- А теперь представьте, - продолжил Какаши, - что в приют с целью усыновления ребёнка пришла гей-пара, скажем, - пепельноволосый замялся, будто над чем-то раздумывая, - я и Ирука-кун. Это чтобы наглядно было, - поспешно пояснил мужчина, увидев, как возмущенно засопел Умино, злобно постукивая пальцами о столешницу, - ведь вы, дорогие ученики, прекрасно знаете, что Ирука-кун – добрый и порядочный человек, да и я, как вы, наверное, уже поняли, хорошо обеспечен. Так вот: мы хотим усыновить ребёнка, возможно, даже не одного, и вполне способны его воспитать и обеспечить ему прекрасное будущее, но все упирается в закон – нам не могут дать на воспитание ребёнка потому, что мы – нетрадиционная пара. Разве это не самая выразительная брешь не только в законодательстве, но и в морали?
Прозвенел звонок, но никто из учеников даже не шелохнулся. Похоже, лекция Какаши произвела на них очень сильное впечатление, действительно заставив задуматься над некоторыми вопросами
- Что ж, - Умино поднялся и как-то неловко, смущаясь, что ли, подошел к учительскому столу, - урок закончен, дети. На следующее занятие подготовьте, пожалуйста, доклад о гендерном равенстве. А вас, Хатаке-сан, - брюнет повернулся к мужчине, прожигая его требовательным взглядом, - я попрошу проследовать в мой кабинет. Проведем педагогический анализ вашей лекции
Умино резко развернулся на каблуках и вышел из класса. Какаши в ответ лишь хмыкнул и, прихватив портфель и махнув на прощание ученикам рукой, спешно последовал за брюнетом.
- Что вы себе позволяете, Хатаке-сан?! – громко возмутился Ирука, как только они с Какаши вошли в его кабинет
- Ничего противозаконного, - беззаботно пожал плечами пепельноволосый, аккуратно поставив портфель на стул и встав напротив брюнета
- Вы ворвались на мой урок, произнесли совершенно несоответствующую программе речь, которой нанесли психологический ущерб моим ученикам, - с ещё более пылким возмущением продолжал отчитывать пепельноволосого Умино, - более того, предъявили липовые документы. И вы ещё смеете называть себя слугой закона?
- Но документы не липовые, Ирука-кун, - на этот раз возмутился Какаши, но его возмущение было напускным, даже ноток обиды в нем не было. – Я действительно профессор и преподаю в Сорбонне
- Но вы же полицейский, - изумился брюнет
- Одно другому не мешает, Ирука-кун, - Хатаке загадочно подмигнул. – К тому же, я работаю под прикрытием, а преподавательство мне в этом помогает
- Вот скажите, - Ирука опустошенно вздохнул, - чего вы добиваетесь?
- Думаю, на память вы не жалуетесь, - Какаши сделал шаг вперед, практически вплотную подходя к брюнету, - и прекрасно знаете, что я пришел за вашим согласием
- Но я не могу пойти с вами на свидание, Хатаке-сан, - в полушепоте, будто опасаясь, возразил Умино. – Я не интересуюсь мужчинами в подобном плане и, повторюсь, я не могу подобным поступком бросить тень на свою репутацию, ведь я же должен быть примером для учеников, а не шашни с мужчинами крутить
- Ну, с учениками вопрос уже решен: если они даже и узнают, то я уверен, что поймут и не осудят, - Какаши сделал ещё полшага вперед и ненавязчиво приобнял брюнет за талию одной рукой. – К тому же, отношения не обязательно афишировать, это сугубо наше с вами личное дело, а то, что вы не интересуетесь мужчинами, - пепельноволосый улыбнулся в хитром прищуре, - исключительно мои проблемы и я буду ухаживать за вами до тех пор, пока вы не согласитесь хотя бы попробовать
- Это… - Умино отвел взгляд, но отталкивать мужчину не стал, - это звучит, как угроза
- Я всего лишь до беспардонности настойчив, Ирука-кун, - Хатаке плавно отступил назад, убирая руку с талии мужчины. – Так вы согласны?
- Я согласен, - Ирука предупреждающе приподнял указательный палец, - поужинать с вами, как с другом, не более
- Будем считать, что это и есть тот самый промежуточный, но очень важный момент в наших с вами отношениях. До скорой встречи, Ирука-кун, - Хатаке в знак уважения слегка поклонился и, забрав портфель, с легкой улыбкой покинул кабинет
Умино плюхнулся на стул и растекся по столу безвольной лужицей, вытянув руки и положив голову на столешницу. Он и сам не понимал, почему не отказал, почему не поставил ультиматум, не пресек всю эту авантюру ещё на корню, но… Кажется, Какаши что-то там говорил об интересах и общих точках их соприкосновения? Что ж, похоже, одну из таких Ируке все-таки удалось найти и помимо воли уцепиться за неё – они оба преподаватели и им есть о чем поговорить. Да, он сходит с настойчивым ухажером на дружескую встречу, сходит и просто поболтает, так сказать, скрасит один их своих многочисленных монотонных вечеров, но это согласие абсолютно ничего не означает. Ведь так?
