-- Попробую, - согласилась Иза. - Здорово придумано. Облонские - Шереметьевы. Спасибо, Любаша!
Уже через два дня липовая княжна Шереметьева, вооружившись своей фальшивой родословной, которую на скорую руку скачал откуда-то из Интернета один из сотрудников, позвонила Кристине Облонской. Попросила о встрече с ней и её мамой. Криста милостиво согласилась на следующий вечер. Узнав, что речь пойдет о родословном древе, не возражала и против маменьки. Снежена Облонская нехотя оставила своего больного отца на сиделку и горничную. Эдуард Григорьевич Облонский в результате какого-то наследственного заболевания был прикован к постели уже около десяти лет, а тут еще и инсульт. Дочь с ним практически не расставалась. Но сегодня она не жалела, что пришла в дом Кристины. Снежена с интересом изучала древо, которое, глядя на компьютерный лист, нарисовала талантливая художница Белла Светлицкая, что приехала за вдохновением в древний П-в. Иза в свою очередь выслушала рассказ об Облонских и закончила вечер общения с княжеским семейством словами, ради которых это все затеялось:
-- Как приятно, что все-таки есть настоящие благородные люди. А то в вашей "Империи" одни меня мужланы окружают. Самые настоящие плебеи. Вот одного вы убрали, я про Михаила говорю, так этот идиот Махнов еще хуже. Его родители, наверно, даже не крестьянами были, а деревенскими маргиналами, - говорила Иза Шереметьева, а про себя думала: "Какую же белиберду я несу! Какую чушь!" - Вы знаете, мне кажется, Этот Махнов просто ненавидит нас, людей благородных кровей. Затеял продажу выгодного магазина, чтобы нанести убыток империи Облонских, меня слушать не желает. А я все-таки Шереметьева, а не какая-нибудь Махнова. Я уверена, Снежена Эдуардовна, Александр Махнов вас даже не проинформировал, что магазин "Империя плюс Империя" собираются продавать нашим конкурентам.
-- Нет, - поспешно ответила Криста за мать, которая орала по телефону Михаилу, что все равно продаст этот магазин.
-- Я срочно прикажу вас поставить во главе дела, - сказала Снежена, которая прекрасно все помнила. - Вы, я уверена, справитесь. Во-первых, вы умная женщина, экономист по образованию, во-вторых, вы из старинного знатного рода Шереметьевых. Вы посмотрите, как хорошо получается: "Империя" и княжна Шереметьева. Какие слова рядом!
-- Да, мама, я считаю, ты права, - согласилась и Кристина.
Таким образом, Михаилу и Изабелле Юрьевне удалось на время отстранить Махнова от дел. Теперь Михаил втайне от тещи и жены держал все дела фирмы под контролем. В центральном офисе не показывался, бумаги просматривал на диске дома у Изабеллы Юрьевны. Но денег так он и не получал. Снежена задумалась после слов Изы о продаже выгодного магазина и заставила Герасима приехать в центральный офис. Тот просмотрел все документы и вновь стал строго контролировать доходы и расходы "Империи" Облонских. Попытка главного экономиста выплатить Михаилу его зарплату не удалась. Изабелла дала немного денег Михаилу из собственных сбережений. Вот и все доходы мужчины.
Люба же чувствовала себя счастливой эти несколько месяцев. Она даже не спрашивала, куда и когда уезжает мужчина, что у него за дела. Но каждый вечер стояла в темной комнате у окна, глядя на расположенные невдалеке гаражи. Ждала Мишу. Вот зажегся свет у её гаража. Это вернулся Михаил. Люба была рада этому и бежала греть ужин. Но она знала, что в один из вечеров мужчина не вернется.
-- Миш, - как-то спросила Люба. - Ты меня прости, но ты столько лет вел дела Годеонова, прилично получал. И у тебя совсем нет накоплений?
-- Причина проста. Накопления были. Я деньги предпочитал держать на банковских карточках. А когда мне стала противна Кристина, я ушел, то карточки сразу заблокировали. Есть такой брат у Снежены, Герасим...
-- Знаю, знаю, - перебила Люба. - Он был родным дядей Иннокентию. Внешне обезьяна обезьяной...
