Саске поцеловал руку очередной расфуфыренной журналистке и чуть брезгливо не сморщился, уловив «аромат» её духов. Другое дело Лисенок, кожа которого всегда так приятно пахла цитрусовыми, а так же легкой и ненавязчивой свежестью. Именно поэтому, то есть, желая поскорее оказаться дома и покрепче обнять своего Лисенка, Учиха младший и поспешил в темпе ответить на все вопросы акул пера, зная, что те не отстанут. Внезапно его кто-то резко толкнул в спину, да так, что Саске удержался на ногах только благодаря вытренерованной устойчивости. Брюнет покосился на свою грудь, которая была заключена в цепкое кольцо рук, и почувствовал, что сзади к нему кто-то прижимается, хрипло дыша в шею
- Наруто? – Учиха попытался вывернуться, но ему не дали
- Все в порядке, Саске. Все хорошо, - прошептал Узумаки, размыкая пальцы
Саске обернулся, собираясь высказаться, но, увидев блондина, сразу же бросился к нему. Наруто, как-то натянуто, но счастливо, улыбнувшись, начал медленно оседать и Учихе удалось подхватить его уже у самой земли
- Наруто. Наруто. Что случилось? – зашептал Саске, приседая рядом и поддерживая блондина
- Луч, - одними губами вымолвил Наруто
- Луч? Какой луч? Эй, Наруто?
Саске почувствовал, как между пальцами его правой руки, которой он поддерживал блондина под спину, растекается что-то липкое и горячее. Учиха резко одернул руку и поднес её к лицу. Кровь. Вся ладонь и манжет белоснежной рубашки были обагрены кровью. Саске перевел ошалелый взгляд на Наруто, который безвольной куклой свисал на его левой руке с закрытыми глазами, меловым цветом лица и чуть посиневшими губами, а под ним мутной лужицей расползалось кровавое пятно
- Наруто!
========== Глава 26. ==========
Сакура, прихрамывая, металась по квартире, боясь включить свет, но не потому, что это был заброшенный район на окраине города и не потому, что по соседству обитали любители поживиться за чужой счет. Дело было в том, что, по документам, в этой квартире проживала старушка, которая благополучно была упокоена ещё пару месяцев назад и смыта в канализацию вязкой, дурно пахнущей жидкостью, в которую превратилось её тело после «купания» в растворе серной кислоты. Таких квартирок у Сакуры по всей Японии, да и по миру в целом было не много больше десятка, и все они когда-то принадлежали не менее благополучно упокоенным старичкам, которые перед смертью, изъявляя свою последнюю волю, переписывали имущество на «добропорядочную» девочку. Да, Сакура готовилась, все эти два года она готовилась к побегу, тщательно маскируя свои счета, постоянно меняя место жительства и имея несколько вот таких вот пристанищ, в которых можно было спрятаться на первых порах. В идеале её уже ждал двухэтажный белый домик на берегу моря с открытой, залитой теплым солнечным светом верандой, аккуратно подстриженным газоном и вьющимися вымощенными дорожками, а также внушительный счет в банке и небольшой бизнес, но, похоже, не судьба. В принципе она могла хоть сейчас получить все это, благо пути отступления были продуманы и подготовлены заранее, но… сама она уехать не могла, не могла бросить любимого человека.
Сакура прикурила, сделала пару затяжек и бросила тлеющую сигарету на пол, где уже либо превратились в пепел, либо догорали ещё с десяток. Успокоиться никак не получалось: она хваталась то за одну мысль, то за другую, то выдергивала пистолет, целясь в темноту и прислушиваясь, то вообще застывала на месте, будто пытаясь слиться с мраком комнаты. В итоге Сакура просто села на пол и прислонилась к стене, чуть откинув голову. Только теперь она реально почувствовала, как ноет подвернутая нога и раздирает мышцы огнестрельная рана в боку. Она чувствовала, нет, она знала, что за ней придут, что Хозяин захочет избавиться от нее при первой же возможности, и была к этому готова, практически готова, но все же надеялась, что под шумок ей удастся освободить любимого и спрятаться, уехать из страны и больше никогда сюда не возвращаться, но Хозяин всегда вел свою собственную игру и даже то, что Сакура возомнила себя конем, который способен поставить королю хотя бы шах, никак не повлияло на её статус пешки в личных расстановках Хозяина.
