Дверь с пассажирского места распахнулась резко. Саске чуть не вывалился наружу, но сильные руки поддержали его, прижимая к крепкой груди, и он, наконец, вздохнул с облегчением, понимая, чего именно боялся на самом деле. Не того, что Наруто - лгун и притворщик, что все обманывали его, заставляя верить в то, что мир вокруг него настоящий, в то время когда его правда была спрятана за ширмами, зеркалами, стенами, на которые он натыкался, веря, что это и есть грань. Он боялся, что Наруто оставит его. Выбросит, словно щенка в прорубь, а он, даже не пытаясь бороться, утонет, увлекаемый в глубину грузом собственных чувств, которые были слишком сильны, чтобы быть просто любовью.

- Закрой глаза, Саске, - попросил Намикадзе, и он повиновался, доверяя. Все это время Наруто с чем-то возился, как думал Саске, готовил какой-то сюрприз, и ему до дрожи не терпелось увидеть, что же это. Впервые кто-то дышал им, дорожил им, любил его… наверное. Да, Итачи тоже так поступал, но это совершенно разные вещи, потому что Итачи – брат, а Наруто… Наруто поступал так, словно, и правда, любил его. Так же предопределено, но при этом не боясь сгореть в пламени этой любви.

- Наруто, я… – прошептал Саске, закрывая глаза и улыбаясь. – Я рад, что встретил тебя. Я об этом не сожалею.

- Я тоже рад, Саске, - бормочет в ответ Намикадзе. Конечно же, они оба слышат другое, но смысл один и тот же. Сокровенный, спрятанный за более замысловатыми словами. Может, когда-нибудь они смогут обойтись и без туманных фраз, раскрыв друг другу свои чувства, но пока что, чтобы быть уверенным в надежности ответных объятий, достаточно и этого.

Наруто аккуратно поддерживает его под локоть и медленно ведет вперед. Саске не прячет улыбку, предчувствуя, что его удивление будет неподдельным, и поэтому у него нет даже мысли о том, чтобы незаметно подсмотреть сквозь приоткрытые веки.

Ещё несколько шагов, и они останавливаются. Наруто обнимает его со спины, прижимая к себе крепко и надежно. Даже сквозь плотно-зажмуренные веки он ощущает более яркий, мерцающий свет, а после кромки уха касается легкий шепот:

- Можешь посмотреть, - Саске приоткрывает веки и замирает. Смотрит расширившимися от удивления глазами, а после удивление, то самое, неподдельное, сменяется вихрем. Резкий поворот в кольце крепких рук, и вот уже Наруто в его плену. В плену его объятий, губ и чувств.

- Ты псих, Намикадзе, - шепчет Саске в приоткрытые губы, переводя дыхание.

- Не-а, - довольно, с той, лисьей, ухмылкой тянет блондин, а в его глазах цвета индиго пляшут озорные огоньки-чертята. – Я просто романтик, - Саске фыркает и снова разворачивается, понимая, что, скорее всего, именно таким и должно было быть его первое романтическое свидание с любимым человеком.

Кузов пикапа украшен трепещущими свечами. Наруто все продумал, до мелочей – Саске в этом даже не сомневается, смотря на эти колбочки-светильники, защищающие свечи от ветра. Это красиво и завораживающе. Это все - для него.

- Пойдем, - Наруто так и не размыкает объятия, и Саске привычно хмыкает, потому что сейчас они похожи на утиный выводок, идущий друг за другом след в след. Намикадзе тоже думает о чем-то забавном, фыркая в ответ и подстраиваясь под его неторопливый шаг.

Лишь у самой кромки кузова, Наруто отпускает его, но не отходит слишком далеко. Он помогает ему забраться в их романтический уголок, а после поднимается сам, снова обнимая. Саске осматривается, пытаясь понять, что же ему стоит делать дальше. Слегка неудобно. Потому, что все это время он был занят какими-то глупостями и теперь не может дать Наруто ничего взамен.

- Позволь мне тебя побаловать, - шепчет блондин, уже в который раз читая его мысли по выражению его лица, - ведь не зря же я гонял продавщицу, настаивая на том, что мне нужно именно тридцать пять одинаковых свечей.

- Почему тридцать пять? – Саске удивлен, но все же поддается легкой настойчивости, аккуратно проходя вперед и опускаясь на заготовленные Намикадзе, теплые, плотные пледы.

