь, Кешка всегда дарил...

Женщина замялась и не договорила. Покойный муж ни в чем не отказывал Любе, но она не столь часто и просила. Сам порой Иннокентий что-то покупал Любе, но советчиком была свекровь, и Вера не любила эти подарки. Так Кешка приволок в дом длинную тяжелую и дорогую шубу, пытался купить и такую же дубленку, но тут Люба взбунтовалась - она сама будет выбирать себе одежду. А колечко появилось следующим образом. У свекрови был день рождения, Кешка купил ей большие тяжелые серьги с рубинами, в этой семье любили все основательное, тяжелое, большое. И когда Иннокентий и Люба уже собрались выходить из дома, муж вспомнил, что забыл коробочку в кармане другого костюма. Жена быстро метнулась назад и достала коробочку с серьгами и небольшое колечко в виде короны в пакетике.

-- Ой, что это? - удивленно воскликнула молодая женщина.

Кешка смутился на минуту.

-- Это мне? - обрадовалась Люба.

-- Тебе, - облегченно согласился Иннокентий.

Недорогое колечко очень понравилось женщине.

-- Как ты догадался, что мне такое колечко давно нравилось? - удивилась Люба.

Она сразу надела колечко на руку, любуясь неброским украшением. Кешка невнятно промычал, что они опаздывают.

-- Конечно, конечно, - заторопилась Люба.

Колечко пришлось по душе. У женщины всегда теплело на сердце, когда она его надевала, словно неброское украшение подавало какие-то импульсы. А Кешка не любил почему-то свой подарок. Поэтому Люба редко его надевала. А когда умер муж, вообще убрала. Только сегодня, когда на душе было муторно после отъезда Михаила, она вытащила и украсила им свой безымянный палец. Это была своеобразная психотерапия - колечко всегда вызывало положительные воспоминания.

Но ничего этого Люба не стала говорить Вере. Да и подругу интересовало другое.

-- Люб, - попросила Вера, - сними колечко, дай мне посмотреть. Там внутри, на короне, должна быть гравировка "Милой Любаше" или что-то в этом духе. Где-то у меня лупа была.

Вероника выдвинула ящик в горке, нашла лупу. Посмотрела:

-- Есть, - сказала она довольно. - Все правильно. Смотри.

-- Но откуда ты знаешь про надпись? - тихо спросила Люба.

-- Эту надпись придумала я. Это тебе Мишка купил в тот день, когда выиграл деньги в казино. Я сама с ним уговаривала гравера задержаться и написать эти слова. А дальше ты знаешь. Мишку задержали.

-- Что же получается? Неужели Кешка тоже действовал с Герой, - протянула Люба. - Нет. Не верю. А с другой стороны, Гера - его дядя, и откуда тогда у Кешки это кольцо? Кто же, в конце концов, купил это колечко?

Она не знала, что и думать. Не хотела плохо думать о покойном муже. Но он резко пал в её глазах.

Через три дня вернулись муж и отец подруги, привезли тело покойной Дульцинеи. Люба осталась еще на два дня помочь с похоронами. Когда похоронили мать Веры, и в доме подруги все немного стабилизировалось и успокоилось, молодая женщина, вернулась к себе. Всплакнула в очередной раз, когда не услышала знакомого звука машины вечером. Потом внимательно и долго смотрела на надпись на перстенечке: "Милой Любаше", думала:

-- А вдруг просто надписи совпали? Кешка нечаянно сделал такую же, - и сама себе возразила: - Тогда бы он должен был мне сказать, видя, что я не догадалась о надписи. Но он ничего не говорил. Значит, сам не знал.

Люба так и ничего не решила. Ночь практически была опять бессонная. Люба вспомнила свое замужество и мужа - Кешку Пикунова.

Замужество.

Иннокентий Пикунов, уезжая после свадьбы Кристины и Михаила, взял с Любы слово, что она после сессии приедет к нему и станет его женой. И она выполнила свое обещание. Мишка со своей Кристой к тому времени уехал из З-жья. Это было хорошо. Что скрывать, видеть их, особенно довольную Кристину, было тягостно.