Изменяя своим правилам, Сакура обратилась за помощью к Зетцу, к одному из немногих членов организации, которых она знала и которых считала опасней себя. И хотя в этом мужчине, который столь искусно сочетал в себе маньячное безумие и гениальную стратегичность, она и не видела надежного союзника, но все же предыдущий опыт ей подсказал, что самостоятельно нужного результата добиться будет тяжело, а время поджимало. После провала с Дейдарой Сакура поняла, что бить нужно молниеносно и сразу по обеим целям, чтобы не оставить жертве ни шанса на выживание, и Зетцу ей в этом деле показался самым приемлемым помощником. И он действительно помог: шумиха во время пресс-конференции позволила вывести цель на открытое место, а ей оставалось лишь нажать на курок. И она нажала, без сомнения и сожаления, но…
Сакура содрогнулась, обнимая себя руками. Вся правая половина её черного, облегающего, маскировочного костюма уже пропиталась кровью, девушка не видела этого, но отчетливо чуяла чуть солоноватый запах и чувствовала стягивающую липкость на коже. Впервые её вырвало от запаха крови, и она проблевалась прямо на пол, вцепившись ладонями в колени согнутых разведенных ног. Хотя, скорее всего, девушку стошнило не от запаха крови, а от той картинки, которую она видела сквозь окошко прицела и которая до сих пор стояла у неё перед глазами – красивый блондин, воплощение чистоты и невинности, второй человек в её жизни, к которому она прикипела сердцем, безвольной куклой свисал на руках её первой уцелевшей жертвы, истекая кровью. Сакура не знала, убила она Наруто или нет, но хотелось верить, что нет, что её и так уже проклятая душа в тот миг остаточно не утратила все свои остатки человечности, лишив жизни столь светлого человека. Хотя, подумать об этом она смогла только сейчас, ведь уже через минуту после выстрела ей пришлось спасать свою жизнь.
Их было четверо, но, даже видев их всего пару секунд в сполохах выстрелов и тусклом освещении чердака, Сакура могла описать наемников до мельчайших деталей – профессионализм даже в экстренной ситуации работал, как часы. Она их не знала, точнее ей удалось узнать только одного – Паук, человек, прозванный так за то, что сперва обездвиживал свою цель, простреливая ей конечности, и только потом добивал, обязательно смотря смертнику в глаза, наслаждаясь отчаяньем и страхом своей жертвы. Может, нет, наверняка, они тоже работали на Таро и получили приказ ликвидировать её, но ведь Сакура была готова, да и годы тренировок вкупе с опытом позволили девушке скрыться, отделавшись лишь простреленной на вылет бочиной, да подвернутой ногой. Но это было только вступление. Да, охота на нее только началась, и её будут нагонять, как затравленного зверя, пока между её остекленевших глаз не будет красоваться маленькая дырочка. Ей бы бежать, но она не могла. Не могла бросить любимого человека, который точно ещё жив и, корчась от ежедневных пыток, дожидается её помощи в подвале. И она придет, обязана прийти, а он будет ждать, ждать и молчать, чтобы сохранить себе жизнь.
Сакура встала, морщась от боли, и подошла к окну. Нужно было обработать рану, но сейчас её волновало совершенно другое. Ей опять была нужна помощь, но она не знала к кому обратиться. К родителям, для которых она официально умерла много лет назад, или к друзьям, которых у неё отродясь не было. За все эти годы Сакура привыкла к одиночеству, привыкла все решать сама и за все отвечать сама – этому принципу её научил Хозяин. Да, когда-то она была совершенно другой – глупой и наивной девочкой, которая считала, что весь мир лежит у её ног, но как же больно она споткнулась о собственные идеалы, в 16 лет столкнувшись с грязью реальной жизни. Она бросила все – школу, дом, родителей – и, окрыленная мечтами о легкой и беззаботной жизни, вернулась в Токио, думая, что её здесь ждут с распростертыми объятиями. И сперва все действительно шло, как по накатанной горке: на скопленные деньги она сняла квартиру, её приняли в презентабельное модельное агентство и сулили блистательную карьеру, но у этой, столь легко ей доставшейся золотой медали, оказалась и другая сторона – грязная и быстро скидывающая с небес на землю.