- Тебе – семнадцать, мне – восемнадцать, - Наруто присел рядом, размотал ещё один плед, огромный, толстый, клетчатый, и укрыл им их обоих так, что было тепло и уютно, но при этом они находились на приличном расстоянии друг от друга, напротив друг друга, чтобы в отблеске свечей смотреть в глаза друг другу. – Вместе - тридцать пять, - Намикадзе забавно, слегка смущенно пожимает плечами. – Ну, вот такая у меня логическая фантазия.

- Тебе восемнадцать? – Саске удивлен, причем искренне. Да, они учатся в одном классе, так что, пусть внешне Наруто и выглядит старше, но ему по определению должно быть столько же, сколько и ему. Честно признаться, Саске, даже зная, что у Намикадзе в начале октября был День Рождения, все же надеялся, что блондин младше. Почему-то. Может, потому, что хотел быть хоть в чем-то на шаг впереди.

- Нам всем, - подчеркивает Намикадзе, доставая из стоящего в углу рюкзака большой термос и две толстобокие чашки. – Вообще-то из нас троих, я имею в виду себя, Кибу и Гаару, - он отдал ему обе кружки, начиная медленно откручивать крышку термоса, а Саске даже шею вытянул, слушая блондина в пол-уха, насколько ему было интересно узнать кофе в термосе или же все-таки что-то… более крепкое, - я самый младший, - Наруто таки откручивает крышку, и его обоняния касается легкий аромат топленого шоколада. Он не разочарован. Он рад. Ведь если бы Наруто принес алкоголь, он бы в нем разочаровался. Почему-то. Может, потому, что их чувства были именно такими же, как и этот горячий, ароматный, тягучий шоколад, который обжигал ладони даже сквозь неприступность термокружки.

- Гааре в январе вообще уже девятнадцать будет, - на этот раз Наруто достал из рюкзака что-то шуршащее, замотанное в махровое полотенце. – Киба у нас июльский, ну а у меня днюха была десятого октября.

- Прям перед моим приездом, - шепчет Саске, жалея о том, что обе его руки заняты, ведь это мешает ему заглянуть в бумажный пакет, из которого одуряющее вкусно пахнет выпечкой. Теперь понятно, почему Наруто настоял на том, чтобы он, так сказал, выголодался перед их поездкой на озеро, похоже, собираясь его обкормить всеми этими вкусностями домашнего приготовления. – Знал бы заранее – привез бы тебе подарок.

- Знаешь, Саске, как говорят, - Наруто набросил на его шею горячее полотенце, потянув за концы на себя, - лучший мой подарочек – это ты.

- Не велика ли для тебя честь, деревенщина, - бормочет Саске, но не зло, уязвлено или же пытаясь обидеть, а с улыбкой на губах, которая медленно тонет в легком, дразнящем поцелуе.

- Ешь давай, - Наруто специально отстранился именно тогда, когда их поцелуй из ласкающего должен был стать более глубоким и страстным – чертов эгоист с лисьей ухмылкой, - пока горячие, - одну кружку у него отобрали и вместо неё дали большой румяный круассан, от которого Саске, даже помня о том, что стоит беречь фигуру и не злоупотреблять местными вкусностями, просто не может отказаться. – Мама специально для тебя с клубникой испекла, - блондин поучительно приподнимает указательный палец, - между прочим, не из супермаркета, а с домашней.

- Что? Для меня? – Саске удивленно моргает, смотря на предельно серьезного Намикадзе с легким недоумением. Сказанное не укладывается у него в голове по простой причине нереальности этого самого сказанного.

- Ты что, - на этот раз он щурится действительно раздраженно, поражаясь беспечности этого человека, - сказал матери, с кем и куда едешь?

- Ну, да, - Наруто снова пожимает плечами, безмятежно откусывает чуть ли не половину круассана, слизывая сладкий джем с пухлых губ и шумно делает первый глоток горячего шоколада. – А почему я должен это скрывать?

- Может, потому, - шипит Саске, отказываясь воспринимать это спокойствие, которые не может не иметь подвоха, - что это НЕНОРМАЛЬНО, - это слово он выразительно, с нажимом подчеркивает, пытаясь донести всю суть и вдолбить её в эту опрометчивую светловолосую голову. – Парню просить мать приготовить еду для свидания с парнем – это ненормально.