Иннокентий был старше Любы на десять лет. Он увидел красивую студентку на свадьбе уже не впервые. Еще раньше Любу ему показала Криста, Кешка одобрительно покачал головой. На свадьбе он ни на минуту не оставлял её одну: сидел рядом за столом, танцевал, что-то весело шутил. Люба заметила сердитый взгляд Мишки. Но тот уже выбрал Кристу. Люба тоже должна устроить свою жизнь. Она улыбнулась Иннокентию.

Женщина вспоминала свою недолгую семейную жизнь, которую считала удачной и почти счастливой, но после короткого счастья с Михаилом все виделось в ином свете и оценивалось по-другому.

Люба и Иннокентий поженились уже летом. Свадебные торжества проходили в А-ке. На свадьбе была куча местных родственников и друзей мужа, а со стороны Любы только один человек - Вероника Рычагова. Мать почему-то рассердилась на решение дочери связать жизнь с родственником Облонских и не поехала на свадьбу. Отец приболел. И никого не было бы со стороны Любы на свадьбе, если бы не столкнулась девушка с подругой случайно в одном из магазинов Кешкиной "империи". Генерал Рычагов в тот год служил неподалеку от А-ка, к нему и приехала дочь на лето. Вера обрадовалась встрече и, конечно же, обещала быть на свадьбе, она же была свидетелем со стороны невесты.

Началась семейная жизнь. Люба на неё не жаловалась. Кешка заботился о молодой жене. Она не знала, что такое стоять в очередях, покупать продукты, Иннокентий все привозил сам в дом. У них была большая квартира. Кешка специально купил сразу после женитьбы. Люба мечтала, что она в ней все сделает сама, по своему вкусу, создаст уют и красоту, совьет семейное гнездо. Но Кешка не дал ей этого сделать. Он поддержал идею молодой жены сменить старую темную мебель, что была в старой квартире, но вместо Любы пригласил в магазин свою любимую тетку для консультации. Люба тогда обиделась, но молча все проглотила. И в доме опять поселились громоздкие стенки. Молодая женщина заметила, что Кешка всегда все рассказывает двоюродным братьям и тетушке. Люба старалась не говорить лишнего и вскоре научилась незаметно руководить мужем. Якобы невзначай роняла она фразу: "Хорошо бы..." - и больше не вспоминала. Иннокентий слова жены невольно запоминал. А через некоторое время выдавал то же самое Любе, как свою мысль. Правда, дальше опять шла консультация или тетушки, или свекрови. Люба тайком улыбалась. Но так и не получилось оформление дома во вкусе Любы. Всюду вылезал социалистический стиль времен тетушки и свекрови. Но зато Люба привела мужа к мысли о строительстве загородного дома. Кешка сначала прохладно отнесся к этой идее, а потом просто загорелся.

Со свекровью Любаше тоже, можно сказать, повезло. Она всего один раз за все годы навестила невестку в её доме, отзывалась о ней хорошо, но, в сущности, никаких чувств друг к другу не было. Люба, смеясь, как-то сказала Кешке:

-- У нас с твоей мамой замечательные отношения. Мы ни дня не жили вместе.

На что Кешка ответил:

-- Мамка у меня самая хорошая. Я всегда буду на её стороне, а не на твоей.

Ему почему-то хотелось, чтобы жена и мать не любили друг друга, ссорились, и при этом он будет заступаться за мать. Но в этом не было нужды. Не ссорилась Люба со свекровью. Что касается любви-то, этого, конечно, между свекровью и невесткой не существовало, но царило уважение. Люба удивленно посмотрела на мужа после его слов. Не было повода у Кешки говорить такую фразу, не ругалась Люба с его матерью.

-- А какая может быть сторона? - спросила молодая женщина. - Мы не ссорились никогда с твоей мамой. Что ты говоришь?

-- Все равно, - ответил муж, поддразнивая жену. - Мамка есть мамка. Родной человек. Не какая-нибудь жена.