-- Но эта обезьяна имеет финансовое образование. А Снежене он верен, как преданный пес. Вот и держит нас всех Снежена под каблуком. Формально, все принадлежит её отцу, Эдуарду Облонскому, но тот никогда не интересовался "Империей", и если бы не Герасим и Годеонов, давно бы все развалилось, - мужчина вздохнул. - Зря я женился на Кристе. Женитьба на ней была большой моей ошибкой. Лучше бы я на тебе женился.
-- Миш, поздно сожалеть. Не надо. Ты в свое время женился на деньгах. Я догадалась об этом.
-- Ты уверена? - спросил Михаил.
-- Да. Никогда не поверю, что ты мог бы увлечься Кристой. Но она была богата. Что касается меня.... А у моих родителей капиталов не было. Мы не могли быть с тобой вместе изначально.
-- Ты жестока, - с горькой улыбкой ответил мужчина, но истинную причину женитьбы на Криске так и не назвал.
-- Нет, - ответила Люба - просто учусь говорить правду. В том числе и себе. Я ведь тоже вышла замуж за деньги, если честно говорить, - она, как и Михаил не сказала всю правду до конца - девушке было обидно, что её друг в студенческие годы выбрал бесцветную княжну Облонскую. - Но я жила хорошо. И мне кое-что осталось от Кешки. То, что было в квартире и сама квартира. Муж разорился перед смертью. Может, он и выкрутился бы, будь жив. Но медведь-шатун во время рыбалки решил его все проблемы. Кредиторы забрали все. А квартира, так свекровь сказала, должен быть моей. Я продала в А-ке нашу большую квартиру и купила здесь.
Михаил не стал ни в чем разубеждать женщину. Он-то знал, что имел Кешка, насколько он разорился, и что досталось Любе. Так, кусочек громадного айсберга, что надежно прятался под водой. У Кешки империя была побольше, чем у Облонских. И все же зачем Иннокентию нужна была Люба и почему вдруг стала не нужна? Что он задумал? Для чего разыграл мнимую смерть? Но Михаил не будет ни о чем говорить Любе. Пусть она будет подальше от всех этих Пикуновых-Облонских. Нехорошие они люди.
-- Люб, а просто любить можно? Без денег? - Михаил поспешил увести разговор в сторону.
-- Не пробовала, - засмеялась женщина.
-- А ко мне у тебя никаких чувств?
В голове женщины промелькнула мысль: " Что-то не такой сегодня Мишка, о любви и говорит, и не говорит. Значит, скоро он уйдет от меня. Я давно знаю это. Ну что ж, помогу ему". Вот такое предчувствие было у Любы.
-- Миш, - заговорила женщина, - когда ты остался в моем доме, я ведь ничего от тебя не просила. У тебя трудный момент в жизни. Я просто помогла тебе.
Эти слова вылетели сами.
-- Но мы спим в одной постели, - сказал Михаил.
-- С Кристиной ты тоже спал в одной постели.
Люба ответила жестоко. И делала это намеренно. Она чувствовала, разлука их приближается. Не надо давать волю чувствам, не надо говорить о любви. Самой же после будет хуже. Мишка отвернулся и тоже ничего не стал говорить. Любе стало его жалко. Женщина ласково обняла его за сильные плечи:
-- Смешной ты, Мишутка мой. Все мужики радуются таким отношениям, как у нас. Никаких обязательств перед друг другом. А ты все лезешь в дебри. Давай не будем. Нам хорошо вместе, замечательно. Я правду говорю. Давай пользоваться моментом. Дай я лучше тебя поцелую, крепко-крепко!
Михаил засмеялся, повернулся к ней. Просто обнял. После лежал без сна и думал:
-- Права, Люба, во всем права. Даже в том, о чем молчит. Нам хорошо вдвоем. Что я извожу её своими дурацкими вопросами? Наша разлука неизбежна. В тот момент, когда Гере надоест бездействие, он найдет меня, я уйду от Любы. Я не имею права подвергать её жизнь опасности. А пока я просто счастлив. И Люба счастлива со мной. Зачем я отдал её Кешке много лет назад? Почему я струсил? Ну, дали бы мне срок, отсидел бы несправедливо, ни за что. Зато сказал бы Любаше, что любил только её. Люба меня бы дождалась. Она верная, надежная. Не боялся бы сейчас тени Герасима, никогда бы не было в моей жизни Кристины и всех этих ненормальных Облонских с их благородной кровью.
Семейная жизнь Михаила.