- Лисенок, собирайся, - бегло бросил брюнет, проходя мимо стола секретарской и направляясь в свой кабинет
- Мы что, уже закончили на сегодня, что ли? – изумился блондин, взглянув на настенные часы, которые показывали только начало пятого
- Не совсем, - Учиха вышел из кабинета уже в верхней одежде и захлопнул дверь. – Сперва заедем к Нейджи, а уже потом домой
- К Хьюго? – для верности переспросил Наруто, тем не менее, тоже поднимаясь и одевая курточку
- Да, но это деловая встреча, - объяснил брюнет, проверяя карманы на наличие ключей и бумажника
- Мне нужно взять с собой какие-то документы? – деловито поинтересовался Узумаки. – Или печать для скрепления договоров?
- Нет, - возразил Учиха, пропуская блондина вперед и закрывая дверь в приемную, - я переговорю с Нейджи наедине, а ты меня просто подождешь
- И в чем тогда смысл? – Наруто остановился посреди коридора и требовательно посмотрел на брюнета. – Смысл мне ехать с тобой, если на этой встрече я лишний?
- Лисенок, ты ни в коем случае не лишний, - терпеливо объяснил Саске, бегло улыбнувшись. – Дело у меня к Нейджи хоть и касающееся работы, но пустяковое, а тебя я беру с собой, чтобы тебе не пришлось добираться домой одному
- Пф, - фыркнул блондин. – Я не маленький, чтобы возиться со мной, как с ребёнком
Наруто косым взглядом выразил свое недовольство, а брюнет в ответ лишь снисходительно улыбнулся, мол, ни на минуту не могу оставить тебя одного. Узумаки, оскорблено приподняв голову, ещё раз фыркнул и пошел к лифту, и в тот же момент улыбка на лице Учихи сменилась беспокойством, но, как бы там ни было, он был согласен с братом – в целях безопасности всей правды их блондинам знать не стоит.
Киба отложил палочки и, слегка нахмурившись, посмотрел на сидящую перед ним девушку. Ужин, приготовленный Карин, был, впрочем, как и всегда, безупречно аппетитным и вкусным, только вот почему-то, как говорится в народе, кусок Инудзуке в горло не лез, и аппетита как такового тоже не было. Причиной столь непривычного для парня отказа от еды было не что иное, как постное выражение лица девушки и её отсутствующий взгляд, которым она сейчас уткнулась в свою тарелку, палочками перекатывая по ней онигири. В таком безучастном состоянии Карин пребывала вот уже несколько дней, чем лишила Инудзуку не только аппетита, но так же и сна, и работоспособности. В принципе Кибе должно было быть все равно, ведь мало ли какие там у женщин причуды, может, депрессия или «эти самые дни», но что-то подсказывало шатену, что причина отрешенности Акасуны совершенно другого рода и каким-то боком к этому отчуждению причастен и он. Конечно же, у Инудзуки было пару догадок, но они казались ему одна другой нелепей, а некоторые, самые бредовые, тоже вводили его в состояние крайней задумчивости, как, например, сейчас.
Бесспорно, тихая и безропотная Карин была более удобным объектом для присмотра. Она не возмущалась, не качала свои права, не кудахтала, как наседка, над каждым не туда аккуратно брошенным носком и не язвила, но Киба за эти три недели настолько привык именно к такой Карин, что другая ему была уже просто неинтересна. Интерес. А именно это чувствовал Инудзука к девушке, каждый раз сцепляясь с ней в пылу очередной ссоры или скандала и при этом почему-то безмерно радуясь, будто заряжаясь энергией на целый день, повышая свою работоспособность и чуть ли не готовясь свершить подвиг. Странный, конечно же, интерес и Киба это понимал, поэтому думать в других каких-то направлениях относительно девушки, или углубляться в основу их отношений, он не спешил. Пусть сперва все уляжется, минует опасность, исчезнет напряжение и уже тогда он подумает над вечным вопросом – а что было бы, если… По крайней мере, такой настрой дал себе Инудзука, но после случая с появлением неизвестного все его планы отложить щепетильный вопрос на потом рухнули, побуждая начать разговор именно сейчас, дабы развеять сомнения и расставить все точки над «i».
